Ярослав Денисенко - Пепелище славы Страница 20

- Он ранил Граша, - обреченно вздохнул Ригги. - Граш еще долго не сможет стрелять.

Пострадавший лучник, замотанный полосами грязной грубой ткани, поспешил спрятаться за спины воинов.

- Дурбаг и Марги хромают, а Буртак совсем плох.

Выражение лица вождя не предвещало для Ригги ничего хорошего. Горемыка сжался в предчувствии удара, но, вопреки ожиданиям, вождь опустился обратно на трон.

- Ришнар! - угрюмо каркнул он.

Из горстки воинов вышел хмурый, плотно сбитый орк. Спутанные патлы были наполовину седыми. Глаза пылали из-под косматых бровей злыми алыми угольками. Длинный шрам пересекал темную физиономию старого воина от лба до нижней челюсти.

- Барги, - хрипло проговорил седой. - Он стреляет из лука как десяток длинноухих. Ты хочешь угробить в этих скалах остатки клана?

- А ты хочешь, - зло сощурился Барги, - поединка за место вождя?

- О, - усмехнулся Ришнар. - Мне надо было заботиться об этом пятьдесят лет назад. В четыреста с лишком сложно переигрывать прошлые ошибки. Но мне все еще хочется просто пожить! Я не собираюсь лезть под стрелу.

Барги шумно дышал, потеряв от такой наглости дар речи.

- Ты будешь доживать свою жалкую жизнь в каменном мешке! - выдохнул он, наконец. - Вместе с предателем Уршнаком!

Шрам делал ухмылку Ришнара кривой и на редкость скверной.

- Буртак при смерти. Плохая рана, очень плохая, - проговорил он. - НАС остается слишком мало.

Вождь вздрогнул, словно его пронзили невидимым клинком, но быстро взял себя в руки.

- Мы все здесь старые товарищи, - произнес он наконец. - КАЖДОГО связывает с ним много воспоминаний.

Орог готов был поклясться, что между этими двумя происходит что-то гораздо большее, чем простой разговор о боевых товарищах. Нечто, известное вождю, старому воину - и, вероятно, тому раненому, Буртаку.

- Я просто хочу сказать, - примирительным тоном сказал Ришнар, - мы не знаем, кто эти двое, и зачем они явились. Они могли принести вести от Владыки.

- Поздновато он о нас вспомнил, не находишь? - фыркнул Барги. - И кого он прислал? Двоих сопляков, едва оторвавшихся от сиськи! Хороша честь для старейшего клана!

Вождь настолько увлекся, что почти забыл о воинах, с интересом следящих за развитием разговора.

- А вы чего уставились?! - рявкнул он. - А ну пошли прочь, дайте поговорить!

- Это и нас тоже касается! - зароптали орки. - Ришнар говорит за всех!

Седой вояка развернулся лицом к воинам и успокаивающе вскинул вверх обе руки.

- Успокойтесь, братья! - сказал он. - Не стоит ссориться с вождем в такой момент! Я смогу договориться о наших интересах!

Некоторое время орки громко шушукались, ворчали, но пришли к согласию на удивление быстро.

- Мы тебе верим, Ришнар! - заявили они и двинулись к выходу из зала.

"А зря", - подумал Орог, но его мнения, разумеется, никто не спросил.

Некоторое время вождь и старый воин молча глядели друг на друга. Первым тишину нарушил Ришнар:

- Ну что, Барги, ты еще сомневаешься, НАСКОЛЬКО я тебе нужен?

- Не испытывай мое терпение, старик, - гневно воскликнул тот. - Ты оскорблял меня перед всем кланом!

- Если Буртак умрет, останется двое свидетелей - ты и я, - ответил Ришнар, как ни в чем не бывало. - Интересное положение, да? Поединок останется за тобой, но слово, Барги! Чьему слову больше поверят?

- Если Буртак умрет, - нахмурился вождь, - я могу спокойно прикончить и тебя, об этом ты не думал?

- Думал, много раз. Но ты этого не сделаешь.

- И почему же?

- Пятьдесят лет назад я отказался от места вождя, потому что знал, что не смогу его долго удержать. А сейчас… Ты ведь тоже начинаешь чувствовать, что такое старость, а, Барги?

Вождь угрюмо промолчал, из чего Орог сделал вывод, что все сказанное - правда.

- Суставы теряют гибкость, а глаза - точность, - продолжал Ришнар мягкой интонацией старого интригана. - В руках нет уже прежней силы, а в ударе - скорости. Тебе это знакомо, так ведь?

- Замолчи! - огрызнулся Барги.

- Я старше на шестьдесят два года. Ты скрываешь свою слабость от остальных, но меня тебе не обмануть. Дальше будет только хуже. И тогда кто-нибудь более молодой решит занять твое место.

- И ты считаешь, что сможешь удержать их от этого?

Седой орк развел руками:

- Я не Владыка, чтобы управлять чужой волей. Но некоторое время - да, смогу.

- Ты хорошо провел меня пятьдесят лет назад, Ришнар! - прорычал Барги. - Я понял только сейчас, ты устроился гораздо лучше меня! У тебя нет власти, за которую можно бороться, но тебя любят и уважают как мудрейшего из равных! Ты ведь знал это, да?

- Каждый борется за жизнь, насколько умеет. Тебе хотелось быть вождем, и ты им стал. Не за что меня упрекать.

- Если бы я только знал тогда! Удавил бы своими руками, там, в ущелье над водопадом!

- Поздно жалеть, - жестко оборвал Ришнар его стенания. - Теперь нам остается только держаться друг друга, чтобы все шло как прежде.

Орог придвинулся ближе к щели, боясь упустить и слово из этого интереснейшего разговора. Если Барги с большей частью его воинства производили впечатление существ недалеких, а то и откровенно тупых; Ришнар порядком реабилитировал предков в его глазах. Покрытая шрамами шкура старого вояки прятала под собой изворотливый ум прирожденного политика. Если бы не воля случая, ограничившая масштаб его действий тесным подземельем с несколькими тысячами соплеменников, Ришнар мог бы пойти очень далеко… А может, и наоборот, не прожить и первой сотни лет, судя по тому, как быстро Владыка избавлялся от наиболее одаренных соратников. Интересно, не Ришнару ли Черное Солнце обязано победой над всеми остальными кланами, очутившимися в гномьих пещерах?

Так или иначе, сейчас старый хитрец находится в крайне затруднительной ситуации: ведь главным врагом стало его собственное стареющее тело. В окружении орков, считающих грубую силу единственным мерилом достоинства. Он будет искать любую возможность упрочить свое положение. Пока рука способна сжимать меч, его авторитет среди воинов будет перевешивать издержки старости. Но Ришнар способен глядеть вперед на несколько десятков лет, и отлично понимает, что наступит тот день, когда он окажется бессилен против оков неумолимого возраста. И Орог был готов предложить ему выход - независимо от того, назовется ли посланцем Владыки (и сможет отдавать от лица последнего любые приказы), или откроет правду о Северных Кланах с их почтительным отношением к старейшинам.

Проблема одна - тайна, которой вождь и Ришнар попеременно шантажируют друг друга. Похоже, именно она служила до сих пор гарантией сохранности головы на плечах. Пятьдесят лет назад в ущелье у водопада - дата звучала в разговоре неоднократно. Барги стал вождем в то же время. Когда у клана появляется новый вождь? Правильно. После смерти старого.

Ответ напрашивался сам собой. Пятьдесят лет назад именно эта троица - Ришнар, Барги, Буртак - и помогла прошлому вождю отправиться в вечное скитание по Тропам Тьмы. А водопад скрыл следы преступления. Каждый получил свою долю выгоды. Повязанные кровью, они полвека хранили тайну. Теперь же, когда Буртак вот-вот скончается от раны, хрупкое равновесие готово нарушиться. В отсутствие третьего свидетеля, каждый может выдвигать свою версию событий. Слово против слова. И это способно свести на нет все усилия Орога по привлечению Ришнара на свою сторону. Против вождя старый воин не пойдет. Потому, что тот сразу обвинит его в убийстве пятидесятилетней давности.

"Ах, брат, - подумал Орог с укоризной, - не мог подстрелить кого-нибудь другого!"

Единственный выход - найти доводы и для вождя тоже.

От таких мыслей Орог слегка приуныл. Барги глуп и недальновиден, как он успел убедиться. Более того, он тщеславен, а это еще хуже. Почетным местом старейшины его не привлечешь. А появление в подземельях персоны значительнее его самого, Барги однозначно воспримет как посягательство на свою безраздельную власть.

Дальнейшие размышления относительно вождя приводили в тупик, а потому Орог оставил их до поры, и попытался добавить к общей картине еще одну странную зацепку, привлекшую его внимание. "В каменном мешке вместе с предателем Уршнаком", - сказал Барги в запале. Насколько Орог знал, с предателями орки не церемонились - что во времена Владыки, что поныне. Не проходило и нескольких минут после их выявления, как волки с аппетитом рвали на части еще теплые тела. Что должен был сотворить этот Уршнак, чтобы его оставили в живых?

Орог так отвлекся на собственные мысли, что едва не потерял нить разговора "стариканов".

- Даже если их прислал Владыка, - убеждал с напором Барги. - Горы полны опасностей, кто узнает, что это мы их прикончили!

- Владыка узнает что угодно, если пожелает, - мрачно отозвался Ришнар. - К тому же, десять не три. Кто-то да проболтается! Для Владыки мы уже бесполезные старики, пощады не будет.

- Вот потому я и предлагаю прикончить сразу. Ты сам говорил, что хочешь сохранить все по-старому! Принять их, кем бы они ни были - это ли не первый шаг к переменам!