Алла Соловьёва - Затемненная серебром. В лабиринте тайн Страница 11

– Не надо об этом, – глухо отрезала я.

– Прости. – Елизар опустил голову. Понял, что допустил ошибку. Или не сдержался и проявил слабость?

Глубоко вдохнув, я кивнула.

– Я хотела сказать еще кое-что. – Справившись с учащенным дыханием, я осторожно высвободила руку и, не зная, как унять дрожь, спрятала ее в карман. – Сегодня, когда она втянула меня в сон-видение, я заново переживала все, что произошло на поляне. Но отрезок времени между тем мигом, когда Кирилл сказал, что ты Охотник, и его укусом, вызвавшим оцепенение, опять выпал из памяти. Остались только темнота, тени и пожирающая ярость.

– Я уже говорил, что тогда ты была зла на меня. – На лице Елизара проскользнуло что-то непонятное. Он не обеспокоен и… не удивлен? Будто спохватившись, Елизар мягко улыбнулся. – Ты говоришь так, словно в тебе живет монстр. Опять страхи, Злата? – Гибкие пальцы обхватили мой подбородок.

– Даже не знаю. Скорее тревога. Сегодня мне удалось выбросить девушку-вампира из своего сознания именно в этот момент, – сообщила я.

Лицо Тагашева просветлело.

– Ты смогла заблокировать сознание?

– На очень короткое время, – призналась я. – Секунда, может быть, две, но испугалась довольно сильно. Кстати, незнакомка – тоже.

– Думаю, она не ждала от тебя этого. Ты особенная, маленькая дикая кошка. Всегда была особенной. Не нужно опасаться своих раскрывающихся способностей, Злата. Я всегда говорил, что это может стать огромным преимуществом!

В его интонации появилось столько тепла, что я подступила к нему, облизнула пересохшие губы и тут же смешалась. Ну почему даже безобидный разговор вызывает во мне дрожь? Одно его присутствие делает слабой! В каждом произнесенном слове я ищу подоплеку, а все мои благие намерения относиться к нему как к наставнику рассыпаются в прах.

– Наверное, ты прав и бояться не стоит. Но все равно чувствую себя… – Я развела руками и резко выдохнула.

Елизар наклонился и почти коснулся губами моего уха. Горячее дыхание опалило скулу.

– Самым сильным из оборотней? – лукаво шепнул он.

– Нет, – пробормотала я. – Это явно не про меня, но прозвучало здорово. – Его близость беспокоила настолько, что, уклоняясь от его губ, я отступила, тут же постаравшись сгладить неловкость: – Появился стимул оказать тебе сегодня серьезное сопротивление.

– Ловлю на слове, – хмыкнул Тагашев. – Не знаю насчет сопротивления, но ряд серьезных атак ты сегодня должна освоить. Иди переодевайся.

– Макс сказал, что девушку-вампира будут искать, – спохватилась я, поскольку хотела спросить и об этом. – Где и как?

– Для начала Николай поручил найти всех оборотней со способностями к телепатии. Девушка, наделенная таким даром, причем очень мощным, должна была оставить где-нибудь свой след. Возможно, ее кто-то видел или слышал о ней.

– Мне кажется, отыскать ее будет нелегко. А если она действительно враг Виктора, то, скорее всего, скрывается очень хорошо.

– Я тоже так думаю, – согласился Тагашев. – На поиски уйдет очень много времени. А Коншин не будет ждать, пока мы ее отыщем. Было бы неплохо, если бы она появилась здесь сама.

– Да уж. Это было бы предпочтительнее, чем испытывать кошмарную боль и находиться под принуждением, исполняя ее желания. Она вроде бы настроена дружелюбно, но ее вторжения начинают пугать. Что она заставит делать в другой раз? Принудит отправиться в клан мракауров и уничтожить Кирилла или Виктора?

Последние слова вырвались неожиданно, против моей воли. Откуда эти бредовые мысли? На мгновение замерев, я уставилась на Елизара. Он стиснул мою руку. Будто боится, что если разожмет пальцы, то я понесусь на территорию мракауров незамедлительно. «Ох не стоило этого говорить, – запоздало раскаялась я. – Как бы не началась поднадоевшая песня о том, что лучше бы мне схватиться за кисти». Слова просились назад. Стараясь сгладить необдуманную тираду, я виновато улыбнулась. Дескать, извини, глупость случайно вылетела. Но улыбка не подействовала. Елизар нахмурился.

– Я думаю, нам стоит посвятить одно-два занятия твоей новой способности. Отработка приемов может и подождать. Ты должна научиться контролировать ее вторжение. Жду тебя внизу. – Тагашев повернулся и быстрыми шагами направился к лестнице, ведущей на цокольный этаж.

Ошеломленно глядя вслед наставнику, я ненадолго застыла и, лишь когда он скрылся, двинулась в раздевалку, расположенную на втором этаже. Отработка приемов может и подождать? Хм, похоже, заносит не только меня. Тренировка над контролем сознания – это действительно круто. Вот только представить я себе ее не могла. А судя по решительности Тагашева, он вновь готов меня удивить. Теряясь в догадках и предположениях, я гадала, как он намеревается провести занятие. Дверь раздевалки протяжно скрипнула. Пусто и темно. Щелкнув выключателем, я прошла к своему ящику. С тихим жужжанием неторопливо загорелись лампы дневного света, осветили белый пол, серый металл ящиков, большое зеркало справа от входа и дубовую дверь в душевую.

Я разделась и достала костюм для трансформации. Эластичная ткань, лаская, будто радуясь долгожданной встрече, привычно обтянула кожу. Зашнуровав громоздкие на вид, но на самом деле легкие и удобные ботинки, я оглядела себя в зеркало. Надо же, одно присутствие Елизара изменило цвет глаз. Сияют яркими драгоценными камнями, и скрыть или спрятать этот блеск невозможно. Заперев ящик, я поспешила на тренировку.

Тускло освещенный коридор цокольного этажа пустынен, но из-за толстых непроницаемых стен одного из залов слева от прохода слышится рык волков. «Ага, скорее всего у Хранителей тренировка по боям группой оборотней», – догадалась я. Коридор свернул вправо: телекинетическая энергия Елизара почувствовалась совсем близко. Вот и нужная дверь. Распахнув тяжеленную металлическую створку, я вошла в тускло освещенный тренировочный зал и тут же сморщилась. Запах паленого пластика и резины обжег нос. Кучка битого стекла противно хрустнула под ботинком.

Зал – имитация городского двора-колодца, но сегодня здесь царит настоящий хаос. Битое стекло, которым усыпан гранитный пол, почти не удивило. Похоже, последняя тренировка Хранителей с Елизаром или Марком проходила оживленно, если не сказать устрашающе. О детской песочнице напоминает только расколотый на несколько частей грибок, валяющийся в правом углу. А покореженные кузова старых машин, некогда стоящих на небольшой парковке, навалены друг на друга горой. Шины разорваны и расплавлены. Такое впечатление, что здесь строили баррикаду как минимум с десяток автоботов.

Я шла через зал и оглядывалась по сторонам. Следы разрушительной силы могли бы испугать, если бы я не сталкивалась с телекинезом раньше. Но сейчас всего лишь недоумевала. Удивительно, что здесь не убрали. В самом центре в большую пирамиду собраны мусорные контейнеры: ржавые, с мятыми, словно изжеванными, боками. Единственный, когда-то покосившийся фонарь согнут в спираль и радугой наклонился к полу. Я подошла к небольшой спортивной площадке и, увидев наставника, усмехнулась.

Ожидая меня, Елизар развлекался. Скрестив руки на груди, он внимательно таращился на стену напротив себя. Одинаковые по размеру стеклышки поднимались с пола, скользили по залу, проплывали в метре от лица наставника, будто он их подбирал по цвету или форме… Так и есть! Непонравившиеся Елизару кусочки стекла со свистом летели ему за спину и рассыпались в пыль, а тщательно отобранные раскладывались на стене. Раз, два, три… быстро собиралась картинка: лениво лежащая пантера и кактусы с неестественно большими цветами.

– Творчеством занимаешься? – улыбнулась я. – Очень красиво.

Елизар повернулся, сверкнул в ответ ослепительной белозубой улыбкой. Раздался звон. Картинка за его спиной собралась в стеклянный комок и взмыла в воздух. Зависнув, стеклышки начали перемешиваться, словно в миксере: хрустеть, крошиться, ломаться, собираться во что-то маленькое. Раз – и ко мне, взмахивая крылышками, подлетела стеклянная птичка, крошечная, как колибри. Порхнула над головой, пронеслась перед лицом, скрылась за спиной и появилась вновь.

Звонко рассмеявшись, я выставила вперед раскрытую ладонь. Закружив, маленькое стеклянное чудо опустилось на руку. Крохотные лапки торопливо побежали к среднему пальцу. Мягко оттолкнувшись, птичка опять взлетела. Спикировав под искореженный фонарь, почти коснулась пола, резко взмыла под потолок и рассыпалась стеклянными пылинками. Заискрившиеся блестки начали медленно оседать на пол.

– Потрясающе! – выдохнула я.

– Рад, что тебе понравилось, – тряхнул волосами наставник.

Смутившись, я торопливо отвернулась и опять стала разглядывать зал.

– Вы с Марком скоро всю академию разрушите, – сменила я тему разговора и указала на «достижение современной скульптуры» в виде наваленных автомобилей с оплавленными колесами.