Дебора Блейк - Безумно опасна (ЛП) Страница 16

Он притянул ее к себе, чтобы обнять и легко коснулся ее губ поцелуем.

— Я же, в свою очередь, ценю тебя очень, очень сильно. Я буду скучать по нашим проведенным вместе ночам.

Смеясь, он отпустил ее и направился к двери шкафа.

Баба открыла рот, чтобы возразить, а затем захлопнула его со щелчком. Чертов шериф. Даже когда его не было рядом, он все равно доставлял неприятности.

***

Баба затаилась в искривленной тени старого дуба возле величественного викторианского здания в серо-голубых тонах, где располагался региональный офис Восточной Нефтегазовой Компании "Шорхэм". Она видела, как Питер Каллахан ушел полчаса назад, элегантный и отутюженный несмотря на то, что это был конец жаркого летнего дня. Он сел в светло-желтый Ягуар и уехал, оставляя после себя затухающий неприятный запах выхлопных газов и грязных денег.

Свет наконец-то погас в окнах с жалюзи, в той комнате, в которой кто-то еще находился, а несколько минут спустя раздалось цок, цок, цок от шпилек и звук закрывающегося замка, возвещающий о появлении женщины, которую Баба и надеялась увидеть. Она ждала Майю, положив руку на дверь своей незаметной арендованной машины, прежде чем выскочить наружу, как черт из табакерки.

— О Боже! — сказала блондинка, хватаясь за сердце. — Ты меня напугала.

Пронизывающие серые глаза скрылись за густо-накрашенными ресницами. Баба фыркнула.

— Не смеши меня. Ты, наверняка, знала, что я здесь, как только я оказалась на этой улице.

Янтарь скрестился со сталью; в результате — ничья. На сегодняшний момент.

— Ну, ты ведь не особо незаметна? — сказала женщина, которая называла себя Майей, вздернутый маленький носик сморщился от отвращения. — Я встречала огров, которые были менее заметны. Тебе действительно нужно получше контролировать свою силу. Даже эти идиоты смертные поймут рано или поздно, что в тебе есть что-то странное. И что тогда будет с остальными из нас?

— Я не знаю на счет остальных, — сказала Баба, — но тебе придётся покинуть это место, и тебе не будет никакой разницы, что поймут местные.

Она была в среднем на пять дюймов (12,7 см — прим.пер.) выше, чем местные женщины, и плюс шпильки, но благодаря кажущейся хрупкости, выглядела вполне безобидной. Конечно, под ее личиной, она вполне могла быть и десятифутовым (ок. 3 м — прим. пер.) циклопом с клыками, кто знает. Майя надула губки.

— Не понимаю, ну почему с тобой должно быть так сложно. В конце концов я оказалась здесь первой. А тебе я ничего не сделала. Просто оставь меня в покое и займись своими делами?

— Потому что ты крадешь Человеческих детей, — сказала Баба. — А у меня с этим проблемы. А это значит, что у нас с тобой тоже проблемы.

— Какая жалость, — сказала Майя, убирая всю сладость из голоса и позволяя просочиться яду. У их ног, сорняки пробивались через асфальт, засохшие и мертвые, а трава, которая была поблизости, становилась такой же коричневой.

— Видишь ли, у меня здесь идет процесс, который слишком большой, чтобы остановиться, и я не уйду пока не получу все, за чем пришла, — она посмотрела на Бабу. — Почему бы тебе просто не побежать исправлять эти жуткие пожары в Вайоминге. Несомненно, они там нуждаются в Бабе Яге гораздо больше, чем этот маленький незначительный городок.

Баба пожала плечами.

— Одна из моих сестер уже разбирается с этим. Думаю, я просто останусь здесь и разберусь с тобой.

Ее спокойный взгляд демонстрировал, что в случае необходимости, она примет решительные меры. Сдерживаемая сила потрескивала у нее на кончиках пальцев, Майя быстро убрала сломанные ветки закачавшихся деревьев.

— Говори, что ты сделала с пропавшими детьми и как их вернуть, и я позволю тебе покинуть этот город невредимой, — добавила Баба.

Ликование появилось на лице блондинки, хотя оно быстро сменилось осмотрительным коварством.

— Ты ведь даже не знаешь где они, не так ли? — сказала Майя, облизывая свои губы цвета крови. — Ты, скорее всего, даже не знаешь наверняка, замешана ли я в этом.

Баба по-волчьи оскалилась, все веселье ушло.

— Но теперь-то я знаю, не так ли? — Вкрадчиво сказала она. — Поэтому предлагаю тебе вернуть их и считать, что тебе повезло, что я отпускаю тебя лишь с предупреждением.

Майя усмехнулась.

— Можешь предупреждать меня о чем хочешь, Баба Яга. Те дети так далеко, что и тебе до них не добраться; мертвые, похороненные и гниющие в земле с остальным мусором. И тебе лучше держаться от меня подальше, если ты понимаешь, что хорошо для тебя. Иначе я могу очень сильно усложнить тебе жизнь. Я месяцами накапливала силу и влияние в этом месте. У тебя же ничего нет, кроме отработавшего свое старого пса и блестящей жестяной банки, которую ты называешь домом.

У Бабы задергались пальцы от желания добраться и стереть это самодовольство с хорошенького личика своей противницы, но по улице шли люди и она себя сдержала. Едва-едва. Никто не оскорблял ее дом. Даже в старые дни, когда она жила в деревянной избушке, которая бегала на гипертрофированно-больших курьих ножках.

— У меня у самой есть пара союзников, — спокойно сказала она. — Я не без друзей.

— Ну-ну, — сделала выпад Майя. — Я надеюсь, ты не слишком рассчитываешь на помощь этого жалкого шерифа. Он не может даже выполнять свою работу, и ему точно не нужна такая женщина, как ты. Он сломлен и все делает по привычке, вот и все; он не представляет угрозы для моих интересов.

Она вскинула голову, сверкая камнями на серьгах, которые раскачивались возле ее лебединой шеи.

— Он будет делать то, что скажут ему его начальники, а Питер Каллахан владеет всеми ими, — неприятная ухмылка, приоткрыла заостренные зубы. — А я владею Питером Каллаханом, даже если он еще этого и не понимает. Поэтому я советую тебе уехать из города, пока ты еще можешь. Может, ты и сильнее, чем большинство людей, но Бабы не бессмертны. Возможно, тебе стоит вспомнить об этом.

После этого Майя скользнула в машину и, хлопнув дверью, сорвалась с места, даже не глядя, есть ли там встречные машины, которые ведут ничтожные смертные.

Баба вздохнула, глядя, как она уезжает. Могло бы пройти и лучше. С другой стороны, теперь она знала наверняка, что это Майя стоит за исчезновениями. И что где-то дети все еще были живы и здоровы. Майя может быть спецом в наложении личины и легко заводила высокопоставленных друзей, но, к счастью, она была ужасным лжецом.

Глава 8

Баба провела остаток вечера, катаясь по округу Клируотер и проверяя землю; теперь, будучи по-настоящему глубоко вовлеченной в дело, она считала, что нужно лучше прочувствовать дух этого места. Частью дара Бабы Яги была способность настраиваться и управлять стихиями: земля, воздух, огонь и вода. В некоторых частях Старого Света их почитали как богинь, хотя старая Баба любила говорить, что лучше быть травницей — меньше ответственности и короткий рабочий день.

В основном, округ был красив и полон растительности — зеленой и только готовящейся расцвести. Волнующиеся ряды кукурузы шептались с ней, когда она проезжала мимо, а коровы вели своих телят к краю поля, чтобы покрасоваться, опускаясь гордо на пятнистые черные зады, подергивая хвостами. Краснохвостые ястребы парили над ней в восходящих потоках воздуха, направляясь на ночевку.

Но были места, где вторгшаяся тьма указывала ее обостренным чувствам на дефекты в прежде здоровом ландшафте. Здесь река, куда попали токсичные минералы, вымытые из под земли, была полна участков, в которых плавали скользкие серые водоросли. Там изломанные деревья и поля, лежащие в руинах и заброшенные в то время, как вопрос об их будущем яростно обсуждался на собраниях вроде тех, что она посетила. Даже если округ наложит запрет на фрекинг в будущем, для некоторых мест было уже слишком поздно. Пройдут десятилетия, прежде чем израненная земля себя восстановит. Этот вред заполнил острой болью все ее нутро, а призраки плохих снов преследовали ее, как голоса проклятых.

Разъедающий гнев бурлил в венах. Не имеет значения, как долго она жила, она никогда не сможет привыкнуть к безразличию, с каким люди относятся к природе. Возможно, из-за того, что их жизни были коротки, и поэтому никого из них не будет поблизости, чтобы пожинать разрушительный урожай, взращенный их близорукими действиями. Когда сумерки скрыли проселочную местность, девушка включила огни и направилась в сторону Эйрстрима, в ожидании холодного пива и вечера, проведенного в той местности, которая не просит ее жалобно о помощи и исцелении.

Она сбросила свою обычно зашкаливающую скорость, когда свернула на пыльную проселочную дорогу. Та была длинной и извилистой и ее гравийное покрытие было испещрено бороздами и дырами. Даже Баба не была настолько безумна, чтобы ехать на полной скорости. И это, наверное, и спасло ее. Единственным предупреждением была вспышка от блестящих рогов, когда огромный золотистый олень выскочил перед девушкой, вспахивая грязь и траву, а затем скакнул прямо на нее. И все смешалось в одну кучу шерсти и рогов. Баба резко рванула руль в сторону, меняя направление, при этом выжимая тормоз, все проклиная и чувствуя, как мотоцикл превращается в кошмар из свернутых колес, стесанного металла. И затем она ощутила болезненное падение тела на землю.