Ева Никольская - Красавица и ее чудовище Страница 5

Да, Арацельс не приводил Арэ в Карнаэл, за него это сделал другой. И приговоренный к уничтожению Заветный Дар вопреки желанию создателя нашел-таки своего адресата. Если бы он только знал, что выточенный Камой браслет на тонком запястье девушки не принят Катериной. Если бы…

– Что ты ей принес? – Озвученный тихим голосом вопрос заставил Каму вздрогнуть.

– Шоколад и вино. Девушка обрадовалась, сказала, что любит… – Он ожидал чего угодно, но только не разговоров о еде. И зачем спрашивать? Мог бы заглянуть в пакеты, раз это так важно.

На душе у парня скребли кошки. Сегодняшний день можно было смело вписывать в историю его жизни как самый ужасный из всех прожитых. Из-за собственной оплошности он одним махом лишился невесты, на поиск которой потратил весь годовой запас выходных дней, и… подставил друга. От осознания всего происшедшего хотелось удавиться.

– Вино-то зачем? – Арацельс прикрыл ладонью глаза, раздумывая над тем, что ему делать с девчонкой, которая сейчас в компании Ринго лакомилась шоколадом и потихоньку надиралась в его личной каэре.

Демоновы правила! И почему именно он во все это вляпался? Пальцы снова сжались в кулак, а в голове мелькнула мстительная мысль свернуть тонкую шейку под большеухой головой одного проворного похитителя тетрадей. Не сбеги это чересчур самостоятельное создание со своей ношей в главный зал Перехода, все могло бы сложиться иначе. Могло бы… но не сложилось. Накатившая волна отчаяния холодом колючего снега осыпалась к ногам блондина, вновь ослабившего контроль над родной стихией.

– Почему? – шагнув к другу, спросил он.

Его вопрос повис в воздухе морозной прохладой, заставив Каму поежиться, несмотря на зимнюю одежду.

– Я…

– Почему шестой мир? – Темно-серые брови сдвинулись, а красные глаза полыхнули огнем. – Ты прекрасно знал, как я относился к твоему решению отправиться за избранницей. Но ты все равно пошел. Ладно. Пусть. Это личное дело каждого из нас. Но, во имя Равновесия миров, объясни мне, пожалуйста, почему ш-ш-ш-ш-ес-с-с-с-той?!

В конце своей приглушенной речи мужчина уже откровенно шипел, едва контролируя рвущиеся наружу эмоции. В освещенном зачарованными факелами коридоре стало еще холоднее.

– Потому что только там я смог встретить Одинокое Сердце, которое мне действительно понравилось. А ты! – В пугающе черных зрачках Камы всколыхнулась ответная ярость. – Ты отнял у меня Арэ, сделав ей подарок!

– Придур-р-рок. – Арацельс приблизил свое лицо к собеседнику, не выпуская из плена алых глаз непроглядную темноту чужого взора. – Эгоистичный придурок. Ты прекрасно знаешь, что люди из шестого физически очень хрупки. Я не говорю уже об их психике. Мир, где любое проявление магического дара считается душевной болезнью и «лечится» путем разнообразного копания в мозгах, оставляет неизгладимый отпечаток в умах своих обитателей. Ты не подумал о том, что девушка может свихнуться, попав сюда? А потом… ты уверен, что она выдержит уготованное ей бремя?

– Это уже у тебя надо спрашивать, – злорадно отозвался брюнет, пряча за мрачной усмешкой свою боль. – Она ведь теперь твоя Арэ.

– Ненадолго, – процедил светловолосый.

– Хочешь обойти один из законов Карнаэла? – Кама недоверчиво прищурился, изучая лицо друга. – Но это же самоубийство.

– Возможно, но никто ведь не запрещает искать другое решение проблемы. – Блондин натянуто улыбнулся в ответ.

Он стоял напротив: высокий и стройный, в отделанной серебром черной форме Хранителя Равновесия, которую на территории Карнаэла носили все, кто занимал эти должности. Было в его облике что-то хищное и скользкое. Мужчина напоминал припорошенный белым снегом лед – скрытую под покровом обманчивого спокойствия опасность.

Вопреки утверждениям сослуживцев, что у мрака много общего с холодом, Кама никогда не мог разобраться в ледяных завалах дум приятеля. Надо же… он попытался сжечь Заветный Дар… глупость, достойная Арацельса. Хотя… лучше бы его попытка увенчалась успехом… и была бы сейчас Катя его, Камы, Арэ. Ведь убедить девушку принять в подарок красивый браслет, когда нет языковых препятствий, не так уж и сложно. Особенно если не сообщать ей о смысле этого подарка.

– И что ты намерен делать? – заинтересовался черноволосый Хранитель.

– Прежде всего… – сказал собеседник и засветил не ожидавшему такого сюрприза парню кулаком в глаз. – Это!

– Псих! – выдохнул Кама, отлетев на пару метров. – За что? – пробормотал он, прижав ладонь к травмированному месту.

Впрочем, он знал за что. И даже был согласен понести наказание за свои ошибки. Пожалуй, только это чувство раскаяния и удержало от ответного удара.

– За все хорошее. – Арацельс резко откинул назад светло-пепельное, почти белое покрывало волос и, задумчиво рассматривая освободившуюся дверь, продолжил: – Ну а теперь я, пожалуй, разыщу Смерть. А ты иди к своей кудрявой дамочке и последи, чтобы она совсем не упилась от той «радости», в суть которой мы ее недавно посвятили. Мне неприкаянный призрак невесты в комплекте с хладным трупом не нужен. – Парень окинул равнодушным взглядом обиженного друга и, развернувшись, зашагал прочь.

Постояв немного и посмотрев ему вслед, Кама грустно вздохнул и, открыв дверь, зашел в комнату. Он не видел, как за удаляющейся мужской фигурой, одетой в черно-серебристые цвета, по верхнему краю стены беззвучно скользила изменчивая и гибкая тень.

Глава 3

Ринго разгуливал по столу, активно работал челюстями и уплетал уже четвертую дольку шоколада, которым я его подкармливала. Перед моим носом лежала целая куча этого дивного лакомства. От золотистых оберток рябило в глазах, а от аромата уже слегка подташнивало, так как я в отличие от сотрапезника ела предложенный десерт не дольками, а плитками. Но отодвинуть блестящую горку подальше сил не было. Люблю шоколад, что поделать… слабость у меня такая с детства. Дома больше одной плитки в день не покупала, знала, что не смогу остановиться, пока не съем все. Ну а здесь меня, похоже, решили щедро угостить. Или откормить? Надеюсь, не на убой.

Рассмотрев эту мысль со всех сторон, я решительно ее отвергла. Хотели бы прикончить, не стали бы со мной церемониться. Так что беспокоиться по поводу скорой смерти пока что не имело смысла, гораздо более актуальным сейчас являлся вопрос нашей будущей свадьбы, которая ни мне, ни моему жениху, ни его тормозному другу, притащившему меня сюда, была нафиг не нужна. Единственный, кто пребывал в искреннем восторге от предстоящего события, – это Ринго. Судя по пересказу его пискляво-рыкающего монолога, исполненного по дороге сюда, зверек был счастлив, что женой его хозяина стану я. Меня, конечно, грызли смутные подозрения на тему слишком краткого перевода вдохновенной речи, но смысл произнесенных слов согревал. Все-таки приятно, когда ты кому-то действительно нравишься. Пусть даже этот кто-то – пушистый комок со смешными ушами и полосатым хвостом.

Положив в рот очередную дольку шоколада, посмотрела на устроившегося на столе зверька, с аппетитом уплетающего свою порцию. Он активно двигал маленькими челюстями на вытянутой мордочке и, то ли от усердия, то ли от желания понюхать лакомство, смешно шевелил черной пуговкой носа. В полуприкрытых глазах его застыло блаженное выражение, а заметно надувшийся животик то и дело довольно урчал. Н-да… не одна я тут не могу устоять перед горько-сладким искушением. Такими темпами господа хозяева этого гостеприимного местечка найдут по возвращении не нас с Ринго, а два объевшихся шарика.

Я с сожалением посмотрела на свою трикотажную блузку с глубоким V-образным вырезом и плотно сидящие на бедрах джинсы. С такой обтягивающей одеждой переедание мне явно противопоказано. Эх, надо было надеть что-нибудь посвободней. Нет же, захотелось произвести впечатление на Виталия. И где теперь он? А где я? Одно утешало: впечатление мне все-таки произвести удалось. Правда, не на тех, на кого планировалось, но все же. После того как зимняя куртка вместе со свитером перекочевали с моих плеч в руки черноволосого обморока, оба новых знакомых стали слишком уж часто коситься на мою фигуру. Нет, ну ладно блондин (он меня первый раз в таком виде наблюдает), но Кама-то чего? В ресторане не разглядел, что ли? Или ему сам процесс созерцания доставляет удовольствие? Я даже краснеть начала от таких откровенно оценивающих взглядов. Они что тут… женщин раз в год по заветам видят? Хотя… наверное, так и есть. Особенно если вспомнить ту дивную историю, которую мне рассказали по пути в… гм… кажется, Арацельс назвал эти каменные апартаменты своей кварти… каэрой. Или нет? Да какая разница! Короче, по пути сюда.

Воскрешать в памяти вышеупомянутую историю без кружки вина я не решилась. Плеснув себе из кувшина немного багряного напитка, сделала глоток и, тоскливо посмотрев на горку шоколада, решительно отодвинула ее в сторону. В ту самую сторону, где расположился мой мохнатый приятель. В первый момент он опешил, пару раз ошарашенно моргнул, затем выпучил и без того огромные глаза и… радостно взвизгнул.