Кирилл Юрченко - Люди в сером Страница 31

«Это я-то скрытный?» – подумал Георгий, радуясь тому, что его усмешка не видна в темноте.

– Надеюсь, ты понимаешь, что не всякая информация доступна. Поэтому давай договоримся. Ты задаешь мне вопросы, а я либо отвечаю, либо нет.

– Хорошо, тогда вопрос первый. Что происходит? Нет, не так. Это звучит абстрактно. Лучше иначе – что я такого сделал или не сделал, чтобы за мной была установлена слежка?

– О слежке я ничего не знаю, Георгий. Надеюсь, ты мне веришь.

– Я верю вам, Иван Сергеевич. Но почему за мной следят? Какие причины? Мне нужно ваше мнение.

– Отсюда встречный вопрос – на кого ты грешишь? На кого-нибудь из нашего управления или на кого-то пришлого?

– Хорошо, что вы намекнули. За мной никогда до этого не следили. Я грешу на наших гостей из Москвы. Это возможно?

– Думаю, вполне. Насколько я в курсе, их прибыла сюда большая группа.

– Тогда скажите, зачем им это нужно?

– Спроси это у них. А лучше… анализируй…

Георгий понял, что наткнулся на сопротивление.

Яковлев определенно что-то знает или догадывается о причинах. Но сказать не хочет.

– Хорошо, Иван Сергеевич. Тогда ответьте, может ли это иметь какое-то отношение к тем загадочным преступлениям, которыми я занимался?

Казалось, Яковлев откусил язык, пока докуривал свою сигарету – так долго затянулась пауза. Наконец, шеф сделал последнюю затяжку и, не зная, куда деть окурок, загасил его об пол и зажал в кулак.

– Самым непосредственным образом, – спокойно сказал он.

Тут Георгий не выдержал. Свой окурок он выбросил в окно, заговорил громко и резко:

– Ведь вы знаете! Все знаете! Неужели трудно сказать мне?!

– Если ты хочешь, чтобы карьера твоя сложилась как ты хочешь, поверь мне, не задавай лишних вопросов, – все так же безмятежно отвечал Яковлев. – Надо будет, узнаешь. Не надо будет – только хуже себе сделаешь.

– А я хочу знать! Если на то пошло, у меня скоро крыша поедет! Вы ведь хорошо знакомы с моими отчетами и знаете, сколько в них странностей. А я, между прочим, пытаюсь найти им объяснение.

– Значит, до сих пор пытаешься?! И это несмотря на то, что нас отстранили от расследования?!

– Да, я продолжаю! И не понимаю, где ваша профессиональная гордость? Почему какие-то шишки из Москвы могут диктовать, чем нам заниматься, а чем нет?!

– Ну и что ты накопал, Шерлок Холмс?! – обозленно произнес Яковлев. – Гляди, накопаешь достаточно, чтобы вырыть себе могилу!!!

Похоже, шутки кончены, шеф порядком рассердился.

– Вы мне угрожаете?

– Бог с тобой, Георгий! Ты сам напросился на резкость. Я до сих пор только и заботился о том, чтобы ты не вляпался в какое-нибудь дерьмо!

– Ай, спасибо, Иван Сергеевич! Может, просветите человека, о каком дерьме речь?

– Ничего я тебе не расскажу! – отрезал шеф. – Потому что, в отличие от тебя, четко понимаю границы дозволенного. Лишних вопросов не задаю и лишнюю информацию не распространяю. А потом, я просто поражаюсь – что тебя так беспокоит, чтобы прибегать ко мне среди ночи и играть на нервах?! За тобой следят? Какая жалость! Подойди к ним и скажи прямо, что обнаружил наружку и подашь рапорт! Вот и все!

– Спасибо за подсказку! – зло ответил Георгий. – Но дело вовсе не в том, что за мной следят. Точнее, не только в этом. Есть еще одно обстоятельство…

Он намеренно сделал передышку и попросил еще одну сигарету. Может, Яковлев проявит интерес и поторопит его с рассказом? Но нет, шеф казался непрошибаемым – впрочем, можно не удивляться – это всегда так.

«Да, Вольфрам, – подумал про себя Георгий, – признайся честно, на тугоплавкий металл ты еще недотягиваешь! Тебе еще у него учиться и учиться».

– Есть еще одно обстоятельство, – наконец, повторил он. – Я знаю, откуда взялись эти тела и как объяснить их сильное разложение. Они действительно были давно мертвы на момент их обнаружения. Но есть одно невероятное предположение, которому вы можете не поверить, но которое единственное все объясняет!..

Он не успел договорить.

Ответ Яковлева не то чтобы поразил Георгия – он выбил его напрочь из состояния равновесия. После таких ответов не просто сохранить симпатию к собеседнику.

– Может, еще скажешь, что они сбежали из морга? – засмеялся вдруг шеф. – Я догадался? Ха-ха!

Ну уморил ты меня, брат! Ох, не могу!.. И для этого ты ко мне приперся за полночь, чтобы рассказать такую чушь?!

Но ведь это и была часть той необъяснимой правды, которую Георгий пытался донести до Яковлева. Может, надо было сказать как-то по-другому?!

Впервые в жизни Георгию вдруг захотелось выкрикнуть что-нибудь возмутительное, неподобающее в разговоре между подчиненным и начальником. Выматериться, грубо послать Яковлева по известному адресу. Заорать, а может быть, и пустить в ход кулаки, если шеф рискнет применить в ответ физическую силу.

Внутри бушевала не буря – а торнадо, циклон, морской шквал, землетрясение и цунами вместе взятые. Чтобы не наделать глупостей, Георгий вскочил, собираясь уйти, но совершенно забыл о том, что в избушке низкий потолок. Он шибанулся головой о потолок, и острая боль в секунду отрезвила.

– Лайма, идем! – скомандовал он и, прижимая ладонь к ноющему затылку, едва не скатился по лесенке вниз. Куда-то в траву выронил окурок.

– Да погоди ты! – услышал он за спиной. – Георгий, обиделся, что ли?! Ну с кем не бывает!

Шатаясь, он ускорил шаг, но Иван Сергеевич не отставал.

– А ну стой! – вдруг приказал шеф, и Волков вынужден был подчиниться.

Яковлев дернул его за плечо, заставив развернуться, и затряс рукой, словно обличая:

– Ты вот что, прекрати истерику. Ведешь себя как баба!

Этот выкрик напомнил Георгию, как он сегодня точно так же повел себя по отношению к Лазаренко. Получил свое?!

– Давай соберись, не будь тряпкой! – слышал он голос Яковлева, стараясь не смотреть ему в лицо. – Завтра можешь снова опоздать. Разрешаю. Выспись хорошенько. Если вновь заметишь каких-нибудь подозрительных типов, сразу ко мне. Разберемся. А все свои бредни выкинь из головы, понял?! И анализируй!!! – по привычке добавил шеф свое любимое словцо.

«Нет, вы ничего не понимаете, Иван Сергеевич!» – хотелось крикнуть Георгию.

Он молча обогнул шефа и быстрым шагом пошел прочь. Лайма тенью последовала за ним.

Георгий не ожидал от Яковлева такой твердолобости и неспособности поговорить начистоту. Он, можно сказать, душу готов был вывернуть наизнанку, рассказать обо всем, чем занимался в эти дни, о своих мыслях. А шеф… Чего-то боится, что ли?

Внезапно Георгий остановился. Он вспомнил, как Васильев упомянул, что два года назад Яковлев получил от начальства взбучку и даже был отстранен от какого-то расследования. Может, поэтому и перестраховывается?..

Георгий не помнил этого момента. Два года назад он учился на курсах. Что-то, наверное, произошло серьезное, если об этом никто старается не упоминать, кроме Васильева, которому чужие неудачи, вероятно, в радость.

Подумав так, Георгий готов был простить шефа. Ему вдруг захотелось вернуться и сделать еще одну попытку поговорить по душам, найти другой подход к Яковлеву.

Но уже было поздно. Возвращаться – плохая примета. А кроме того, он честно боялся опять дать промашку. Нет, поговорить надо будет обязательно, только выбрать для этого более подходящий день.

Глава 5

Учетно-архивный отдел КГБ СССР

Дело № 75-09-2345-14 (2-Б). Совершенно секретно

Из рапортов по результатам расследования причин ЧП на полигоне 2-Б

«…До сих пор не выяснено, кому принадлежит найденный на Чернушкином броде автомобиль «москвич». Номера на кузове и двигателе автомобиля не соответствуют заводским данным. Речь идет о высокопрофессиональной подделке, полностью соответствующей заводской маркировке. Меж тем установлено, что с 19 по 21 сентября эту автомашину не единожды видели на трассе, которая соединяет г. Петрозаводск с Карельском и проходит мимо населенного пункта Заячий Луг. В частности, работники пригородной автозаправочной станции подтверждают, что автомобилем управлял человек, похожий на Фирсова…

…Из всего многообразия предположений одной из наиболее вероятных считаю версию о вербовке Фирсова иностранными спецслужбами. А сердечный приступ 14 сентября инсценированным. Возможно, врача «скорой помощи» принудили к сотрудничеству – это предстоит выяснить. Цель определенна и ясна – Фирсов мог установить на территории полигона маяки для наведения новейшего высокоточного оружия стран НАТО. Единственное, чего нельзя объяснить, – к чему такие сложности с инсценировкой смерти?

А также почему, согласно утверждению Чиркина, есть биологические противоречия в дате смерти обоих тел? Над этими фактами я работаю в данный момент и намерен еще раз опросить Чиркина…»

Предоставил: агент «Аякс».

26 сентября 1977 г.

МО СССР. Из сообщений по отделу внешней безопасности спецпроекта «Отражение» (входящие).