Ник Перумов - Пепел Асгарда Страница 5

Райна всхлипнула. Чуть слышно звякнули колечки тщательно пригнанной и смазанной кольчуги.

– Ты слишком долго скиталась, дочь. Слишком долго оплакивала себя и всё утраченное.

– Да, отец. Асгард. Сестёр. Тебя. Себя…

– Пусть твои печали останутся в этой пуще, – усмехнулся О́дин. – Я сбился со счёта, сколько столетий я оставался один. Потом мне встретился молодой маг Хедин. Истинный Маг. Мщение свершилось, Рандгрид, в этом можешь не сомневаться. Наши гонители пали сами, обратившись в странников, неприкаянных и презренных. Боргильдово поле отомщено сторицей!

– Разве отомщено оно, отец? Мои сёстры погибли, одна за другой, я не успела ни принять их оружие, ни смежить им глаза. Асы и асини даже павшими богами не влачатся по дорогам Упорядоченного. Их больше нет, и нет того Нифльхеля, откуда б они смогли вырваться. В то время как Шестеро живы, хоть и лишены сил. Однако не уничтожены!

– Нифльхеля и в самом деле нет, но… впрочем, что Молодые Боги остались – это же хорошо, дочь. Нам есть для чего жить. О! Постой! Ты разгневалась?

– Прости, отец. Но… Молодые Боги, если я правдиво поняла твой рассказ, лишены власти уже множество веков назад. Давно уже в Упорядоченном правят Новые Боги, Боги Равновесия, названые братья, Хедин и Ракот, из последнего Поколения Истинных Магов. Почему же прозывавшиеся Молодыми Богами Ямерт и его присные, почему они ещё живы?!

Отец Дружин встретил горящий взгляд валькирии, не дрогнув.

– Даже сейчас они куда сильнее меня, дщерь. Моя «месть» означала бы лишь прощание с истинной местью. Кроме того, Шестеро – только шестеро, потому что Ялини, лучшая из них, отреклась от братьев и сестёр – зачем-то нужны Хедину с Ракотом. К тому же, не забывай – это именно я навёл юного Хедина на то, что он может совершить.

– Но, отец, почему же тогда они с Ракотом, а не ты, властвуют над сущим?

Старый Хрофт пожал плечами.

– Упорядоченное избрало их. Они обрели великие силы, и по праву. Сила не даётся неправедным. Она справедлива, дочь моя.

– Тогда бы мы одержали верх на Боргильдовом поле…

– Не все пути вышних иерархий ведомы даже и мне, – с неохотой признался О́дин. – Прошло то время, когда я мнил, что мудрее меня нет никого в мире. К иным тайнам мне так и не удалось подступиться. Новая, незнакомая магия – как, скажем, магия молодого Хедина – мне так и не далась. Впрочем, достаточно разговоров, Рандгрид. Мы явились сюда не просто так. Нам потребуется оружие. Настоящее оружие.

– Здесь, отец? В этой пустыне? Неужели гиганты могли обладать чем-то таким, что пригодилось бы нам сегодня?

– Я не зря вспомнил про развалины, – невесело усмехнулся О́дин. – И про Асгард. Во время óно, как ты помнишь, именно Фазольт и Фафнер возводили его стены…

– Я помню, отец.

– Цена их казалась неподъёмной, но мы были горды. О, как мы были горды! Мы уплатили требуемое, и они удалились, во всё горло распевая какую-то совершенно варварскую песнь…

– Я помню и это, – Райна избегала смотреть на отца. – Сама того не видела, но сёстры – рассказывали.

– Прекрасно. Ну а помнишь ли ты, дочь моя, что гримтурсены строили лишь кольцо внешних стен с башнями? Что сердце Асгарда, Валгаллу, мы поднимали сами?

Валькирия молча кивнула.

– С тех времён у нас кое-что осталось, – О́дин вновь сощурил единственный глаз. – И осталось именно здесь. Иди сюда и помоги мне.

– Как, повелитель? У меня нет никаких «волшебных сил». Я воевала простой наёмницей, искусной с обычным оружием.

– Вспомни, как вы с сёстрами неслись меж облаками и морем. Как спешили к бранному полю, как подхватывали павших героев, унося их в Валгаллу. Вспомни вашу песнь, заставлявшую дрожать небо и землю. Вспомни, какой ты была, Рандгрид! Ты, самая младшая, но и самая яростная! Вспомни сестёр – Рёгилейв и Хильд, Хьёрфьетур и Хлекк, Гель и Гейр! Вспомни и Сигдриву, вспомни её судьбу, и пусть гнев твой воспылает так ярко, как только может. Вспомни ваш полёт, вспомни всё, моя дочь! Вспомни свою мать!

Райну трясло, глаза метали молнии, в горле валькирии глухо клокотало.

– Хорошо! – каркнул Отец Дружин.

Меж его воздетых рук заклубилось холодное голубоватое сияние, словно молодой лёд. Сияние изменялось, складывалось в причудливые символы, древние руны, бывшие древними ещё во времена Боргильдовой битвы. Миг – и слепленный из ничего огненный шар, разбрасывая искры цвета неба, врезался в землю, безжалостно расплёскивая вокруг себя неподатливую твердь. Миг спустя обнажился древний фундамент, сложенный из огромных диких валунов. Опрокинутые деревья так и валились во все стороны.

Голубой шар опалил старые камни и угас, но своё дело сделал. Один из валунов откатился в сторону, замерев среди расплёсканной, точно вода, земли.

Тяжело дыша, Райна глядела на открывшуюся яму. Наверное, валькирия ожидала сверкающих сокровищ, магического оружия, пережившего все эпохи, древнего и убийственного – однако вместе этого ей открылись лишь несколько покрытых ржавчиной обломков. Это даже не могло быть мечом.

– Разочарована? – усмехнулся О́дин. – Пора сверкающих клинков ещё не наступила.

– Позволит ли отец мой спросить, что это?

– Позволит. Кирка, заступ и плуг. Кирка с заступом, возводившие стены Асгарда, вернее, то, что от них осталось, и плуг, которым проведён был первый круг на земле, где легли фундаменты нашей твердыни.

– Но ведь это… вещи ётунов?

Старый Хрофт покачал головой.

– Не во всём можно верить преданиям. Тем более сказкам ётунов. Они большие любители прихвастнуть, особенно когда дело касалось асов и, сверх того, асинь.

– Но я сама помню… и ты повторил, отец…

– Эти вещи никогда не принадлежали великанам, дочь моя, – Старый Хрофт чуть сдвинул брови. – Инструмент стал даром первых гномов. Мы строили, а потом, донельзя довольные собой, гордые, заносчивые, пренебрежительные, – попросту забыли о нём. Мьёлльнир и Гунгнир – вот что казалось ценным, нужным, вечным. Разве дело богов шагать за плугом, махать киркой, работать заступом? Всё это осталось валяться под открытым небом, а Фазольт с Фафнером – хозяйственные ётуны! – не могли пройти мимо. Что плохо лежит, то, как известно, рано или поздно оказывается в загашнике великанов – так и тут вышло.

– Они их похитили? Инструменты богов?

О́дин кивнул.

– Тогда мы лишь посмеялись. Кому нужны эти железяки! Пусть ничтожные ётуны, наши слуги, забирают их себе. Нам они ни к чему. Потребовалась Боргильдова битва, чтобы… чтобы понять.

– Понять что, отец?

Старый Хрофт ответил не сразу. Постоял, склонившись, над дымящейся ямой, вглядываясь в невзрачные, покрытые ржавчиной обломки.

– Слушай меня, Рандгрид. Я начну с самого начала, будь терпелива. Уже после битвы, отпущенный милостью врага, я брёл прочь под хохот Ямерта и его сородичей – не смеялась одна лишь Ялини, – не зная даже, куда несут меня собственные ноги. На развалинах нашего дома не осталось ничего, груда опалённых огнём Ямерта камней. Асгард пал, враг пренебрёг им, предав всё пламени. Я шёл, словно наяву видя это пепелище… и вдруг вспомнил.

– Плуг, кирку и заступ, отец?

О́дин кивнул.

– Плуг, кирку и заступ, дочь моя. Оружие не помогло нам, так, может, поможет совсем другое?

– Инструменты?

– Да. Но какие именно, я тогда ещё не знал. И не понимал до тех пор, пока не встретился с молодым магом Хедином. Истинным Магом.

– И что же случилось тогда, отец?

– Он стал моим учеником, – гордо бросил Отец Дружин. – Я научил его многому, открыл тайны рун, что сам познал столь дорогой ценой. Спираль раскручивалась очень, очень медленно, но уже тогда я верил, что когда-нибудь моя месть свершится.

– И она свершилась, повелитель! Свершилась, хоть и не до конца.

– Свершилась, но не до конца, ты права, – с неопределённым, непонятным выражением не то разочарования, не то досады проговорил Старый Хрофт. – Дорога оказалась длинна. Я не торопился, века шли, маг Хедин составил план отмщения и привёл его в действие. Увы, первая его попытка потерпела неудачу. Ночную Империю разгромили – Молодые Боги и те из собратьев Хедина по его Поколению, что служили Ямерту. Молодые Боги пристально глядели тогда на всех, кто оказался близок к мятежнику, – в том числе и на меня. Уже тогда я владел золотым мечом, но странное дело! – им Ямерт нимало не заинтересовался. И уже тогда у меня мелькнула мысль – а хорошо, что те инструменты наши так и остались тогда у великанов.

– И теперь пришла пора их добыть, да, отец?

– Ты всегда отличалась умом, Рандгрид. Пора пришла. Пора перековать орала на мечи. Сотворить новое оружие из стали, что помнит Асгард, помнит утро Древних Богов, помнит зенит нашего могущества. Помнит наш мир, простой и строгий. Золотой меч сгинул; а сейчас мне уже кажется, что оно и к лучшему. Слишком много лукавства и уловок он помнит.