Ник Перумов - Память пламени Страница 5

– Но мы сделали, – негромко возразил Хедин. – Ты сам и сделал. Ты и твой Ученик.

Ракот недовольно дёрнул плечом.

– А если бы Императора Мельина там не оказалось? Нас спас слепой случай, брат. Везение, сестра.

– Нет, – покачала головой Сигрлинн. – Здесь не бывает ни случайностей, ни везения, Ракот.

– Не понимаю, – проворчал тот. – Колдунишка спеленал нас, словно младенцев. И мы…

– Где тот «колдунишка» теперь? – перебила Сигрлинн. – Как и чем он кончил?

Владыка Тьмы шумно засопел. Ракот до сих пор не мог смириться с тем, что почитал унижением.

– Ну, хорошо, – наконец проворчал он. – Хотите считать это невиданной победой – считайте. Но что если удавшееся одному умнику повторят и другие? Где его записи, архивы, где его секреты? Вы уверены, вы оба, что он не оставил какой-нибудь «Книги уловления богов» с подробными описаниями? И что если всё это угодит в руки ещё бо́льшему хитрецу? Ты уверен, брат, что мы выпутаемся и в следующий раз? А если выпутаемся, то какой ценой? Ненавижу быть дичью. Всё свободное бытие своё оставался охотником. Даже тогда, при последнем штурме, когда Ямерт с братьями и сестричками рушил стены моей цитадели. Почему ты молчишь, Хедин? Ты, мастер хитроумных планов и комбинаций? Отчего замкнул собственные уста, как сказал бы какой-нибудь бард?!

Всё время, пока длилась горячая тирада Ракота, Познавший Тьму молча просидел, не шевелясь и глядя на огонь.

– Хаген в Долине Магов, ты знаешь, брат. Он досмотрит.

Судя по всему, Ракота это не слишком убедило.

– Чего ты опасаешься, Хедин? Почему нельзя просто явиться в Долину, выбить двери в жилище этого самого Игнациуса, после чего предать огню все и всяческие свитки, что там окажутся? Никто не погибнет, никто не пострадает. Зато мы избавимся…

– Мы не избавимся, брат. – Сигрлинн глядела на Ракота мягко и сочувственно. – Что смог сделать один смертный чародей, повторят и другие. Рано или поздно.

– Значит, надо давать отпор!..

– Кому? Ты станешь охотиться за всеми мало-мальски сильными магами Упорядоченного? Боюсь, даже Ракоту Восставшему, в зените его могущества, со всеми Тёмными Легионами это оказалось бы не под силу.

– Ракоту Восставшему – быть может, – не сдавался бывший Владыка Тьмы. – А Новому Богу Ракоту – так очень даже, особенно если поможет его брат Хедин, тоже Бог, по счастливому совпадению.

– Ты серьёзно? – Сигрлинн упёрла руки в боки. – Следить за всеми магами Упорядоченного?

– Нет, конечно, – нехотя буркнул Ракот. – Но хотя бы за теми, что лезут в запретные области! Их-то заклятия мы благодаря Читающим можем расшифровать? А для того чтобы знать, что именно мы должны искать, нам и нужен архив Игнациуса. Причём немедленно. Пока на него не наложил руки кое-кто ещё.

– Я бы не доверял так уж безоглядно Читающим, – напомнил Хедин. – Ты забыл?

– Ничего я не забывал! Но даже если у нас и появились подозрения, что-то из их сведений мы можем использовать? Особенно если не ставить их в известность, зачем нам всё это нужно!

– У меня есть план получше. – Хедин по-прежнему глядел в пляшущее пламя.

– Планы Хедина… дело становится интересным, – хмыкнул Ракот. – Шучу, брат.

– Я знаю, – невозмутимо отозвался Познавший Тьму. – Но я, если честно, полагал, что никуда нам врываться и ничего жечь не нужно. Напротив. Предпринять стоит, мне кажется, прямо противоположное. И Хаген тут окажется поистине незаменим.

Уголки губ Сигрлинн чуть дрогнули. Лёгкая полуулыбка-полуузнавание. «Да, ты такой, мой Хедин», – казалось, говорила она.

– Сгораю от нетерпения, – буркнул Ракот.

– Кто вообще знает, что с нами случилось в Эвиале? Кто знает, что в поисках заклятий, направленных против нас, ему надлежит направить свои стопы в Долину? Сколько уже столетий она существует, а доселе никаких мятежников, восстающих против нас, там не появлялось. Игнациус первый.

– И должен остаться последним!

– Совершенно с тобой согласна, брат. Но посуди сам, если такие заклятия оказались возможны, не исключаю, что и наши… недруги не преминут ими воспользоваться.

– Читающие! – глаза Ракота сузились.

– Совершенно верно. Всё, сотворённое Игнациусом Коппером, запечатлено в их шарах.

– Уничтожить! Немедля!

– Как ты убедишься, что уничтожил именно то, что надо? Мы, хоть и зовёмся Богами, всезнанием не наделены, если ты забыл, брат. А Читающие обожают торговаться, – уронил Хедин, глядя на чародейку.

– Гррр… – вырвалось у Ракота.

– Воистину. Насколько ж проще всё было в твою бытность простым Повелителем Тьмы, верно, брат?

– Повелителем, но отнюдь не простым, – буркнул Ракот. – Впрочем, неважно. Что ты задумал, Хедин? Что нужно сделать в Долине?

– Можно, я скажу? – Сигрлинн сделала шажок вперёд, наклонив голову и лукаво глядя на братьев – ни дать ни взять первая ученица, отлично знающая урок. – Я скажу, а Хедин меня поправит, если что.

Познавший Тьму и Ракот переглянулись.

– Так можно? – Ни дать ни взять послушная жена.

– Можно, – наконец проговорил Хедин с осторожной улыбкой.

Сигрлинн улыбнулась в ответ и заговорила.

– Всё-таки это загадка. – Она жмурилась, переливая радугу из ладони в ладонь. – Мы способны стать ветром и огнём, водопадом и скалой, можем вспыхнуть звёздами и обернуться темнотой…

– Но? – Он тоже улыбался, и алая полоска в радуге вспыхивала бесчисленными искорками.

– Но остаёмся в человеческом теле. Любим друг друга – совершенно как люди. Ну, почти что как. – В улыбку чуть добавилось лукавства.

– В Голубом Городе мы, помнится, занимались этим, как говорится, на семи ветрах… – Он сощурился, вспоминая.

– И сами обращались в два вихря, – добавила она, садясь на постели. Подтянула колени к подбородку. – Как только не чудили… Но чувства… были чувствами магов. А нам надо было понимать других. Понимать, Хедин, понимать без остатка. Потому-то мы всё равно и пришли, – кончики пальцев коснулись его лба, – всё равно пришли вот к этому. К бисеринкам пота. К сбившемуся дыханию. К тому, – она стрельнула глазами, – что кричишь от счастья. Хотя, надо признаться, тут мы малость сжульничали.

– Это как?

– Чувствуешь всё куда острее, чем обычные смертные, – хохотнула она.

– Ай, коварные!

– О да. Мы, повелители стихий, мы, возводившие Голубой Город, сжульничали. Ужасно, да?

– По-моему, прекрасно. – Он смотрел на завиток волос возле её уха, вьющийся, словно весенняя лоза. – Кем я был без тебя всю эту бездну времени? Сам не пойму…

– А ещё там были бабочки, – вдруг вздохнула она. Радуга вырвалась из её ладоней, вспорхнула к потолку дивным многоцветным чудом. – Я забыла, когда творила их последний раз…

– Едва ли. Когда мы… когда я… в общем, ты выпустила мне вслед целое их облако. Я думал, будет молния.

– Хотела, – фыркнули в ответ. – И следовало бы, по твоим делам.

– Ну, знаешь, мне тогда тоже надоело, что…

Она звонко расхохоталась, откинулась на подушки, звонко хлопнув себя по коленкам.

– Ах, милый мой, милый. В этом ты точно никогда не изменишься. Ты ни за что не уступишь мне в споре. И знаешь что? – Она потянулась к нему. – Мне это нравится. Теперь нравится, я имею в виду.

Он смотрел и улыбался, поддерживая игру. Игрой было всё, от «мне тогда тоже надоело» до «ни за что не уступишь мне». Они оба знали это.

– Почему это? – Ещё было рано заканчивать.

– Дорогой мой, ты можешь Познать Тьму, но женщин ты не познаешь никогда. Даже такую простушку, как та бедная Кера. Огненная Дева, помнишь?

– Гм. – Они оба улыбались. – Ну, помню, помню такую. Но ведь я уже объяснял…

– Да-да. – В васильковых глазах прыгали смешинки. – Я помню. Ты замечательно всё объяснил. Я уяснила – всё огромное значение той стратегической операции, чьё успешное завершение настоятельно требовало присутствия вышеупомянутой Керы в твоей постели… Как же я люблю, когда ты вот так улыбаешься, чуть виновато, – вдруг сообщила она. – И потому я даже не ревную к этой бедной Гелерре, влюблённой в тебя по уши.

– Гелерра? По уши? Ты не понимаешь, она боготворит… то есть любит меня как бога, а вовсе не…

– Дорогой мой, влюблённую в тебя гарпию, или эльфку, или иную смертную, равно как и бессмертную, я различу с первого взгляда и за тысячу шагов, – фыркнула она. – И притом совершенно не прибегая к магии. Достаточно посмотреть, какие взгляды та на меня бросает, когда думает, что я не вижу.

– Сигрлинн. Ну о чём ты? Гелерра – одна из лучших, верна, отважна, знает и чувствует искусство боя…

– О. Прости, – вдруг посерьёзнела она. Улыбки нет, глаза прищурены. – Ты не можешь допустить, чтобы так говорили бы, тем более за спиной, об одной из лучших твоих подмастерьев. И за это я тебя тоже люблю. Ты защищаешь своих. Всегда и от всех… Ой! Так. Ну, пожалуйста, не надо…