Морган Райс - Любимая Страница 25

«Вот, значит, как ты проводишь сейчас свои дни, Роджер, – улыбаясь, сказал Калеб. – Теперь ты приглядываешь за старой церковью?»

Роджер не смог сдержать улыбку: «Поверь, это намного лучше, чем постоянно попадать в передряги, – сказал он и устало вздохнул. – Просто я устал, Калеб. Я живу намного дольше тебя, и с меня этой жизни достаточно. Мне здесь нравится. Здесь тихо. Я никого не трогаю, и меня никто не трогает. Я устал от этих проклятых войн. Кланы, политика… Мне нравиться жить здесь одному, это великолепное место.

К тому же я являюсь хранителем сокровища. Честно сказать, спустя все эти годы, я уже и не рассчитывал, что кто-то его найдёт. Я уже начал сомневаться в существовании Избранного. Видимо, я ошибался, – добавил Роджер, глядя на Кейтлин. – Теперь из-за тебя я лишусь работы».

Он посмотрел на Калеба: «Прежде, чем я принесу его, я хочу тебя кое о чём попросить».

Кейтлин стало интересно, что же это мог быть за вопрос, какова цена пропуска к этому бесценному сокровищу, к тому, что этот человек защищал всю свою жизнь.

«Всё, что угодно, дружище», – ответил Калеб.

«Я так давно не слышал, как ты играешь», – сказал Роджер.

Повернувшись, он жестом указал на старинный рояль, стоявший в углу центрального нефа.

«Сыграй Восьмую Сонату Бетховена, вторую часть. Помнишь, ты играл её в Вене».

Калеб в нерешительности оглядел рояль.

«Я так давно не играл…»

Роджер улыбнулся: «Я уверен, твой талант остался при тебе».

Кейтлин вдруг осознала, что очень многого не знала о Калебе и, возможно, никогда не узнает. По сравнению с ним она чувствовала себя такой юной. Она также осознала, что за века дружбы за плечами у Калеба и Роджера было больше приключений, чем когда-либо могло быть у Кейтлин и Калеба. Это её слегка расстроило. Ей безумно хотелось стать бессмертной, стать таким же полноценным, настоящим вампиром, каким был Калеб, чтобы иметь возможность быть рядом с ним целую вечность.

Она смотрела, как Калеб идёт вдоль рядов пустых скамей. Старинные половицы скрипели под его тяжёлыми кожаными ботинками. Преодолев три ступени, он поднялся на деревянный алтарь и прошёл прямо к углу, где располагался рояль. Сняв защитное покрывало, Калеб сел за рояль Стейнвей, открыл крышку и посмотрел на клавиши.

Он закрыл глаза, и Кейтлин было интересно, о чём же он думал в эти мгновения, какие воспоминания они в нём пробуждали? Прошло несколько секунд, и Кейтлин уже начала беспокоиться, что Калеб передумал и не собирается играть.

И в этот самый миг его пальцы коснулись клавиш.

Музыка была прекрасна.

Звуки отражались от стен огромной пустой церкви, заставляя их вибрировать в такт. Музыка заполнила собой всё пространство.

Кейтлин никогда не слышала этого произведения и ничего хоть близко похожего на эту мелодию. Ей захотелось запомнить этот момент навсегда, впечатав его в память. А ещё её захотелось плакать.

Кейтлин стало необычайно грустно, потому что её вновь пронзило чувство отчуждённости, ведь она так многого не знала о Калебе, и вряд ли у неё когда-либо появится шанс узнать всю его историю. Кейтлин нужно было смириться с мыслью, что ей было известно ровно столько, сколько ей могло было быть известно, и радоваться каждой секунде, которую она могла провести с Калебом, ведь её жизнь была так коротка.

Еще Кейтлин стало грустно, потому что она вспомнила Джона. Она не думала о нём довольно давно. Рядом с Калебом мысли о Джона казались ей незначительными и ненужными и были глубоко спрятаны в её подсознании. Они не очень хорошо друг друга знали и свсем мало времени провели вместе, но часть Кейтлин всё еще винила себя за то, что всё закончилось так внезапно. Ей хотелось иметь возможность нормально закончить их отношения. Часть её надеялась, что однажды им вновь удастся встретиться. Кейтлин не знала, как именно это произойдёт, просто она была уверена в том, что это когда-нибудь случится. Нельзя сказать, что Кейтлин с нетерпением ждала этой встречи, особенно сейчас, когда она всей душой была предана Калебу, надеясь, что чувства её никогда не изменятся.

Музыка наполнила каждую клеточку её тела. Казалось, прошла целая вечность. Роджер и Кейтлин неподвижно стояли и молчали, завороженные мастерской игрой Калеба.

Наступила тишина. Отзвук последнего аккорда еще несколько секунд висел в воздухе. Кейтлин посмотрела на Роджера. Он медленно открыл глаза.

Калеб неторопливо поднялся со стула, прошёл по алтарю, спустился по ступеням и направился к ним. В нескольких метрах от Роджера Калеб остановился и внимательно посмотрел на друга.

Роджер глубоко вздохнул и смахнул слезу.

«Играешь ты всё также хорошо», – сказал он.

Еще раз вздохнув, Роджер развернулся к ним спиной и направился вдоль прохода.

«Следуйте за мной», – на ходу сказал он.

Кейтлин и Калеб последовали за Роджером по скрипящим деревянным половицам и поднялись по старой деревянной винтовой лестнице. Поднявшись на пролёт выше, Кейтлин оглянулась, очарованная видом церкви, открывавшимся с этой высоты.

Они пошли за Роджером по коридору, прошли в тайную дверь и снова поднялись по крутой лестнице. Они шли всё выше и выше. Кейтлин казалось, что здесь никто не ходил уже многие годы.

Лестница заканчивалась у небольшой башни, представляющей собой самую высокую часть церкви. Башня был настолько маленькой, что в ней едва хватало места для них троих.

Роджер коснулся стены и потянул за потайную ручку. Из открывшегося ящика он извлёк небольшую, украшенную драгоценными камнями шкатулку.

Роджер аккуратно взял её в руки и окинул нежным взглядом.

«Я так и не решился заглянуть внутрь и посмотреть, что там, – сказал он. – Никто не открывал её при мне. И уж я точно не надеялся, что кто-либо сможет её открыть, до тех пор, пока я не увидел твой ключ».

Роджер внимательно посмотрел на Кейтлин. В башне было жарко и душно, Кейтлин начинала чувствовать себя некомфортно в замкнутом пространстве. Голова кружилась, всё казалось нереальным и бесконечным.

«Я хорошо знал твоего отца», – добавил Роджер.

Кейтлин словно очнулась. Она была так поражена его признанием, что не нашлась, что ответить. В голове её роилось множество вопросов, и Кейтлин не знала с какого начать.

«Каким он был?» – этот вопрос первым пришёл ей в голову.

«Хорошим человеком. Он был отличным человеком, и я его очень любил. Он был значительнее любого из нас, значительнее всех вампиров. Он бы гордился тобой, Кейтлин, зная, как далеко тебе удалось зайти в его поисках», – произнёс Роджер, аккуратно держа шкатулку обеими руками.

Кейтлин достала ключ и осторожно вставила в замочную скважину. Сердце её бешено колотилось. Она искренне надеялась, что ключ подойдёт. И он подошёл.

В шкатулке что-то щёлкнуло. Кейтлин повернула ключ вправо, и крышка открылась.

Все втроём они заглянули внутрь, с волнением ожидая увидеть её содержимое.

То, что они нашли, повергло их в шок.

Глава двадцать первая

«Эй, парень, а ну-ка убирайся отсюда!» – сказал хриплый голос.

Кайл почувствовал, как его легонько толкнули чем-то твёрдым.

Он открыл глаза.

Кайл лежал на холодной твёрдой земле, но где именно, этого он сказать не мог. Солнце всходило из-за горизонта, обжигая его глаза и кожу.

«Эй, парень, ты что оглох? Я сказал, пошевеливайся!» – прокричал полицейский.

Кайл полностью открыл глаза и увидел, что лежит на холодных мраморных ступенях городской ратуши. Он валялся на улице посреди белого дня, как бродяга. Подняв глаза, Кайл увидел двух возвышавшихся над ним полицейских в форме, ухмыляющихся и тыкающих в него жезлами.

Кайл попытался вспомнить, что произошло, и как он сюда попал. Он вспомнил, как предстал перед Рексиусом, вспомнил, как его связали и волоком тащили из зала, а потом облили кислотой. Кайл с тревогой дотронулся до лица. Одна половина его была в полном порядке, дотронувшись до другой, он почувствовал невыносимую боль. Пальцами он ощущал ужасные шрамы изуродованного лица. Они клеймили его йодноватой кислотой, как какого-то предателя. И это его, Кайла, верой и правдой служившего клану в течение тысяч лет! Клеймили за небольшой проступок. Это было неслыханно.

Кайл почувствовал, как обезображенная часть лица заныла от боли. Отчаяние уступило место гневу и ярости.

«Заберём его?» – один полицейский спросил другого.

«Нет уж, не хочу оформлять его и возиться с бумажками. Давай-ка лучше избавим себя от проблем и сами с ним разберёмся».

Один из полицейских поднял жезл, готовясь с размаху ударить им Кайла.

«Подними его», – сказал офицер своему коллеге.

Полицейский резко схватил Кайла за руку и заставил подняться. Кайл ненароком повернулся к полицейским обезображенной стороной лица, обнажая перед ними шрамы и уродство. Полицейские невольно отпрянули.

«Чёрт меня побери, – сказал один из них. – Это ещё что такое?»