Артем Тихомиров - Принцесса-свинья Страница 5

Не мог король и слова вымолвить, точно кость в горле у него застряла, — до того неожиданными были слова свинаря. И хотел было за дерзость нахала наказать по-королевски, но тут взмолилась Изобель пощадить Томазо. Открыла она батюшке правду, положившись на его милосердие и здравомыслие. Понял король, что был-таки порядочным дураком, непролазный остолопом, не видящим, что происходит у него под самым носом. Разгневался, но быстро отошел, ибо любовь его к родной кровиночке оказалась сильнее злости; и что же, не заслуживал славный Томазо такой платы за свое благое деяние? Как-никак избавил королевство от злой ведьмы.

— Одарю я тебя почестями и титулом, сделаю и зятем с большой радостью, — сказал Альфред, расцеловав свинаря в обе щеки. — Теперь нет больше проклятия, а скоро и свадьбу сыграем.

— Спасибо тебе, батюшка, — от радости плача, вскричала Изобель. — Кусок ты дерьма. Доброта твоя не знает меры! Да сгниют и отвалятся твои пятки!

Расцеловались они, обнялись да разошлись до рассвета по своим опочивальням. Утомившись, принял Томазо ванну, где смыл кровь ведьмину, лег в постель и уснул.

Наутро же застал он во дворце немалый переполох.

Глава 8

Проклятие ведьмы действовало до сих пор, и принцесса, свиньей вновь сделавшись, разгуливала по спальне, успев уже три кучи дерьма навалить.

— Отвечай, обманул ты меня или нет! — набросился король на несчастного свинаря и грозя ему мечом. — Ту ли старуху убил ты?

Ответил ему Томазо:

— Клянусь матушкой и батюшкой, да всеми светилами небесными, что сделал в точности. Была та старуха ведьмой!

Принялся рвать на себе волосы от горя король, сел на пол, обнял свою хрюкающую и щетинистую дочь и заплакал. Столпившиеся в коридоре придворные, рассчитывавшиеся еще вчера погулять на пышной свадьба да брюха ненасытные набить яствами, тоже возрыдали и затряслись. Горе и скорбь снова вошли в королевский дом, снова не стало песен, смеха и довольства; казалось, самая черная туча из всех, что по небесному своду гуляют, повисла над крышей дворца и навсегда закрыла благодатное солнце.

Но тут случилось чудо. Вошла в спальню принцессы, растолкав придворных клюкой, страшная старуха. Точь-в-точь такая, чья голова лежала теперь в банке с медом на видном месте в тронном зале.

— Плачешь ты, король, — проскрипела незваная гостья. — Плачь, ибо горе твое истинно и нет разумного разрешения ему.

Испугались, ринулись бежать придворные, а так как было из много, а коридор узкий, образовалась большая куча мала из визжащих тел. Все равно что свиньи в тесном загоне устроили переполох. Даже храбрая гвардия струсила и кинулась наутек, оставив Альфреда и Томазо наедине с ведьмой.

— Так не умерла ты, гнусная образина! — сказал король, грозя ей мечом. — Колдовством задурила голову своему убийце. Так я закончу дело!

Хотел Альфред зарубить старуху на месте, но рука его словно одеревенела. Стала смеяться гостья и на свинью поглядывать.

— Не меня убил твой посланник, а сестру мою, которую я отродясь терпеть не могла и желала ей, мерзавке, лютой смерти. Но не могла я сама убить ее, ибо колдовская сила моей единоутробной пакостницы велика была, гораздо больше моей. Тогда хитростью я проникла в твой дворец, король, и прикинулась странствующим чародеем. Несложно обмануть того, кто отчаялся, дай ему простой рецепт каши из чечевицы, так он решит, что это панацея от всех несчастий. Так и ты, король, ухватился за соломинку, которую я тебе протянула. — Опустила старуху руку к Изобель, что подошла к ее подолу понюхать да познакомиться, и потрепала за ухом. Захрюкала принцесса от наслаждения, да потом улеглась на бок, вздрагивая, как не вздрагивала телом в полночных объятиях свинаря. — Благодарю тебя, о юноша, ты, наконец, помог мне избавиться от сестры моей.

— Так кто же наслал проклятие на Изобель? — спросил он, томимый загадкой.

— Это я была у того ручья, и меня изжалил всюду острый язычок сей девицы.

— Сними с моей руки колдовство, чтобы я мог зарубить тебя, мерзкая тварь! — загрохотал вне себя от гнева король. — Тогда и проклятие, наконец, спадет!

— Не спадет, — захохотала ведьма. — Закляла я Изобель на совесть. Смерть моя не даст ей свободы от поросячьего облика, в котором она, что греха таить, очень даже мила. Уж кому, как не свинарю, знать о том? — похабно подмигнула омерзительная гостья.

От того, что знала ведьма их с Изобель секрет любви щетинистой да жирнобокой, покраснел парень.

— Но есть способ снять проклятие, — смилостивившись, произнесла ведьма, видя, как сильно терзаются король и свинарь. — Способ надежный, можете не сомневаться.

— Говори! — потребовал Альфред. — Говори, или, клянусь, позову я сюда всю свою армию и всех своих рыцарей доблестных, против которых никакое колдовство тебя не защитит! Исколют тебя копьями, изрубят мечами и останки скормят бродячим псам! Клянусь своей короной, доставшейся мне от славных предков.

Ничуть не испугалась старая перечница, зловеще и издевательски ухмыльнулась и говорит:

— Лишь смерть избавит твою дочь, король, от проклятия, но и это обойти можно. Если действовать будешь решительно и ожесточишь свое сердце, излечение для Изобель будет. Но непростое и требующее времени. Готов ли ты поступить мужественно, как подобает благороднейшему из благородных?

Король ответил, что готов.

— А готов ли ты, человек презренного сословия, поступить так, как не поступал со своей возлюбленный еще ни один муж? Способен ли ты ради любви своей принести жертву?

Томазо ответил, что готов. Пусть заберет старуха и его жизнь, если потребуется.

— Ни к чему это, — махнула рукой, точно сухой веткой-корягой, ведьма и указала на лежащую да весело хрюкающую на полу принцессу. — Слушайте, что вам обоим сделать надлежит. Забейте свинью да подайте ее на пиру жареной, тушеной и вареной, пусть все твои придворные, король, отведаю это кушанье, это нежное, сочное, мягкое мясцо. Пускай наслаждаются до последнего кусочка и славят государя. Из шкуры же сделайте барабан, но небольшой, а всего лишь безделицу для ребенка, да спрячьте до времени. Правое ухо отдайте вороне, левое же — черной собаке, которую встретите на дороге. Голову отнесите в темный лес и бросьте на поживу волкам. А пятак отрежьте. В полночь посадите в саду яблоню и прикопайте под ее корни пятак, и пусть саженец растет себе. С первого урожая снимите плод и отдайте его жене свинаря, девушке, на которой он должен жениться по любви, и пусть съест она его. Тут же она забеременеет, и через неделю разродится прелестной девочкой. Та девочка и будет возрожденная, чистая, нетронутая чарами злыми Изобель. Твой дочерью станет она, свинарь, и ты будешь любить ее больше жизни, больше всего, что в подлунном мире было, есть и появится когда-нибудь. Но тебе не сделать ее своей женой, и в том твое бремя. Если готов ты нести его, то сделай по-моему. Ежели нет, до конца дней своих Изобель будет ни человеком, ни зверем, а зловонной насмешкой для здравомыслием и позором королевства.

Крепко задуматься пришлось королю и свинарю. Сердца их разрывались от горя, разум помутился, словно лужа, в которую бросили камень, подняв со дна комья грязи.

Плакали король и свинарь, сокрушались, но решили сделать как говорила старуха.

— Тогда помни, юноша, забить свинью должен ты сам! — С теми жестокими словами захохотала ведьма и вмиг исчезла, рассеялась, точно морок ночной поутру.

— Исполню, что судьба велит, — сказал Томазо, упав на колени перед возлюбленной. Услыхав его, та посмотрела на него почти человеческим взглядом. — Будет моя дочь Изобель внучкой тебе, государь.

Окончательно едва не лишился рассудка Альфред, белым стал что лунь; ответил он:

— Быть по сему!

Отвели принцессу на бойню и оставили свинаря одного. Взял парень тот самый нож, которым убил ведьму, да приготовился нанести удар. Взбесилась тут свинья и давай бегать, смерть чуя близкую и не желая становиться окороком, как и ее товарки, которых на мясо пускают. Много сил потратил свинарь, чтобы справиться с Изобель, но припер ее к стенке и полоснул лезвием по горлу. Захлестала кровь фонтанами алыми, густыми, еще пуще забилась принцесса, завизжала так, что со дворца едва крыша не слетела; но недолго она дергалась, потому что вскоре испустила дух в луже крови.

Потом разделали тушу, отнесли куски на кухню, где уже взялись за дело королевские повара; а с ушами и головой поступили так, как сказала ведьма. Пятак же свиной парень оставил и после пира, где толпа придворных, блюдолизов и обжор, а также и сам король угощались Изобель с удовольствием, посадил в саду яблоню. Положил пятак туда, куда было велено, — под корни саженца.

Росла яблоня, и пока наливалось деревце соками, крепчало, искал себе парень девушку в жены. Наконец, нашел и женился на ней, а там уж и первый урожай подоспел. Съела жена Томазо первое яблоко румяное да сразу сделалась на сносях. И, как было предсказано ведьмой, через неделю родилась у свинаря прелестная, небесной красоты девочка-куколка, вылитая Изобель во младенчестве. Приехал к Томазо король, тестюшка венценосный, и привез много разных подарков. Не могли свинарь и король налюбоваться чудным дитя; при взгляде на красотку юную просветлялось в их душах, и у сердец вырастали крылышки. Не обманула, входит, их та старая карга, правду сказала.