Анна Магдалина - Орден Света. Ветер перемен Страница 29

*

*

– Димуля, притормози-ка на минуту! – поманил его пальцем Хантер уже в коридоре.

Тот подошёл и выжидательно уставился на старейшину.

– Когда переедете – не играй с ней в благородного рыцаря в белых пушистых доспехах, а заделай ей поскорее ребёночка, – абсолютно серьёзно дал ему неожиданный совет инопланетянин.

– Но… – попытался было возразить удивлённый Дмитрий.

– Нет, не рано, – уверенно перебил его Хантер. – Алекс уже на небесах, а ты влюбился в Нику с первого взгляда. Ты ей тоже очень нравишься: ведь когда-то она ответила на твой поцелуй, не так ли? – с улыбкой всезнайки прищурился он. – Алекс – это её прошлое, а ты – её будущее. Поэтому не будь тормозом. Так она быстрее вернётся к нормальной жизни, – объяснил он и для убедительности добавил: – Поверь существу с тысячелетним опытом!

– Я это учту! – немного растерянно кивнул Дмитрий.

– Это моментально излечит её от хандры, вот увидишь! – без тени сомнения заявил инопланетянин.

*

*

– Ну, вот, новоселье состоялось, теперь надо налаживать быт, – произнёс Дмитрий, окидывая хозяйским взглядом простую, светлую комнату, оклеенную старенькими, но в основном чистыми обоями в мелкий цветочек.

Здесь был минимум мебели, пережившей советские времена: большая кровать, потрёпанный диван, разодранное по бокам чьими-то когтями кресло, коричневый лакированный шкаф для одежды и такой же письменный стол со стулом. На кухне, помимо холодильника "Бирюза" и обшарпанной мебели, была даже посуда. Этого было вполне достаточно для жизни. На первое время.

Из угла, притаившись под ножками шкафа, с любопытством выглядывал маленький робкий домовёнок. Как и Пирл, он был тёмно-серого цвета, но миниатюрнее, с большими щёчками и аккуратным носиком-пуговкой.

Не дожидаясь какой-либо реакции от Ники, безучастно сидевшей в кресле, Дмитрий вынул из сумки собственноручно купленную половую тряпку, наполнил водой небольшое ведро и стал намывать потрескавшийся паркет.

Закончив, он невозмутимо принялся за грязную посуду, изображая усердную домохозяйку, и всё это казалось девушке каким-то абсурдом, нелепым и странным.

– Ты не видела салатницу? – спокойно, словно он всю жизнь занимался уборкой дома, поинтересовался Дмитрий. – А, да вот же она! – воскликнул он, вытаскивая жёлтую пластиковую миску из-под стола. – Я всегда подозревал, что посуда имеет свойство залезать туда, куда не следует, – отметил он, щедро посыпая содержимое раковины моющими средствами.

Если бы пару месяцев назад кто-нибудь сказал ей, что она увидит Дмитрия в шёлковом переднике, – она бы покрутила пальцем у виска. А сейчас она просто молча сидела в старом кресле и уже ничему не удивлялась.

– Хочу сразу поставить тебя в известность, что я не собираюсь спать на этом кошмарном жёстком диване, и тебе не позволю, – заявил ей из кухни Дмитрий, перекрикивая шум льющейся из крана воды. – Кровать здесь достаточно широкая, поместимся оба. Не волнуйся, я тебя не обижу, – добавил он на всякий случай.

На лице Ники не дрогнул ни один мускул.

– Как тебе будет угодно, – спустя некоторое время всё же отозвалась она.

*

*

Один философ сказал когда-то, что если долго смотреть в бездну – она в тебе отразится. Нике не нужно было смотреть в бездну, эта бездна уже жила в ней, была частью её. Её душа была наполнена пустотой. Она жила, ела, пила, разговаривала и даже иногда механически улыбалась, но огромная часть её самой была мертва и находилась сейчас рядом с тем, чьё имя она иногда шептала по ночам.

В ней словно что-то сломалось. Она не раз ловила себя на мысли, что способна теперь с лёгкостью убивать. С холодным разумом и сердцем. Без сожаления, сомнений и терзаний совести. Без колебаний и эмоций. Как машина.

– Смысл жизни – в самой жизни, – как заклинание, вновь и вновь повторяла она слова Хантера, но никакими самовнушениями она не могла вернуть себе желание этой самой жизни.

Не могла и не хотела. Алекс был частью её. Похоронив его, она словно похоронила себя. И лишь Дмитрий, который окружил её заботой и вниманием, изо всех сил стараясь чем-то отвлечь её, – заставлял жить, двигаться, давал силы вставать по утрам и как-то существовать в этом мире, – удерживал её от самоубийства.

В его глазах она видела не только сочувствие и поддержку. В его глазах она видела любовь. И эта любовь была единственным, что скрашивало холод и тьму, воцарившиеся в её душе.

*

*

Дни тянулись один за другим, не принося ничего нового. Ника по-прежнему напоминала ходячий, ко всему равнодушный манекен, а Дмитрий неустанно пытался пробиться сквозь толстый панцирь апатии, которым она отгородилась от всего мира.

И в очередной тихий, однообразный, серый вечер он решил, наконец, последовать совету Хантера. Пришло время снять с себя белые пушистые доспехи…

*

*

Дмитрий придержал рукой закрывающуюся дверь ванной и зашёл внутрь вслед за девушкой.

– Ты чего? – остолбенело уставилась на него Вероника, наблюдая, как он стаскивает с себя белую футболку, а затем – и всю остальную одежду.

Ей пришлось приложить усилие, чтобы на автомате не опустить взгляд ниже его пояса.

– Я устал каждый раз прислушиваться к тому, что ты здесь делаешь, боясь, что ты решишь поиграть в утопленницу, – объяснил стоявший перед ней обнажённый кареглазый атлет. – Каждое твоё посещение ванной – это испытание для меня, проверка на прочность моих нервов. Поэтому я решил изменить эту традицию и соединить два в одном: принятие душа и уверенность, что ты не наложишь на себя руки. Потереть тебе спинку? – невозмутимо поинтересовался он.

Криво усмехнувшись, Ника тоже скинула с себя всю одежду и зашла в душевую кабинку. Ей было всё равно. Глубоко фиолетово. Дмитрий последовал вслед за ней.

*

*

Замерев под струями воды, мягкими массирующими иголками накрывшими голову и спину, Вероника молча наблюдала за Дмитрием. Он налил на небольшую мочалку гель для душа и теперь спокойными, неторопливыми движениями растирал своё мускулистое накачанное тело. Девушка видела, как пенящиеся ручейки зазывно стекали по рельефу его мышц, по мощным плечам и кубикам на животе, приглашая хотя бы кончиками пальцев ощутить их бархатистость, теплоту и упругость.

Раньше от такой невероятно сексуальной картины у неё наверняка бы перехватило дыхание. Но сейчас она была безучастной ко всему ледяной статуей.

Закончив с собственной помывкой, Дмитрий подошёл к Нике вплотную, взял за талию и уверенно развернул к себе спиной. Разные обнажённые части его тела то и дело касались её кожи, но девушка этого словно не замечала.

Прислонившись лбом и руками к прохладной кафельной стене, она почувствовала, как Дмитрий выдавил на её плечи немного геля. Одну горячую руку он властно положил ей на живот, а другой принялся намывать девушку, нежно и ласково скользя мочалкой по её спине.

Ей не нужно было быть телепатом, чтобы уловить, как участилось его дыхание.

Ника закрыла глаза и ей на секунду показалось, что это не Дмитрий, а Алекс сейчас с ней в ванной. Это Алекс дразняще намыливает её спину и бёдра, как он это делал уже не раз. И это его сильная, большая ладонь наполняет теплом её животик. Может, именно так и сходят с ума?

Сделав судорожный вдох, Ника резко развернулась к Дмитрию.

– Хватит! – остановила она его руку. – Я больше не могу, – произнесла она странную фразу.

– Хорошо, – чуть охрипшим голосом откликнулся Дмитрий. Она старалась не встречаться с ним взглядом.

Он быстро смыл с неё остатки пены, выключил воду и заботливо накинул на девушку большое махровое полотенце.

Резко подхватив Нику на руки, Дмитрий отнёс её на кровать.

*

*

– Вероника, – хрипло прошептал Дмитрий, ласково проведя загрубевшей рукой по её голове. – Милая… Я понимаю, как тяжело тебе сейчас приходится, но ты не должна сдаваться… Ты должна жить! – произнёс он, с грустью вглядываясь в её бледное, осунувшееся лицо. – Ты должна жить, Вероника! – чуть повысив голос, попытался он достучаться до её сознания.

Девушка лежала тихо и апатично, а её отсутствующий взгляд был неподвижно устремлён куда-то в потолок.

– Ты должна жить! – вновь повторил он. – Ради Алекса… – при этих словах Дмитрий заметил, как её ресницы едва заметно дрогнули, и из глаз покатились слёзы.

– Его больше нет, Дима… Ты понимаешь?! Ты можешь в это поверить?! Его больше нет… – с отчаянием едва слышно выдавила она из себя.

– Но я рядом, принцесса… Я рядом… – чуть дрогнувшим голосом ответил он и, нежно прижав девушку к себе, припал к её губам в поцелуе.

– Нет! Отпусти меня! – отстраняясь, воскликнула она и попыталась вырваться.

Но Дмитрий решительно и непреклонно вновь притянул её к себе и сжал в объятиях, почти вдавив в кровать. Его губы и руки принялись нежно, но в то же время настойчиво ласкать её напряжённое тело. Он так долго ждал этого… Так долго он желал эту женщину…