Джаспер Ффорде - Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра Страница 9

— Как поживаете, мистер Гамлет? Какой вы, говорите, принц?

— Датский.

— А! Значит, так: никаких посетителей после семи вечера, завтрак ровно в девять утра. Постель гости застилают сами, а если вам понадобится что-то постирать, кладите белье в плетеную корзину на лестничной площадке. Рада знакомству. Я миссис Нонетот, мама Четверг.

— У меня есть мать, — мрачно ответил Гамлет, отвешивая маме вежливый поклон и целуя ей руку. — Она делит ложе с моим дядей.

— Тогда им стоит приобрести еще одно, — ответила мама, как всегда практичная донельзя. — Говорят, в «ИКЕА» их полным-полно. Я не стала покупать только потому, что их надо собирать своими руками. Не понимаю, почему я должна платить за то, что приходится строить самому. Но именно по этой причине подобные вещи так нравятся мужчинам. Как вам «баттенберг»?

— Виттенберг?

— Нет-нет. «Баттенберг».

— На реке Эдер? — уточнил Гамлет, озадаченный резким маминым переходом от обсуждения сборной мебели к теме кексов.

— Да нет, глупенький, на салфеточке, покрытый марципаном!

Гамлет наклонился ко мне.

— Сдается мне, ваша матушка безумна, а уж я в этом понимаю.

— Вы привыкнете к ее речам, — заверила я его, ободряюще похлопав по плечу.

Мы прошли через прихожую в гостиную, где, оторвав Пятницу от маминых бус, наконец смогли сесть.

— Так, теперь выкладывай все новости! — воскликнула мама, пока я обшаривала глазами комнату, пытаясь выявить потенциальные опасности для двухлетнего малыша.

— С чего начать? — спросила я, убирая с телевизора вазу с цветами, прежде чем Пятница опрокинет ее на себя. — Мне пришлось перед отъездом переделать кучу вещей. Два дня назад я была в Камелоте. Пыталась разрулить один случай смертельной вражды, а за день до того… милый, не трогай эту штучку!.. я улаживала спор о зарплате с профсоюзом орков.

— Господи! — воскликнула мама. — Ты же, наверное, умираешь от желания выпить чайку!

— Да, пожалуйста. Может, Книгомирье и кладезь словесных образов и неожиданных сюжетных поворотов, но хорошего чая там днем с огнем не сыщешь за весь бурбон Хемингуэя.

— Я заварю, — вызвался Джоффи. — Гамлет, пошли, расскажешь мне о себе. У тебя девушка есть?

— Да. Но она сумасшедшая.

— В хорошем смысле или в плохом?

Гамлет пожал плечами.

— Ни в каком. В прямом. Но ее братец — разрази его гром! Говорит о пружинных…

Они скрылись на кухне, и голоса стихли.

— Не забудьте кекс! — крикнула им вслед мама.

Я открыла чемодан и достала оттуда несколько погремушек, выданных мне миссис Брэдшоу. Мелани частенько присматривала за Пятницей. Своих детей им с командором Брэдшоу завести не пришлось, поскольку Мелани была горной гориллой, поэтому она до безумия обожала Пятницу. Это имело свои оборотные стороны: он всегда ел овощи и обожал фрукты, но я сильно подозревала, что, пока меня нет дома, они залезают на шкафы, а однажды я застала Пятницу за попыткой очистить банан пальцами ног.

— А тебе-то как живется?

— Теперь, когда ты здесь, намного лучше. С тех пор как Майкрофт и Полли уехали, мне очень одиноко, они даже в Четырнадцатой ежегодной конференции безумных ученых не участвовали. Если бы Джоффи и его приятель Майлз не заходили каждый день, если бы не Эмма с Бисмарком, не соседка миссис Битти, не Общество анонимных утратотерпцев, не мои занятия по ремонту кузовов и не эта ужасная миссис Дэниэлс, я осталась бы совершенно одна. Что это там делает Пятница в буфете?

Я обернулась, вскочила, сцапала Пятницу за лямки штанишек и осторожно высвободила два хрустальных бокала из его шаловливых ручонок. Затем подвела его к игрушкам и усадила посередине комнаты. Он посидел секунды три и заковылял в сторону ДХ-82, маминого лентяя-тилацина, который дрых в ближайшем кресле.

Когда Пятница больно дернул его за усы, ДХ-82 взвизгнул, затем встал, зевнул и направился к миске. Пятница двинулся за ним. А я — за Пятницей.

— В ухо? — послышался голос Джоффи, когда я вошла в кухню. — И как, получилось?

— Похоже на то, — ответил принц. — Мы обнаружили его мертвым в саду.

Я подхватила Пятницу, уже изготовившегося залезть к ДХ-82 в миску, и унесла его в гостиную.

— Извини, — сказала я, — он сейчас всюду лезет. Расскажи мне о Суиндоне. Многое изменилось?

— На самом деле нет. Рождественские огни стали гораздо красивее, линия воздушного трамвая прошла прямо через Центр Брунела,[18] и теперь в городе двадцать шесть разных супермаркетов.

— Что, жители стали так много есть?

— Мы стараемся изо всех сил.

Джоффи с Гамлетом вернулись и поставили перед нами поднос с чайными принадлежностями.

— Твой дронтенок — это просто жуть кошмарная! Пытался клюнуть меня исподтишка!

— Видимо, ты его чем-то напугал. Как папа?

Джоффи, для которого данная тема была весьма щекотливой, решил не присоединяться к нам, а лучше поиграть с Пятницей.

— Давай, парень, — сказал он. — Выпьем и малость погоняем шары.

— Отец надеялся тебя застать, — сказала мама, как только Джоффи и Пятница ушли. — Как ты, наверное, догадываешься, ему снова не повезло с Нельсоном. Когда он появляется дома, от него зачастую несет порохом, и мне очень не нравится, что он ошивается вокруг этой Гамильтон.

Папа представляет собой нечто вроде странствующего во времени рыцаря. Одно время он служил в ТИПА-12 — Хроностраже, отделе, контролирующем темпоральные потоки. Потом уволился из-за разногласий, касающихся контроля над течением времени и мошенничества в этой области. Хроностража сочла его слишком опасным и устранила: в ночь его зачатия внезапно постучали в дверь, и в результате вместо него родилась тетушка Эйприл.

— Значит, Нельсон все же погиб при Трафальгаре? — уточнила я, припомнив папины временные проблемы.

— Да, но я не уверена, что так было задумано изначально. Именно поэтому, как утверждает твой папаша, ему и приходится работать в таком тесном тандеме с Эммой.

Под Эммой, конечно, подразумевалась леди Гамильтон, возлюбленная Нельсона. Она-то и рассказала папе об устранении адмирала. Вот только что она больше десяти лет была замужем за лордом Нельсоном, а в следующий момент вдруг оказалась опустившейся шлюхой в Кале. Представляю, какое это было потрясение! Мама придвинулась ко мне.

— Между нами, я начинаю думать, что Эмма немного того… Эмма! Как приятно, что вы к нам вышли!

В дверях стояла высокая краснолицая женщина в бархатном платье, явно знававшем лучшие времена. Несмотря на последствия многолетней дружбы с бутылкой, дама сохранила остатки прежней красоты и очарования. В юности она, по-видимому, была ослепительна.