Эленора Валкур - Надежда Ростона Страница 10

Экономный не в меру хозяин то бледнел, то краснел, пока я живописала планы грандиозной рекламной кампании, которую совершенно бесплатно разверну в обоих городах, соединенных дорогой, по которой и ездят его основные клиенты, используя малочисленные реальные и куда более многочисленные выдуманные связи.

Особенно этим трактиром, в моем понимании, должно заинтересоваться министерство охраны здоровья как заведением, производящим исключительно «вкусную и полезную» диетическую пищу.

Причем, начало обещанной рекламы я решила не откладывать в долгий ящик и, здраво рассудив, что остальным клиентам должно быть интересно, где им предлагают лечиться от чахотки народными методами, добавила громкости «хвалебной» речи, для полноты картины присовокупив левитацию подозрительной тарелки на раздаточную стойку прямо через весь зал.

Когда я покидала гостеприимные двери «Приюта голодной ведьмы», мои сумки лопались от харчей, которые добросердечные хозяева вручили мне в качестве гонорара за обещанную рекламную компанию. Точнее, за ее отмену. Ведьме голод больше не грозил. Теперь я могла прокормить двух Кин-кая, и даже самой кое-что осталось бы.

Следующую ночь я провела у костра в лесочке, чтобы больше не рисковать. Провела совершенно без происшествий, даже скучно, и наутро тронулась в путь по удобному мощеному булыжником тракту. А значит, пригород уже близко. Никто не стал бы мостить дорогу слишком далеко от города.

Я задумчиво жевала куриную ногу, трясясь в седле, и обозревала проплывающие окрестности. Лес все чаще сменялся сочными зелеными лугами, на которых паслись коровки. То тут, то там попадались небольшие деревеньки с белеными домиками и ухоженными огородами, на которых копошились трудолюбивые крестьяне.

Я постоянно обгоняла тяжелые телеги, груженные товарами местного производства, а значит, в Тиллиске открылась традиционная летняя ярмарка.

Что только не везли крестьяне в город: кули с репой и прошлогодним картофелем, связки залежавшегося с зимы лука, жбаны с молоком, сметаной, колобками масла, моченую бруснику в бочонках, ящики с любопытными курами, мешки с недовольно визжащими поросятами, пучки дикого чеснока и папоротника, гирлянды сушеных грибов, копченые окорока и связки колбасы, корзины с яйцами.

Поток телег сгущался и серьезно тормозил движение по тракту. На подступах к городу торговля развернулась уже вовсю. Запах копченых колбас смешивался с ароматом цветов и не очень свежей рыбы. До начала ярмарки еще пара дней, но стихийно образованные ряды уже шумели, спорили, торговались и били по рукам. Гвалт стоял вокруг невероятный.

Отдельно взятые везунчики, распродав весь товар, собирались домой, прикупив подарки семьям – книжек, бус, платочков и конфет, из которых особенным спросом пользовался «цветной горох», его покупали целыми пакетами на радость детям.

А еще – пряники, петушки, сахарная сдоба. Мужчины могли осчастливить себя новым кушаком или «настоящим» багатским кинжалом (сделанным, скорее всего, в Стабиндаре).

У меня разбегались глаза, вся оставшаяся дорога до столицы превратилась в сплошной торговый ряд. Я ехала шагом, а вокруг, обтекая Колокольчика, как волнорез, неиссякаемым потоком шли люди, скрипели телеги, иногда переворачивались тачки с товаром, когда кто-то не выдерживал и пытался ускориться, не рассчитав своих сил.

Вдруг, в голове словно невидимый звонок тренькнул. Похоже, мне-таки удастся проверить новое заклинание «бычок-смоляной бочок» в полевых условиях. Я только недавно его изобрела.

Рука незадачливого воришки намертво прилипла к кошельку, а другая, онемев, повисла плетью вдоль тела. Я глянула вниз и удивилась. Карманником оказался симпатичный и не старый еще брюнет в неприметном сюртуке с заплатками, в стоптанных башмаках и с пухлой тряпичной сумкой через плечо. Он глядел на меня умными глазами приятного коньячного цвета с лукавой искоркой в глубине не менее удивленно.

– Совсем обнаглели! Среди бела дня с ведьм кошельки режут!

– На госпоже не написано, кто она, – иронично отозвался воришка, обнаружив в себе море обаяния, – если бы я знал об этом факте, то госпоже ничего бы не грозило. Не угодно ли Вам будет меня отпустить, мне еще весь день работать!

Я невольно улыбнулась, мне понравился этот странный тип.

– А если я стражу позову?

– О, госпожа ведьма, ну зачем беспокоить нашу доблестную городскую стражу? Бедолаги и так сегодня загружены по горло! К тому же придется заявление писать, а эта процедура несколько чашек займет.

Он окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом и улыбнулся, словно что-то понял обо мне. Но я не дала подружке паранойе поднять голову. И тут пленник предложил:

– Давайте лучше я встречной услугой компенсирую моральный вред, причиненный мной исключительно по недоразумению?

– Зачем мне услуги вора?

– Пусть госпожа не спешит. Город у нас большой, произойти всякое может. Мое имя Амис. Понадобится Вам встречная услуга – подойдите к любому нищему и скажите, что госпожа ведьма ищет Амиса, и Амис найдет Вас в тот же день. По рукам, госпожа?

– Хорошо! – легко согласилась я, не зная, правда, какая услуга мне может понадобиться от вора, но…

Едва заметное движение Воли, и Амис свободно протягивает мне руку, чтобы скрепить сделку рукопожатием.

– Эй, браслет-то не трогай!

– Простите, госпожа ведьма, привычка, – насмешливо хмыкнул Амис, но вернул браслет. И буквально через деление он исчез в толпе с такой скоростью, что я расхохоталась. Столица начинала мне нравиться.

Глава 3. Дайон

ТИЛИССК встречал гостей радушно распахнутыми воротами, в связи с ярмаркой входная пошлина не взималась, так что я сэкономила. Стража, лениво дремавшая в будке, даже взглядом не повела в мою сторону.

Столица показалась мне шумной, грязной и суетливой. Я не была здесь уже года три, но ничего принципиально не изменилось.

Красивые центральные улицы, прямые, как натянутые струны, оглушали гулом голосов, окриков, смехом и бранью. В некоторых местах приходилось буквально протискиваться сквозь народ, чтобы просто пройти к нужному дому. Дома, кстати, большие, каменные, с изразцами и скульптурами на фасаде. Кое-где я видела целые стены, недурно расписанные неизвестным уличным художником.

Аккуратные дворики с клумбами и скамеечками, мощеные дорожки, кованые двери с серебряными колокольчиками, иногда с чеканкой, иногда с висячими фонариками, которые в ночное время зажигали жильцы.

Зато переулки – узкие, кривые и мрачноватые, чем дальше от центральной площади, тем мрачнее и грязнее, потому как булыжники с мостовой исчезали уже через пять локтей, заменяясь на засохшую грязь.

Сточные канавы, в основном, закрыты, за исключением специальных колодцев возле каждого богатого дома, но журчание выдавало их с головой…

Куда бежали эти ручьи, я старалась не думать, но речка Горная, на берегах которой и возвышался Тилисск, впадала в Сию уже не чистой ледниковой водой, а мутным вонючим потоком…

И это несмотря на бодрые рапорты министра по окружающей среде, который признавал экологическую ситуацию нормальной, но на предложение хлебнуть водички из Горной ниже столицы неизменно отвечал отказом. Что поделать, в наши грустные времена еще не научились лечить холеру и дизентерию без вероятности летального исхода.

Публика толклась на улицах самая разная, понаехали со всего королевства. Среди них, однако, всегда четко узнавались местные. Как правило, одеты они дороже и по последней моде, но самое главное, выражение их лиц – снисходительно-пренебрежительное.

В ярмарочной суматохе по выщербленным булыжникам сновали туда-сюда экипажи, окатывая зазевавшихся прохожих грязью из-под колес. Изредка до слуха доносился свисток городской стражи, безуспешно гнавшейся за очередным вором, а может, за нерадивым торговцем – кто знает.

Позже оказалось, что деньги, которые я не заплатила за въезд, все же придется отдать. И виновата в этом снова ярмарка.

Остаток дня я потратила на поиск сначала приемлемого, а позже – хоть какого-нибудь места для ночлега.

Все гостиницы забиты битком, их владельцы сдавали в аренду даже сараи. Причем за сумму, превышающую стоимость приличного двухместного номера в обычный, не ярмарочный, день.

Я грустно пересчитала наличность. Серебро закончилось, тратить два сола из оставшихся четырех на третьесортную ночлежку с тараканами было обидно до слез, а за меньшую сумму в городе уже ничего не найдешь.

Я почти смирилась с необходимостью ночевать в сквере на скамеечке, как вдруг какая-то добрая душа предложила нам с Колокольчиком прекрасный денник на два лица – мое и лошадиное… Причем, за стоимость всего-то трехдневного проживания в скромной гостинице.

Я печально посмотрела в честные голубые глаза мародера и… согласилась. Конюшня однозначно лучше скамеечки, там хоть крыша есть, да и коня покормят. А если повезет, я на сеновале посплю.