Олег Шелонин - Ангелы Миллениума. Игрушка на удачу Страница 4

– Было. Что-то типа амулета или медальона.

– Вот! Отлично! Можешь его описать? – подалась девушка вперед.

– Ну… – нахмурился Валентин, напрягая память. – …Нет, описать не смогу.

– Но ты хоть попытайся!

– Что-то типа пятиугольника помню, а внутри какая-то крылатая страсть. Морда жуткая… Нет, описать не смогу.

– Похоже, нарвались на сектантов, – задумчиво пробормотала девушка. – Если еще раз такой амулет увидишь, сможешь опознать?

– Если увижу – без проблем! – уверенно сказал Валентин.

– Прекрасно. Есть у нас один классный специалист по древним текстам, рукописям, каббале, символике и прочей бурде. Ну что, не будем терять времени. Прогуляемся до него?

– В такую рань? Шести еще нет.

– Не волнуйся. Наши специалисты работают круглосуточно. Накинь что-нибудь на себя. На улице еще прохладно.

– Мерси за заботу… – Валентин поднялся с дивана, вышел в коридор, вынул из стенного шкафа легкую ветровку и натянул ее на себя. – А ты как же? Не замерзнешь?

– Заскочим по дороге в одно место. Там что-нибудь на себя напялю.

– Лады. Пошли, дама в черном.

– Почему в черном? – Девушка невольно кинула взгляд на свою бежевую юбку. – А… фантастики насмотрелся, – сообразила она. – Нет, дорогой мой женишок, к людям в черном я не имею никакого отношения.

– Если б я не видел, как ты ползаешь по стенам…

– Здорово тебя все-таки вчера шарахнуло, – засмеялась Дарья. – Если я – зеленый человечек, то что ж ты так спокойно со мной неведомо куда идешь?

– Ты очень симпатичный зеленый человечек, – пояснил Валентин.

– Теперь тебе мерси за комплимент. И можешь успокоиться. Я – не пришелец и даже не Мата Хари. Я обычный человек, а у тебя обычный посттравматический эффект. Глюки это, глюки, ясно? Забудь про них. Пошли, труба зовет.

– Такси берем?

– Не стоит. Здесь недалеко.

3

– Я вчера тоже с ним повозилась. У тебя замок заедает.

– Всегда ж нормально работал!

– Только попробуй сказать, что это я его вчера сломала! Ладно, жду внизу.

Каблучки Дарьи застучали по ступенькам вниз.

– Кажется, кое у кого руки не из того места растут, – еле слышно пробормотал Валентин, ворочая ключом в замочной скважине. Замок наконец щелкнул, выпуская язычок. Парень убрал ключ в карман и собрался было двинуться за девушкой, но внимание его привлек коричневый кожаный футляр, уголок которого торчал из-за трубы стояка в углу лестничной площадки. Точно такой же футляр с маникюрным набором он как-то видел у соседской девчонки, жившей через дверь напротив.

– Вот Маша-растеряша.

Валентин поднял футляр, неуверенно посмотрел на дверь соседей. В такую рань поднимать как-то неудобно…

– Ты где там? – донесся до него снизу голос Дарьи.

– Иду.

Юноша сунул футляр в боковой карман ветровки и поспешил за девушкой.

– Нам куда? – спросил он, как только они оказались на улице.

– Я вчера здесь неподалеку машину оставила.

При виде старой, но ухоженной «десятки», припаркованной около подъезда соседнего дома, Валентин неопределенно хмыкнул.

– Не нравится? – Девушка открыла багажник, извлекла из него дамскую сумочку, затем легкую оранжевую куртку – и начала в нее облачаться.

– Я думал, что такие очаровательные майоры ФСБ ездят как минимум на «лексусах». Кстати, а как вы сумели с такой скоростью дослужиться до майора? На вид вам, уважаемая, и двадцати не дашь.

– Отвечаю на первый вопрос: это служебная машина. Отвечаю на второй: возраста скрывать не собираюсь, мне девятнадцать, но в нашей конторе и в этом возрасте можно дослужиться до генерала. А теперь совет: поменьше козыряй моим званием. И живо полезай в машину!

– Понял. Каждый сверчок знай свой шесток.

Дарья села за руль. Валентин пристроился рядом на переднем сиденье. Тихо заурчал мотор. Машина плавно тронулась с места и, набирая скорость, помчалась в сторону центра просыпающегося города, на улицах которого уже появились первые троллейбусы. Транспорта на дорогах пока еще было мало, а потому доехали быстро. Через двадцать минут машина остановилась около скромного магазинчика с вывеской над входом «Антиквариатъ».

– Прибыли.

– Никогда бы не подумал, что контора ФСБ под такой вывеской скрывается.

– Никто здесь не скрывается, – сердито поморщилась девушка. – Просто хозяин – прекрасный специалист в своей области и, как и положено добропорядочному гражданину, оказывает нашей конторе посильную помощь в виде консультаций. Эксперт, кстати, великолепный.

– Надо же, а я думал, что Гедеоныч – обычный скупщик краденого.

– Ты его знаешь? – насторожилась Дарья.

– Пару раз в детстве гонял он меня из своей лавки. А на третий раз чуть было не поймал.

– Чем же ты ему досадил?

– Меч у него хотел стырить, – признался Валентин. – Красивый такой. С пацанами поспорил, что уведу. Мы в рыцарей играть собирались. Колян говорил, что Гедеоныч – барыга. По дешевке у братвы раритеты и камушки скупает. А украсть у вора, в нашем понимании, было все равно что подвиг совершить. Не зазорно.

– Ну и как, украл? – заулыбалась Дарья.

– Не-а, – мотнул головой Валентин, – у него такая сигнализация! Не украл. А вот пинка в последний раз словил. Уже в дверях. Я раньше думал, что евреи только деньги считать умеют да финансовые аферы проворачивать, пока от Абрама Гедеоновича под зад не получил.

Дарья радостно рассмеялась.

– Как ты думаешь, он тебя сейчас узнает?

– Вряд ли. Мне тогда лет десять… Нет, одиннадцать было.

– Все равно на всякий случай молчи. Лишний раз рот не разевай и отвечай только на четко поставленные вопросы. Пошли.

– Так там нет еще никого. Видишь, с десяти ноль-ноль до девятнадцати ноль-ноль работает.

– Давай, давай, выползай. Гедеоныч при лавке живет.

Они покинули машину, но к парадному входу магазина девушка не пошла. Обогнув здание, она зашла во внутренний дворик и отбила кулачком замысловатую дробь в невзрачную деревянную дверь черного хода.

– Надо будет запомнить пароль, – усмехнулся Валентин.

– Тихо! – прошипела девица. – И отойди в сторону.

Валентин поспешил отодвинуться от дверного глазка. За дверью послышалось шарканье старческих ног. Пару минут Гедеоныч изучал сквозь глазок незваную гостью, затем заскрипел засов. На пороге появился благообразный старичок с козлиной седой бородкой, в старомодной жилетке, не сходящейся внизу на пухлом животике, серых в полосочку штанах и домашних тапках на босу ногу. Он нацепил на нос пенсне, вытянул голову вперед и начал изучать Дарью теперь уже через них.

– А! Это опять ви, уважаемая! – восторженно воскликнул он, будто только сейчас узнал майора ФСБ.

Валентин не смог сдержать смешка, сообразив, что девица уже не первый раз достает старого еврея в столь внеурочное время.

– И таки не надо пгятаться за углом, молодой человек, – пенсне уставилось теперь на Валентина, – угол обзога моей аппагатугы тгиста шестьдесят ггадусов. Я вас сгазу заметил.

– Мы что, так и будем тут торчать на пороге? – холодно спросила Дарья.

– Ах, молодежь, молодежь. Все куда-то спешит, суетится, тогопится. Я так понимаю, это ваш новый сотгудник? – Старичок сквозь пенсне демонстративно просканировал взглядом Валентина.

– Внештатный, – отрезала Дарья, – так мы можем уже?..

– Газумеется! Милости пгошу к нашему шалашу, как говогят у нас в Госсии.

Старичок пропустил незваных гостей, закрыл за ними дверь на засов и потрусил впереди по коридору, показывая дорогу.

– Только учтите, уважаемые, Абгам Гедеонович всегда почитал закон, испгавно платил налоги, и…

– Гедеоныч, кончай ерничать. Ты же прекрасно знаешь, что мы не налоговая полиция. Нужна консультация.

– Понимаю. Гежим стгогой секгетности. Пгошу в мой кабинет.

Абрам Гедеонович распахнул массивную стальную дверь и просеменил внутрь просторной комнаты, больше напоминавшей бункер. В ней не было ни одного окна, и, что больше всего поразило Валентина, в ней не было ни малейшего намека на электричество! Комната освещалась факелами, развешанными по стенам, и трепетными язычками свечей, торчащих из серебряного канделябра, стоящего на старомодном письменном столе у противоположной от двери стены, неподалеку от камина. Рядом с подсвечником лежали раскрытый журнал и взведенный арбалет, заряженный короткой стрелой. Всю стену справа занимал огромный ковер, а на ковре… у Валентина перехватило дух при виде мечей, боевых топоров, секир и алебард, развешанных на нем. На стеллажи с манускриптами и рукописями, располагавшимися вдоль левой стены кабинета, он даже внимания не обратил. Его заворожило оружие. Так заворожило, что парень застыл у порога, не в силах оторвать глаз от этой красоты.

– Ваша фигма умеет подбигать сотгудников, – добродушно захехекал старичок, усаживаясь за письменный стол. – Чую потомственного воина. Пгоходите, молодой человек, пгоходите, но гуками тгогать не гекомендую.