Игорь Негатин - Миротворец Страница 13

– Слава богам, что мы здесь, а не там, – искренне сказал Димка.

Парни обсуждали недавнюю стычку Андрея Волкова и Арруана Мэша с несколькими парнями из числа золотой молодежи Кларэнса. Из шестерых потерпевших – один был убит. Остальные? Изрядно покалечены, но ничего – выживут. Родители, которых пригласили во дворец, поначалу возмущенно вздыхали и сверкали глазами… Пока Вэльд не огласил им состав преступления: нападение на сирот, которые находятся под нашей защитой. После этого дорогие (в прямом и переносном смысле) родители побледнели и задумались. Уличная драка превратилась в нападение на подопечных рыцарского ордена. Это уже серьезнее. Это уже политика, из-за которой можно и без головы остаться. В лучшем случае…

Конечно, испортив отношения с богатыми жителями Кларэнса, мы нажили новых врагов. Не спорю. Но позвольте – когда орден жил по-другому? Нас всегда ненавидели! Воронов прав: если у нас есть враги, значит, есть и друзья. Тем более что богатые жители между собой тоже враждуют. Тут и споры, и раздоры, и стычки на больших дорогах, о которых в приличном обществе и вспоминать не принято.

Единственное, что мы смогли доказать нашим горожанам за время правления – мы не бросаем своих союзников и не боимся крови. Если кто-то начинает мутить воду, то такие, как правило, долго не живут. Их по ночам режут, а иногда, наоборот, – прилюдно вешают на потеху простому народу. Зачем? Затем! Порядок должен быть! Точка. Иначе не поймут. Здесь не принято рассуждать о толерантности и демократии. Этого дерьма нам хватило и в нашем мире.

Так или иначе, но сирот больше не тронут. Их будут ненавидеть, но обижать не посмеют. Побоятся. Это нам только на руку. Тем более что Воронов после разбирательств лично навестил торговцев и предложил лучше воспитывать детей, которые «еще живы». Заодно и приличный штраф назначил. Сумму не помню, но очень приличный. Деньги были переданы монахам для благоустройства их заведений. Хаугри и Торри собрали в своих стенах около пятидесяти детей в возрасте от пяти до десяти лет.

Ордену денег хватало. Для мирной жизни. Для войны? Нет, не хватит. Я мог бы долго вам рассказывать о тех суммах, которые мы получали из казны Кларэнса, и о трофеях, которые нам достались после южного похода капитана Наэрра. Сомневаюсь, что вам будет интересно слушать эти подсчеты и описание товаров, захваченных на югах. Не бедствуем, и ладно… Когда наступит первый месяц лета, подойдет время собирать налоги для короля. Задницей чувствую, что и здесь без крови не обойдется! Притом… Есть одна серьезная проблема с землями Ронга норр Гуннэра. С него налоги взять не получится, а короля это не интересует. Стребуй с норра или плати из своего кармана. Ты виернорр – тебе расхлебывать. Конечно, можно было увеличить налоги для остальных норров, чтобы закрыть эту прореху, но тогда они просто взбунтуются. Тот же Барт норр Сьерра не будет платить за старика Гуннэра.

– Из нашего «волчонка» получится хороший мужчина, – сказал Воронов, раскуривая свою трубку. Дохнул ароматным дымом и удовлетворенно кивнул: – Правильный мужик растет!

– Ты прав… – отозвался Мэдд. Он сидел рядом с нами и неторопливо прихлебывал вино из кожаной фляги. Отхлебнул и, как всегда, добавил: – Да помогут ему боги!

– Из таких сирот получаются очень верные воины, – заметил Рэйнар и перехватил мой взгляд. Мастер Трэмп очень неглуп. Последнее время он часто захаживает в библиотеку к Робьену Кларэнсу. Кира постаралась? Вполне может быть.

– Вдвоем против шестерых… – хмыкнул Димка и покачал головой.

– Собаки тоже без дела не сидели. Внесли, так сказать, свою посильную лепту.

– Мохнатую и, надо заметить, очень зубастую!

– Все равно молодцы! Старик Вэльд был очень доволен.

– Недаром их по арене каждый день гоняет.

– Андрэ Лагар вырастет бойцом, и если боги будут щедры – мудрым правителем.

Это опять реплика Трэмпа. Лагар – на местном языке – волк. Раньше Андрюшку звали попросту – по имени. После этой стычки кто-то из гномов Альвэра переиначил его фамилию на северный лад. Новое прозвище разошлось среди обитателей замка, и наш Андрей Волков превратился в Андрэ Лагара.

Я был искренне рад и не буду скрывать – несколько удивлен. Северяне уважают храбрых и верных людей, но «северные» прозвища дают крайне редко. Это хороший знак. Очень хороший. Значит, Волкова приняли не как чужака, «посланного богами», а как своего. Одного из тех, кто рожден на этих северных землях.

Кстати, в нашем замке тоже нашлись недовольные этой стычкой. Светлана Григорьева и Елена Крутицкая. Досталось и Андрею, и Арруану Мэшу, и еще кому-то, кто попался под горячую руку. Девушки были взбешены, что парни отправились в сиротский приют без них, и такая привлекательная забава прошла без их участия. Иногда диву даюсь, наблюдая за этими девицами…

– Фурии! – довольно усмехнулся Димка, попыхивая трубкой. – Амазонки, беррэнт дэ вьерн, а не девки!

– Давайте лучше спать, парни, – предложил я и завернулся в плащ. Положил голову на седло и посмотрел на небо. Красивое оно здесь – звездное…

Перед городом мы разделились на три группы и вошли в Сьерра с разницей в несколько часов. Даже на постой встали в разных гостиницах. Я, Димка и Рэйнар с Мэддом вошли в город последними, уже в сумерках. Едва успели перед закрытием городских ворот. К нашему счастью, начался дождь, и стражники не особо приглядывались к лицам проезжающих.

12

– Что-то случилось, Сергей? – спросил Димка и украдкой осмотрел залу.

– Нет, – покачал я головой. – Но мне слегка тревожно.

– А поточнее?

– Муторно…

– Мм-да… Коротко и почти ясно.

Место, куда мы с парнями забрели поужинать, оказалось простым портовым кабачком с красивым названием «Рюэвинт», что значит «Виноградная лоза». Здесь собиралась публика почище и побогаче простых матросов. Он был расположен неподалеку от центральной пристани и славился хорошим выбором камбарских вин. Могу поспорить, что пошлину за большую часть винной карты хозяин не платил. Слишком большим пройдохой он выглядел, этот жизнерадостный и розовощекий толстяк.

Губастый, с двойным подбородком, который как жабо подпирал плешивую голову. Волосы цвета прелой соломы были собраны на затылке и заплетены в короткую косичку. Маленькие поросячьи глазки слегка косили, и это добавляло изрядную долю шельмовства к его образу. Белая рубашка с широким отложным воротником, сапоги из рыжей кожи и пухлый кошель на поясе. Даже живот, нависающий над широким кожаным ремнем, выглядел хвастливо и немного нахально. Мол – вот такой я пухлый и успешный, господа посетители… Прошу завидовать!

Как и всякий порядочный кабатчик, он обладал проницательностью гнома. Это избавляло его от ненужных хлопот с клиентами и проблем с власть имущими. Он прекрасно разбирался в людях, а уж толщину кошелька мог определить с точностью до одного мюнта. Как бы там ни было, но здесь подавали приличное вино, а кухня славилась чертовски острыми блюдами.

Два просторных зала в полуподвальном помещении, кухня и широкая барная стойка, сделанная в нарочито грубом стиле. Несмотря на это, на краю столешницы виднелась инкрустация из кости. Хм… Если честно, то я даже удивился! Мастеру, который изготовил барную стойку, удалось почти невозможное. Изящная инкрустация не казалась инородным телом. Я бы сказал, что она смотрелась очень гармонично на этой грубо обработанной и потемневшей от времени древесине. Ладно, это мелочи, которые вам, пожалуй, не интересны.

Тяжелые столы и неподъемные лавки берегли не только кошелек хозяина, но и здоровье посетителей. На арочном потолке висела кованая люстра, похожая на колесо от телеги. Кстати – еще один признак достатка. В обычных кабаках не мучились над этим вопросом и вешали настоящие колеса, утыканные толстыми свечными обрубками.

В небольшой нише, расположенной у входной двери, дремал старый орк. Изредка он просыпался, обводил тяжелым взглядом зал и снова засыпал. Здесь не было привычных для кабаков шума и разноголосицы портовых баров и харчевен. Люди собирались тут хорошо поесть, выпить и обсудить важные, пусть и не всегда законные дела. Почему незаконные? Бьюсь об заклад, что половина посетителей этого кабака – прожженные контрабандисты.

Особенно вон тот седовласый и седобородый шкипер, сидящий за угловым столиком. Он неторопливо цедил вино, закусывая вяленым мясом. Ему лет пятьдесят, но он строен как юноша, подвижен и опасен, как южные змеи. Да, я почему-то подумал именно про южные земли. Он, как и большинство моряков, был дочерна загорелым. Единственный глаз сверкал настороженным любопытством и внимательно ощупывал каждого, кто заходил в помещение. Второй глаз был закрыт кожаной полоской и в наблюдении не участвовал.

Этот мужчина пришел в кабачок после нас и сразу привлек мое внимание. Чем? Не знаю. Одеждой? Нет, вряд ли. Обычная одежда для моряка. Камзол-безрукавка с большими карманами, невысокие сапоги и широкие штаны из тонкой шерсти. На поясе висит кацбальгер с бронзовой гардой. Надо заметить, что немного непривычной формы для севера. Хотя… таких даже на юге не видел. Было бы интересно взглянуть на сам клинок и клеймо мастера. Худо-бедно, но в оружейных клеймах я уже разбираюсь. Через мои руки столько оружия прошло, что не захочешь, а научишься.