Кристофер Сташеф - Чародейский рок Страница 24

Магнус остановился и посмотрел себе под ноги.

— Похоже, мы нашли те самые данные, про которые ты говоришь, Векс.

— Что ты имеешь в виду? — Конь встал, дети собрались вокруг него.

На земле лежал камешек, сотрясавшийся от испускаемых им громких звуков.

— Что это за музыка? — с пристрастием спросил Магнус.

— Так это, — охотно отозвался камешек, — просто развлечение!

— Он блестит, — отметила Корделия.

Джеффри сдвинул брови.

— Мокрый, что ли?

Он протянул руку к камешку.

— Джеффри, не надо! — вскрикнул Векс, и мальчик, знавший робота не первый день, послушался и отдернул руку.

— Ну ладно, — сказал он. — Если так, не буду его трогать. Ты вроде никогда не ошибаешься. Вот только почему ты решил, что надо так осторожничать?

— Камень блестит, а воды поблизости нет. Это подозрительно, — объяснил Векс. — Я не слишком уверен в том, какой жидкостью он покрыт.

— Наверняка ничем ужасным он не покрыт! — с укором посмотрела на коня Корделия. — Правда же, камешек?

— Правда. Ничего ужасного, — ответил камешек, приноравливая слова к ритмическому рисунку. — Одно развлечение, да и только.

Грегори склонил голову к плечу.

— А звук-то у него какой-то другой…

— Ну, может быть, имеют место небольшие отклонения… — не слишком уверенно отозвался Векс.

— Да нет же, звук совсем новый! — Корделия попыталась в танце совместить и ритм, и мелодию, но это у нее не получилось. Пришлось ей начать вилять бедрами. Раскачиваясь, девочка прокричала: — Музыка грубая, но в ней столько живости!

Магнус уставился на сестру, шокированный тем, насколько откровенными стали ее движения.

Джеффри недовольно помотал головой.

— Неправильный звук. И ритм неровный.

— Рисунок странный, это верно, — проговорил Грегори с определенным интересом. — Нет, я все же улавливаю какую-то связь между двумя ритмическими рисунками…

— Дело в том, что в одной и той же музыкальной пьесе применены два различных размера, — протараторил Векс. — Это элементарно.

— Да! — воскликнул Грегори. — Но как это гениально!

— Не стал бы так утверждать, — уклончиво произнес Векс. — На мой взгляд, находка скорее носит инстинктивный характер.

— А мелодия! Послушайте, как нотки наползают одна на другую и в конце концов почти сливаются воедино, но все же остаются отдельными! Они то усиливают одна другую, то сражаются друг с другом!

— Верно. Продукт фаз их звучания именуется частотой, Грегори. Однако недостаток таланта не стоит называть гениальностью…

— Почему не стоит, если все это сделано нарочно? — возразила Корделия.

— А мне эта музыка совсем не нравится, — буркнул Джеффри. — Давай лучше зашвырнем этот булыжник куда-нибудь подальше! — Он наклонился к земле.

— Нет, Джеффри! Пожалуйста, прошу тебя! Прежде чем ты прикоснешься к этому камню, нужно провести простую пробу!

Мальчик нехотя выпрямился.

— Какую еще пробу?

— Пробу на кислоту. Загляни в мою седельную сумку, там ты найдешь набор для проведения тестов.

Джеффри сдвинул брови, подошел к коню-роботу, порылся в сумке и вернулся к камешку с металлическим ящиком.

— Открой его, — распорядился Векс, — и вытащи пробирку, в которой лежат синие полоски.

— Лакмусовая бумага? — удивился Грегори. — Ты думаешь, этот камень какой-то… такой, Векс?

Джеффри поставил ящичек на землю, поднял крышку и вынул прозрачную пластиковую трубочку.

— Вытащить полоску?

— Да, и приложи ее к камешку.

Джеффри вынул полосочку лакмусовой бумаги и прикоснулся ею к камешку. Камешек хихикнул.

Полоска бумаги окрасилась в ярко-розовый цвет.

А потом она задымилась, потемнела, в ней появилась дырочка и начала расползаться, становясь все шире и шире. Джеффри выругался и отпустил бумажку, а в следующее мгновение она исчезла окончательно — только дымок остался.

— Что это было? — в испуге спросила Корделия.

— Камешек покрыт кислотой, — объяснил Векс. — Подозреваю, что он выделяет ее. Убери набор, Джеффри.

— Ладно, Векс, — откликнулся мальчик, закупорил пробирку и убрал в ящичек. — Спасибо тебе. А если бы я прикоснулся к камню, у меня обгорела бы кожа?

— Без сомнения… Да, верно, клади его сюда, в мою седельную сумку.

— Но что же нам делать с этой штукой? — задумчиво проговорил Магнус. — Камень нельзя оставлять здесь — он может сжечь любое живое существо, какое на него наступит.

Корделия поежилась.

Векс поднял голову, принюхался и направил воздух в молекулярный анализатор.

— Знакомый запах, — сообщил он. — Джеффри, загляни-ка за эти деревья.

Джеффри зашел за деревья и крикнул:

— Вижу небольшую впадину — примерно ярд в ширину, а в ней какой-то белый порошок.

— Это щелочь, я узнал ее по запаху. Проблема решена — по крайней мере на этот раз. Джеффри, теперь найди палочку и откати камешек к этой яме.

Джеффри вернулся, наклонился, подобрал с земли сухую ветку длиной фута четыре. Но как только он занял позицию возле камешка и занес над ним палку, камешек встревоженно взвизгнул:

— Не обижай камешки! Не толкай!

Но Джеффри и не подумал его слушать. Палка поддела камешек, он взлетел и упал в яму с белым порошком.

— Очень метко, Джеффри, — похвалил мальчика Векс.

Джеффри не спускал глаз с ямы.

— Но что теперь с ним будет?

Поверхность камешка высохла и потрескалась, стала похожей на мозаичную. Отдельные ее кусочки поблескивали, отражая свет. И музыка тоже изменилась — стала более сухой, колкой.

— Поверхность камня претерпела химические изменения, — объяснил Векс. — Он выделял кислоту, а ты, Джеффри, поместил его в яму с щелочью. Щелочи иначе называют основаниями.

— Значит, я ему нанес основательный удар? — схохмил Джеффри.

— А основания и кислоты при соединении образуют соли! — воскликнул Грегори. — Но почему он так блестит, Векс?

— Вероятно, эта щелочь имела в своем составе какой-то тяжелый элемент, дети, а может, и сама кислота его содержала. Как бы то ни было, соль явно металлическая.

— Ага, и в звуке что-то такое появилось, — сказала Корделия, склонила голову к плечу, прислушалась.

— Но как же мягкий камешек стал кислотным[16]?

— Отличный вопрос, Джеффри. Относительно музыки он прозвучит так: «Как мягкий рок стал кислотным?» Думаю, мы получим ответ, если продвинемся еще дальше на запад. — Векс отвернулся от ямы со щелочью. — Пойдемте, мои юные друзья. Признаться, меня гложет любопытство относительно природы данной трансформации. Ничего подобного я в Грамерае прежде не наблюдал.

— Вот-вот! — Корделия проворно догнала робота. — Это-то и есть самое чудесное — то, что все так ново, правда?

Братья прибавили шагу — каждый со своей долей нетерпения, и последовали за своим непарнокопытным воспитателем.

А из ямы со щелочью продолжали доноситься звуки. Камень становился все тверже, а музыка — все жестче и агрессивней.

Неожиданно послышался громкий взрыв, из ямы выскочили два камешка, и оба полетели в восточную сторону на небольшой высоте, под углом в девяносто градусов друг к другу. Когда оба камешка коснулись земли, их музыка зазвучала еще громче.

12

День уже клонился к вечеру, когда они вышли к реке. Корделия устало опустилась на землю.

— Давайте заночуем здесь. Векс, прошу тебя! Я так изнемогла за день и очень хочу отдохнуть!

Векс включил электронные датчики и быстро проверил состав воздуха.

— Не здесь, мои юные друзья. Деревья растут слишком близко к кромке воды. Давайте отойдем немного подальше.

— Приободрись, сестренка, — сказал Магнус и протянул руку. — Еще совсем немножко. Обопрись на мою руку.

— Да нет, я смогу идти сама. — Корделия взяла брата за руку и поднялась. — Я устала только из-за всего того, что нам довелось пережить за день.

— И я тоже, — признался Грегори.

— Это верно, — кивнул Джеффри. — Вот только ты устал не от того, от чего мы устаем, братец.

Сказав это, он заставил себя встать. Все вместе дети развернулись и пошли вслед за величественным черным конем, чей силуэт был уже с трудом виден в сгущающихся сумерках.

— Как это? — с трудом прогоняя зевоту, спросил Грегори. — Что значит «не от того, от чего мы устаем»?

— Понимаешь, — объяснил Джеффри, — я устаю от ходьбы или от боя, а ты — оттого, что стараешься уразуметь все, с чем сталкиваешься.

— Уразуметь можно все на свете, — пробормотал Грегори. — Все дело только в старании, а потом все обязательно вдруг становится ясно.

— Верно сказано, — откликнулся Векс. — Однако над решением ряда проблем бьется не одно поколение людей.

— Это правда, — признал малыш. — Трудные загадки приходится разгадывать по нескольку часов. Пока же у меня вроде бы хватает знаний, чтобы разгадать те, что встречаются на нашем пути, и все-таки ответа нет.