Роман Буревой - Призвать дракона Страница 14

Подставил под удар кинжал, отбил и заехал навершьем меча нападавшему в голову. Тот рухнул как подкошенный. Инно ударил рукоятью по руке, отшвыривая меч. Потом поставил ногу пленнику на спину.

Храб, решив, что дело сделано, обрушил на голову последнему уцелевшему грабителю свою дубину. Со всей силы ударил. От души.

– Стой! – запоздало заорал Инно.

Пленник под его ногой дернулся, вцепился зубами в запястье. Тело выгнулось, судорога заставила руки и ноги молотить по земле. Миг, и парень затих.

– Что с ним? – изумился Храб.

– Отравился. – Инно отшвырнул ногой неподвижное тело. – На будущее. Ослушаешься приказа еще раз, пойдешь в рудники. Если сказано – идти через поле, значит ползи, землю жри, но ползи. Сказано – брать живым, хватай, ни на кого не глядя. Запомни: в другой раз так не повезет. Во всех смыслах.

Инно подцепил острием клинка шлем с головы убитого, металлический котелок покатился, гремя о камни. Лицо у мертвеца было темное, с серым налетом.

– Холды-южане. Лазутчики, – сказал Инно.

– У нас гости с юга тоже были. Трое, – сообщил Храб. – Да только отец их сразу приметил, мигом всех положили.

– Плохо, – сказал Инно. – Очень плохо. Раньше в это время года они никогда не появлялись в Открытой долине. Только зимой. Значит… – Он не договорил, вытащил из-за пояса кожаную книжечку, сделал несколько закорючек грифелем и спрятал обратно за пояс.

– Надо в столицу кого-нибудь послать предупредить, – сказал Инно.

– О чем? – не понял Храб. – Мы же их всех перебили!

– Лазутчики. Как минимум, второй отряд, ты же сам сказал, что были другие. Как ты думаешь, зачем они здесь?

Инно замолчал. Потому что увидел на дороге женщину в длинной грязной рубахе. Она стояла, держа двумя руками поднос, а на подносе лежал только что испеченный, духовитый, румяный каравай пшеничного хлеба. Пекли его по приказу холдорцев, а угощать вышли людей короля.

Инно снял перчатки из шкуры болотной ящерицы и отломил от горячего каравая кусочек.

Гвардейцы облазали все дома и подвалы, выглядывая, не притаился кто-нибудь из южан внизу. Но нет, все вылезли, когда началась схватка, ни один не попробовал отсидеться. Из деревенских уцелело не так уж и мало. Инно выслушал их сбивчивые рассказы, велел собрать трупы жителей в один из холодных подвалов. Тела же лазутчиков отнесли к околице, облили смолой и подожгли.

Инно отвел в сторону одного из гвардейцев, вручил ему сложенный в несколько раз листок бумаги, так что тот стал похож на скрученный червяком лист березы, и произнес несколько фраз очень тихо. Эдгар, подошедший к концу этого напутствия, разобрал последнюю фразу:

– … а разведку ширококрылов за Быстрицу.

Инно, услышав шаги за спиной, резко обернулся и уставился на выкликателя.

– Что тебе?

– Это покушение на меня? – спросил Эдгар.

– Не воображай о себе слишком много. Южанам ты не нужен.

– Что им нужно? Золото?

– Золото. И наши земли.

Гвардеец уже взлетел в седло.

– Скачи! – крикнул Инно и хлопнул коня по крупу.

Гонец умчался во тьму, что медленно наполняла долину.

Инно достал из-за пояса темный цилиндр, привычным жестом растянул его в жезл и приставил к глазу. Несколько минут он рассматривал бледно-серые облака на юге, потом оранжевые – на западе. Похоже, темная точка, медленно смещавшаяся к югу, привлекла его внимание, потому что Инно следил за ней довольно долго. Потом опять превратил жезл в короткий цилиндр и прошептал: «Нет, только не сейчас…»

До Стооконной гостиницы путники добрались уже в темноте.

Отсюда, от этого дорожного узла вместо трех радиальных трактов к столице шел только один, тот, по которому им теперь волей-неволей придется катиться в общем потоке.

Ночевали Инно и его спутники в отдельной комнате, положив набитые тростником тюфяки на пол. На кровать возлег один лишь Эдгар. Поначалу выкликатель пробовал отнекиваться, но Инно так взглянул на него, что слова застряли в горле. Однако ненадолго.

– С королем вы как говорите? – поинтересовался Эдгар не без ехидства. – Кто кому приказывает? Он вам или вы ему?

– По-разному, – ответил Инно и, завернувшись в свой замызганный плащ, растянулся на тюфяке.

Судя по тому, что почти сразу дыхание его сделалось ровным, Инно тут же уснул. А вот Эдгар долго ворочался на кровати, прежде чем вновь очутился на поляне снов.

Толстый Карл, как всегда, его поджидал.

– Хочешь, покажу тебе мой любимый сон? – спросил пеплоед, усаживаясь на плече у выкликателя.

– Про детство?

– Вот глупый! У пеплоедов нет детства. Идем, идем, видишь, сон золотой. Значит, снится уже не впервые. Золотой сон про золотой сад. Прогуляемся по дорожкам и…

– Стой! – одернул его Эдгар. – Я туда не пойду.

– Почему это?

– Я знаю, чей это сон. Не пойду!

– Тогда топай в свое сновидение.

– Мне снится эта поляна…

– Так посиди на травке, а я погуляю по золотым дорожкам чужого сна.

Эдгар растянулся на траве, заложил руки за голову. Синее небо над головой без единого облачка. По небу реяли чужие сны – радостные и грустные, веселые и страшные.

«Надо бы отыскать мамин сон, да ей присниться, – подумал Эдгар. – Она наверняка обрадуется…»

Он думал об этом уже не в первый раз, но так и не решился исполнить.

Утром, прежде чем отправиться в путь, Инно сел вместе с Эдгаром и Валеком в карету, достал из стоящего под сиденьем сундука книгу в переплете из телячьей кожи.

Когда мейнорец раскрыл ее, Эдгара обдало сначала холодом, потом – жаром. Потому что понял, что перед ним заповедная книга выкликателей – каталог душ. Учитель Андрей говорил, что таких книг на свете всего три – одна в Обители, одна неведомо где и одна – у короля долины. Учитель Андрей владел неполным списком с этой книги, малым каталогом. У Инно с собой, выходит, королевский каталог.

– Сколько раз тебе доводилось выкликать души? – спросил посланец.

– Трижды три раза, уважаемый. Для северных князей и эрлов, – Эдгар старался говорить как можно почтительнее, хотя это плохо у него получалось, против воли в голосе прорывались дерзкие нотки. Андрей говорил, что дерзость – это яд оскорбленной души, которому нужно выйти наружу. Если это так, то в душе Эдгара гноилась незаживающая язва.

– Разве есть другие мейнорцы, кроме королевского дома, в Открытой долине? – насмешливо спросил посланец короля, давая понять, что уточнение про северных князей и эрлов излишне.

– Был род князя Рада, уважаемый. Для него души выкликал еще мой Учитель. Но они все погибли.

– Не все, – заметил Инно. – Один уцелел. Но не о нем сейчас речь. – Мейнорец перелистал несколько страниц, наконец палец его остановился на гербе – алом с золотом. – Король велел тебе выкликнуть душу короля Тигура.

Страница книги была окаймлена синей с красным рамкой. Какой-то диковинный зверь, возможно, горный лев, тащил убитого орла. Лев у художника получился смешной – с тощим телом, тощими короткими ножками и огромной кошачьей головой. Наверное, художник рисовал его с бродячего кота, укравшего из клетки ручную птицу.

– Король Тигур – ты понял? – Инно нахмурил брови.

– Я понятливый, не волнуйтесь! – к удивлению Инно выкликатель говорил с ним как с равным, ничуть не заискивая и дерзко глядя в лицо. – Это тот, что казнил сорок заговорщиков в один день?

– Тигур разбил северных князей и трижды отражал набеги с юга. Пусть новый Тигур казнит еще сорок изменников, но отразит южан и приведет к присяге север! – В голосе мейнорца зазвучал металл, видимо, при этих словах Эдгар должен был покорно опустить голову, но выкликатель все так же дерзко глядел в лицо. – Ты понял, что от тебя хочет король?

Эдгар кивнул:

– Выбор короля, по меньшей мере, странен.

– Прикуси язык, если хочешь возражать!

– Прикусить язык – для выкликателя последнее дело, – засмеялся Эд. – Так можно вызвать совсем не ту душу.

– Тогда молчи. Король выбрал знак Тигура.

– Король хочет призвать дракона?

– Что?

– В Альдоге Тигура называют драконом. Или вы не слышали? Нет? Когда Альдога взбунтовалась, король прибыл туда со своей гвардией и обещал обсудить требования городского совета и все вопросы решить по справедливости, если ему откроют городские ворота без боя, и кровь не прольется. Ворота ему Альдога открыла. Король вошел в город вместе с гвардейцами, после чего велел всем жителям выйти на большое поле-пастбище за городом. Выйти приказали всем – якобы король собирался говорить с каждым, даже самым маленьким и самым бедным горожанином, а не только с толстосумами из совета. Не чуя подвоха, все горожане вышли на это поле. Король велел отобрать гвардейцам каждого десятого. Неважно, кто это, мужчина, женщина или ребенок, и всех их перебить. Всех. Рубили мечами, кололи пиками, топили в реке. Такова была справедливость короля. С тех пор стали называть Тигура Драконом. А его справедливость – драконьей. Король должен знать эту историю.