Роман Артемьев - Хозяйка Талеи Страница 16

– Заходи, – слегка подтолкнул его в спину то ли проводник, то ли конвоир. – Бояться нечего. Теперь.

С последним утверждением Вадор мысленно согласился. Участи хуже, чем участь вампира, он представить не мог. Самое страшное с ним действительно произошло. «Подбодрив» себя подобным образом, он спустился вниз по ступеням и уже уверенно пошел следом за незнакомцем, тем более что идти было легко. Или просто мрак с сегодняшней ночи для него не являлся помехой?

Они еще дважды проходили по лестницам, с каждым разом глубже и глубже удаляясь от людских жилищ. Темнота делалась гуще, становясь непроницаемой даже для чувствительного зрения восставших, своды тоннеля опускались ниже и заставляли опасливо вжимать голову в плечи. Тем не менее периодически попадались следы ремонта, кое-где на пути виднелись свежие отметины деятельности разумных существ. Расчищенные стоки, сколы на камне, слишком новые по сравнению с общим видом стен, в одном месте проход выглядел недавно выдолбленным. Чем дольше они шли, тем более обжитыми и посещаемыми выглядели места.

Четырежды им на пути попадались другие восставшие, но заговорить с Вадором или его сопровождающим никто не пытался. Просто оценивающе смотрели на юношу, словно пытаясь понять, чего стоит от него ждать. Такое пристальное внимание пугало и раздражало одновременно, побуждая то ли попытаться бежать, то ли сделать какую-нибудь глупость. Наконец проводник остановился перед крепкой дубовой дверью, внимательно оглядел своего подопечного, ничем не выразив своего мнения по поводу его встрепанной внешности. Выданные инструкции были просты и лаконичны:

– К госпоже обращаться «госпожа Селеста», и никак иначе. На вопросы отвечать быстро, четко и коротко. Лгать – не советую.

После чего восставший постучал по дереву и, хотя Вадор никакого ответа не услышал, распахнул дверь. Проводник вошел первым, следом за ним, оробев, медленно переступил порог юноша. К его удивлению, комната была пуста. То есть не совсем пуста – посредине стоял большой массивный стол, вокруг которого по кругу расположились семь кресел, сбоку виднелся шкаф с какими-то бумагами и книгами, но больше здесь никого не было. Зато приведший его мужчина уже находился возле ведущего куда-то прохода в дальней стене и нетерпеливо манил рукой, зовя за собой.

Молодой немертвый торопливо прошел следом за провожатым – только для того чтобы оказаться в более уютном помещении. По крайней мере, обжитом. Обстановка здесь тоже роскошью не блистала, но сразу становилось понятно: здесь часто работают, возможно, даже живут. Хотя мебели тоже стояло не очень много и нигде не виднелось привычных безделушек, придающих уют и позволяющих судить о характере хозяина. Хозяйки. Небольшой, выглядящей молоденькой девушкой в мужской одежде, сейчас сидящей за столом с пером в руке и с отстраненным интересом рассматривающей нежданного гостя.

Парень при виде нее как-то даже растерялся и расстроился. В передаваемых боязливым шепотом легендах темная хозяйка города представала фигурой пугающей, окруженной ореолом страха и трепета. А тут… Девушка взглянула ему прямо в глаза, и желание спорить или сомневаться мгновенно пропало. От ощущения силы и воли, заключенных в маленьком хрупком теле, хотелось встать на колени, биться головой о пол, лишь бы отвести взгляд.

Первым заговорил сопровождающий:

– Новичок, мессена. Зовут Вадор. Восстал сегодня, убил лошадь, пришел в город, случайно повстречался со мной.

– Простолюдин? – Немертвая отложила документы в сторону. – Это хорошо, что простолюдин, с ними проще. Как ты умер, мальчик?

– Разбойники напали, госпожа Селеста. Я домой, в деревню, возвращался, госпожа Селеста.

– Бывает, – слегка кивнула девушка. – Повезло, что труп не порубили.

Только знать, способная провести сложные похоронные ритуалы или нанять жреца-мага, хоронила своих покойников целиком. В саркофагах, в фамильных склепах, как того требуют старые поминальные обряды. Простой народ от опасности получить родственника-восставшего избавлялся простыми же способами. Самым популярным считался огонь с последующим захоронением праха, на втором месте с колоссальным отрывом шло отрубание головы. В тех случаях, когда обстоятельства не позволяли поступить согласно традиции, тело старались изувечить как можно более жестоко: считалось, что покойники с серьезными ранами не восстают. Правильно считалось.

– Повезло-повезло, – еле заметно улыбнулась Селеста, заметив тень несогласия на лице мальчишки. – У тебя сейчас началась новая жизнь. Ты можешь исправить совершенные ошибки, учиться понимать людей, их достоинства и недостатки, слабости и силу. Вести за собой или оставаться в тени, постигать тайны вселенной или сражаться с тем, что ты посчитаешь злом. Перед тобой открылись тысячи путей, прежде невозможных для крестьянского мальчишки. Подумай об этом, Вадор. Морван дал тебе еще один шанс, так не потрать его впустую.

Повинуясь отпускающему жесту, юный восставший вышел из комнаты. Короткая речь госпожи отозвалась в голове сумбуром. До этой минуты у него не было возможности подумать о своем будущем, смутно представлявшемся ему в темных тонах. Времени не хватало на размышления. Только-только восстав, он напал на заночевавшего в поле крестьянина – тот сумел отмахаться вилами, – затем догнал и напился крови у оборвавшей постромки лошади, тем самым вернув ясность мышления. Идти в родную деревню он не помышлял. Вадор понимал, что до дома он, скорее всего, не дойдет, а если и дойдет, то с распростертыми объятиями его не встретят. Зато в расположенной неподалеку Талее вампиры были. Надеясь, что его примут и хотя бы чему-то научат, мальчишка и вернулся в город, где на ближайшем кладбище встретил своего молчаливого провожатого. Вот, собственно, и все.

Ему казалось, раз мертвые восстают волей Хозяина Ада, значит, они служат злу и сами злые. Примерно так он думал в те редкие минуты, когда отвлекался от работы или размышлений о прелестях молодой соседки. И жрецы так же говорили, и родители. Правда, со слов родни выходило, что вампиры, конечно, зло, только зло привычное, понятное, и договориться с ним можно. Но все равно от встречи с новыми соплеменниками Вадор ничего хорошего не ждал. А тут… Его даже не побили, к чему он готовился, даже не оскорбили никак. Такое дружелюбие немного пугало.

– Сюда. – Провожатый свернул в боковой коридор, открыл тяжелую дверь.

Молодо выглядящий темноволосый вампир встал при их появлении и вежливо, с достоинством поклонился. Поклон его, естественно, был адресован совсем не Вадору.

– Вадор, перед тобой мастер Эгард, – представил хозяина кельи по-прежнему безымянный воин. – Он поможет тебе войти в наш мир. Объяснит правила, покажет, как охотиться, научит справляться с Жаждой. Все вопросы задавай ему.

– Разве сейчас моя очередь заниматься с новичком, мессен Латам? – удивленно спросил Эгард.

– Госпожа приказала поручить его именно вам, мастер.

Короткий ответ, кажется, удовлетворил вампира. Он вежливо попрощался с ушедшим проводником, затем уселся в удобное кресло, заложил ногу на ногу и кивнул только что обретенному подопечному на стул:

– Садись, парень. Скоро рассвет, но познакомиться мы успеем. Расскажи немного о себе, а потом я объясню, куда ты попал и чего стоит ждать от судьбы дальше.

Подземное, укрытое в канализации обиталище Хастина не могло похвастаться таким же богатым инструментарием, хранилищем ингредиентов или библиотекой, как его персональная лаборатория в нижних ярусах Академии, однако обладало несравненно более ценным достоинством. Конфиденциальностью. В логове магов хватало умелых и заинтересованных ушей, способных подслушать чужой разговор. Поэтому Селеста, желавшая сохранить кое-какие подробности ласкарисского инцидента в тайне, предпочла встретиться именно здесь. По уму, следовало бы поговорить с магом раньше, но по приезде она закрутилась, разгребала накопившиеся дела, изучала срочные доклады шпионов и аналитиков, в результате выкроив время для серьезного разговора только сейчас.

– У тебя здесь уютно, – заметила восставшая, с удобством оккупируя глубокое кресло. – И намного чище, особенно если сравнить с предыдущим разом, когда я сюда приходила. Мертвый слуга?

– Я поднял одного, – со смешком согласился Хастин. – Надоело с тряпками и шваброй возиться. В конце концов, сюда проверяющие вряд ли заявятся.

Магия смерти находилась под неусыпным надзором еще до Чумы, однако в те времена практической ценности почти не имела и считалась скорее уделом философов. Кадавров из тел людей или животных изготавливали разве что немногочисленные оригиналы, ибо по всем характеристикам такие слуги проигрывали искусственным големам, а призыв душ из царства мертвых был делом опасным, дорогостоящим, да еще и бессмысленным. Покойники оказались необыкновенно лживыми существами, особенно если при жизни сами не чурались магии. Тем не менее тревожили покой усопших достаточно часто, чтобы жрецы Морвана Судии озаботились вопросом и навели порядок в этой сфере. После всемирной катастрофы ситуация изменилась. Искусство обращения к смерти осталось одной из тех немногих областей, где усилия магов давали результат (остальные стихии упорно игнорировали призывы и отказывались делиться силой), в результате прежде бесперспективный раздел начал изучаться с особым рвением. Однако и следили за чародеями куда внимательнее. Хотя слуги Судии почти полным составом отошли на встречу с обожаемым Владыкой, их знамя подхватили многочисленные светлые культы и, что куда серьезнее, спецслужбы королевства. Последние интересовались любыми проявлениями мистического, пытаясь поставить их себе на службу.