Мария Семёнова - Славянское фэнтези Страница 25

— Похоже, — невозмутимо кивнул Кей. — Нас полторы сотни, включая тех, кого привели дедичи. Если Беркут соберет своих и нападет на нас, Раде придется объявить войну.

Рука указала на три маленьких домика, приютившихся посередине мапы.

— Это Духла. Завтра мы пойдем на закат. Что сделает Беркут?

— Соберет людей и двинется за нами, — проворчал сотник.

Велегост улыбнулся:

— Возможно. В горах нас перехватить легче. Беркут считает меня мальчишкой, которого легко обмануть. Но на сборы ему понадобится несколько дней. А мы пойдем сюда!

Все склонились над мапой. Хоржак недоуменно хмыкнул.

— А что там, Кей?

Велегост пожал плечами:

— Ничего! Место! Харпы зовут его Лосиный Бугор. Очень удобное место, почти как здесь. Обрыв, вокруг лес, много воды… И двести вооруженных кметов!

— Чьих? — вырвалось у Танэлы, и Кей невольно рассмеялся:

— Угадай! Двести лехитских латников. Как думаешь, откуда они взялись?

Хоржак уткнулся носом в мапу, затем выпрямился, глаза его горели.

— Хе! Ну, Кей! А я-то, дурак!..

— Отец послал к лехитам тысячника Ворота еще два месяца назад. Он поехал к кнежу Савасу, тот наш давний союзник. Савас должен привести двести латников к Лосиному Бугру где-то дня через два. Он возьмет с собой плотников… Теперь понимаете?

— Сва-Заступинца! — ахнул Хоржак. — Крепость!

Велегост кивнул.

— Думаю, за неделю построим — лесу много. Ворожко кликнет своих дедичей, они помогут с припасами. Потом мы двинемся к границе с мадами. Там будет вторая крепость. И пусть Беркут собирает своих медведей!

Он довольно потянулся и лег на спину, глядя в белесое, горячее небо.

— Ну что, апа? Понравилось?

— Не хвастайся, Стригунок! — Кейна легко щелкнула брата по лбу. — Ты еще не победил.

— Еще нет, — согласился Кей. — Да лучше бы и не побеждать. Надеюсь, когда эти медведи узнают о новой крепости, воевать их уже не потянет. А чтоб нас не тронули дорогой, потребуем заложников…

— Стану? — бросила сестра, отвернувшись.

Велегост пожал плечами. Беркут явно не верит дочери.

Неужели старик прав и он понравился синеглазой?

— Поговорю с Беркутом, — вздохнул он. — Еще вопросы?

— Какой дорогой пойдем?

Велегост удивился — и было отчего. Если б его об этом спросил Хоржак, тогда понятно. Но Танэла прежде никогда не интересовалась такими вещами.

— Дорогой? — Он нехотя приподнялся, расправил мапу. — Здесь два пути. Один долиной, это на полдень, второй — горами. Долиной, конечно, удобнее…

Кейна долго смотрела на мапу, затем выпрямилась:

— Мы пойдем горами, Стригунок.

Велегост недоуменно поглядел на Хоржака, тот развел руками. Кейна не советовала, не просила. Она приказывала.

Кей вновь взглянул на мапу.

— Ладно! Можно рискнуть. Правда, в горах наша конница бесполезна, случись что…

— Мы пойдем горами…

Голос Кейны был тверд и решителен, и Велегост удивился еще больше. Что это с сестрой?

— Ты дашь мне мапу. Мне надо переговорить с Ворожко.

Велегост невольно потер лоб. Чудеса!

— Слушаюсь, Кейна! Какие еще приказания будут, сиятельная?

Но Танэла не стала отвечать. Отвернувшись, она глядела на бесстрастный лик каменного идола, и Кею внезапно подумалось, что он плохо знает свою старшую сестру.

— Я поеду с тобой, Велегост. Отец разрешил!

Стана не вошла — вбежала к горницу, и Кей невольно вскочил, едва не опрокинув лавку. На девушке было белое платье, шею охватывало ожерелье из красных камней, на руке золотом сверкали браслеты. Дочь Беркута явно принарядилась, прежде чем идти в гости.

— Садись! — Он кивнул на лавку и присел рядом, не зная, что сказать. Час назад он потребовал у Беркута заложников — шестерых, включая кого-то из его близких. И вот — Стана…

— Ты не рад? — удивилась девушка. — Думаешь, меня опять придется спасать? Но отец мне все объяснил, нас тогда приняли за разбойников. Кроме того, ты ведь с ним обо всем договорился!..

Хотелось просто сказать «да», но Велегост понимал — не так все просто. Старик прислал заложницей дочь. Дочь, которой не верит и которая приглянулась ему, Кею Железное Сердце…

— Я тебе все покажу, Велегост! Я хорошо знаю весь наш край…

— Погоди…

Стана удивленно замолчала, а Кей все еще не знал, как сказать о таком.

— Понимаешь… Ты будешь не просто проводницей. Твой отец прислал тебя как заложницу…

— Но так всегда делается! — перебила она. — Когда приезжают знатные гости, их сопровождает кто-то из нашей семьи. Я же тебе говорила, нас просто обманули! Сказали, что ты хочешь разорить землю харпов, что ты старый и страшный…

Рука невольно коснулась лица. Обманули? Если и да, то не во всем.

— А ты мне расскажешь о Савмате, о сиверской земле, о волотичах. Ты — и твоя сестра. Она такая умная, даже румский язык знает…

Велегост улыбнулся, но тут же вновь стал серьезным:

— Стана! Если что-нибудь случится… Если твой отец… Если харпы поднимут мятеж, заложников казнят. Понимаешь?

— Нет-нет! — Девушка даже засмеялась. — О чем ты, Велегост? Ты же не собираешься жечь села, насиловать невест. Нам просто рассказали страшную сказку про Железное Сердце…

Она не понимала — или не хотела понять. Порой Кею даже казалось, что для девушки Железное Сердце действительно кто-то другой, жуткое чудище из сказки, а не ее знакомый по имени Велегост, который так интересно рассказывает о неведомых краях.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Собирайся!

— А я уже коня выбрала! Гнедого, мне его отец два года назад подарил. Он все понимает, я с ним даже разговариваю…

Велегост хотел спросить на каком языке, не на румском ли, но девушка уже выбежала, улыбнувшись на прощание. Кей вновь потер лицо рукой и опустился на скамью.

— Она ездить с нами?

От неожиданности он вздрогнул — в дверях стояла Айна. Первый раз она решилась заговорить с ним днем не о службе.

— Д-да, — неохотно отозвался Кей. — Она будет заложницей.

Поленка задумалась, затем на скуластом лице мелькнуло что-то похожее на улыбку.

— Хорошо! Харпы бунтовать, а ты ее сажать на кол. Или ее убить я!

Узкие раскосые глаза взглянули в упор, и Кею стало не по себе. Если старый Беркут и в самом деле вздумает поднять меч… Но Велегост тут же вспомнил — решать будет он, а значит, все это — попросту ерунда. Даже хорошо, что синеглазая будет с ними — безопаснее. Нет, не «даже»! Просто хорошо!

Выступили перед рассветом, когда Духла еще спала. Узкие улицы были пусты, и топот конских копыт разносился далеко вокруг. Велегост ехал впереди, возле свернутого Стяга. Рядом была Танэла, а чуть сзади пристроилась Стана, которую разбудили посреди самого сладкого сна. Девушка отчаянно зевала и героически пыталась не задремать.

У ворот стояли столь же сонные стражники из числа тех, кого привели с собой местные дедичи. Они оставались здесь, в Духле. Кей вздохнул — если Беркут задумал измену, никто из этих молодых «легеней» не увидит родного дома. Они остаются здесь, словно кость, брошенная собаке…

Ворожко ехал с ними — молодой дедич будет нужен там, у Лосиного Бугра. Выходит, людей можно делить на нужных и не очень? Думать о таком не хотелось, но Кей знал — и так бывает. Сын Добраша должен уцелеть, а вот эти парни… А эти парни — как выйдет.

Деревянные, кованные темным железом ворота медленно, со скрипом отворились. Дорога была свободна. Кей обернулся, хотел отдать приказ и тут заметил, что их провожают. За воротами, возле старого, почерневшего от времени идола, стоял Беркут. Велегост невольно улыбнулся — раненько же пришлось вставать Старшому Рады! Но ведь не проспал! Их глаза встретились, взгляд старика был холоден и насмешлив.

Не было сказано ни слова. Кей поднял руку, Беркут слегка наклонил седую голову, и Велегосту внезапно подумалось, что оба они уверены, будто перехитрили друг друга…

До Лосиного Бугра было еще далеко, не меньше недели пути. Кей с сожалением вспомнил, что так легко уступил сестре, согласившись идти через горы. Вечером он подробно расспросил о дороге. Рассказ не порадовал — не дорога, а тропа, то над обрывами, то через перевалы. Местами и верхом ехать опасно, разве что в поводу коней вести. Велегост хотел было еще раз переговорить с сестрой, но не решился. Не подумал, согласился — значит, сам виноват.

Впрочем, начало пути не предвещало плохого. Дорога нырнула в густой хвойный лес и начала медленно подниматься по склону. Солнце — Небесный Всадник — уже поднималось над деревьями, сразу же стало веселее, и кто-то из кметов затянул песню. Велегост усмехнулся — песня была улебской, не иначе в Валине услышали. Кажется, дядя Ивор тоже как-то пел ее. Да, лет восемь назад, когда Великий Палатин приехал в Савмат и отец собрал всех на пир…