Джон Робертс - Оружие и чародей Страница 5

— Им что, достались окорока и филейная часть? — Ши посмотрел на благородный конец «стола» и, к своему крайнему удивлению, увидел, что Эней разделывает на куски жареную голову быка. Он отрезал хрящеватый кусок нижней челюсти и с церемониальным почтением подал его отцу. Анхиз вежливо поблагодарил сына, откусил значительную часть и начал жевать, усердно работая зубами, которые были уже не такими, как прежде.

— И это у них считается изысканной едой? — недоверчиво спросил Ши.

— Им ведь и невдомек, что грудинка, которую они считают субпродуктом, нами почитается деликатесом, — ответил Чалмерс. — Кстати, не столь уж давно в Америке грудинка являлась пищей рабов. Господа вкушали окорока и отбивные, а реберная часть и ножки предназначались рабам. Грудинка, жаренная над решеткой на вертеле, считалась верхом кулинарной изобретательности, как, к примеру, суп из бычьих хвостов.

— Лучше нам не посвящать их в эти секреты, — посоветовал Ши.

— Прошу прощения, — обратился к ним мужчина, сидевший против них, — видели ли господа падение великого города? — Задавший этот вопрос был путешественником, которого пригласили на пиршество; возможно даже, что он был купцом или преуспевающим торговцем, поскольку его туника и остальная одежда были весьма дорогими, хотя и изрядно потрепанными в путешествиях.

— Мы видели его последнюю ночь, — ответил Чалмерс. — А вы, господин, только что узнали об этом?

— Именно так. Я из Пиерии[19], — отвечал путешественник в красивой одежде, выкрашенной тирианским пурпуром.

— Очередной анахронизм, — пробурчал Чалмерс на ухо Ши. — Гомер знал о Сидоне[20], но не знал о Тире[21].

— Что? — спросил торговец.

Ши сделал вид, что прочищает горло.

— Так вы спрашивали о падении Трои? Когда это случилось, мы находились в городе и провели там самую последнюю ночь в жизни Трои. — Он продолжил свой рассказ кратким описанием того, что они видели и узнали от беженцев.

— Как это замечательно! — произнес торговец. — Герои, боги, долгая война, завершившаяся на редкость хитроумной уловкой. — Он хлопнул себя по колену, дабы дать выход переполнявшим его чувствам. — Подождите, вот когда мои покупатели прознают об этом, клянусь, у нас будет на несколько хороших песен больше!

— Вне всякого сомнения, — согласился Чалмерс. — А вы путешествуете по многим местам?

— По тем местам, где нужен тирианский пурпур, а он, должен вам сказать, нужен везде. Царская власть немыслима без пурпура, а мир переполнен царями. Храмы тоже не могут обойтись без него: одеяния для богов пурпурного цвета. Знаете, я только недавно посетил святилище на Исмаре…

— На Исмаре? — переспросил Ши.

— Да, это остров близ земли киконов, именуемый Трас[22], возможно, вы о ней слышали. В святилище Аполлона потребовалась полномерная одежда для этого бога, украшенная сплошным золотым шитьем. Самая крупная продажа из всех, что мне довелось совершить.

— Исмар? — переспросил Чалмерс.

— Да, именно Исмар, я так и сказал.

— А тамошний жрец обитает в священной роще? — Ши показалось, что глаза Чалмерса как-то странно блеснули.

— Да, имя этого жреца Марон.

— А не дал ли он вам случайно отведать своего славного вина из этой рощи?

— Конечно же, дал. Это был особый знак уважения. В благодарность за одеяние он поднес мне чашу не более наперстка, а вина в ней было не более одной капли, остальное — вода, но этот напиток был подобен нектару бессмертных. После этого вина я никакого другого и в рот взять не могу. — Он посмотрел вдаль тоскующим отсутствующим взором, взором человека, которому однажды посчастливилось заглянуть на небеса.

— Ой, что это! — воскликнул вдруг Чалмерс, указывая на что-то за спиной торговца. Тот повернулся, чтобы увидеть, что так заинтересовало чужестранца, но как только он обернулся, Чалмерс поменялся с ним винными чашами. Нельзя сказать, что эта манипуляция была проделана с ловкостью карточного шулера, но все же она удалась. Ши был озадачен увиденным, но не сказал ни слова.

Торговец снова повернул голову и спросил:

— А что это было?

— Да мне показалось, что упала звезда. Вам ведь известно, что означает эта примета. Но это был обыкновенный светлячок.

— Светлячок? А что это такое, светлячок?

— О-о-о, а-а-а, хмм… ну, как бы это сказать. У нас на востоке таких много. Это такой жук, который летает, держа в лапках лампу.

Торговец пурпуром смотрел на Чалмерса, и во взгляде его ясно читалось сомнение в здравом рассудке собеседника. А потом он вдруг почувствовал внезапный интерес к сидевшему рядом плотнику и совершенно перестал обращать внимание на обоих американцев.

— Чего ради вы, черт возьми, все это затеяли? — спросил Ши.

— Вы наелись, Гарольд?

— Вроде да. — От солидного куска грудинки на его блюде осталась лишь маленькая кучка блестящих косточек.

— Тогда пойдем прогуляемся немного.

Они встали. Чалмерс бережно держал в руках только что подмененную винную чашу, на дне которой плескалось не более двух ложек уксуснокислого пойла. Они дошли до берега, углубились в молодую тополевую рощу и сели на гладкие камни недалеко от воды.

— Нам только что представилась блистательная возможность! — объявил Чалмерс.

— А подробнее?

— Исмар! Марон, жрец храма Аполлона на Исмаре, хранил… то есть хранит у себя дома запас самого лучшего в мире вина, вина настолько крепкого, что, даже будучи смешанным с двадцатью частями воды, оно не теряет крепости. Это то самое вино, которым Одиссей, а вернее Улисс, как он наречен в «Энеиде», воспользуется для того, чтобы допьяна напоить циклопа Полифема… если, конечно, он уже его не напоил. — Чалмерс напряг память, чтобы поточнее представить себе временные характеристики обеих поэм.

— Ну что, это нам вроде подходит, — заключил Ши. — Но, насколько я понимаю, Трас находится к северу отсюда. И какую службу может оказать нам вино, окажись оно здесь?

Чалмерс протянул ему чашу.

— Вы, надеюсь, помните Закон Мгновенного Распространения и Закон Переноса, используемые в магии? Вещи, вступавшие друг с другом в контакт, всегда будут сохранять память об этом. Католическая Церковь в Средние века организовала настоящую торговлю святыми мощами, используя именно эти законы. Поймите, этот человек недавно отведал вина Марона, и его губы касались этой чаши. Я думаю, что мое небольшое выступление этим вечером будет куда более зрелищным, чем мы ожидаем.

— Рид, если бы я не знал вас как выдающегося ученого, наделенного к тому же беспредельной выдержкой, я был бы готов поклясться в том, что вы меня разыгрываете, а сами давитесь от смеха.

— Такая удача в делах выпадает не часто, должен вам заметить.

— Если добавить к сказанному, что она еще и сработает, — уточнил Ши.

— Тут вы правы, это условие всегда следует принимать в расчет. Если мое выступление не будет удачным, они, вероятнее всего, убьют нас в отместку за напрасно потраченное время.

К этому моменту луна поднялась высоко в небо; объевшимся гостям уже начинали надоедать развлечения. Пирующие сидели в молчании, когда оба чужестранца вернулись и, подойдя к той части «стола», где находилась знать, встали напротив Энея и Анхиза. Они низко поклонились отцу и сыну, после чего Ши начал подготовленную им цветистую речь.

— Благородный Анхиз, героический Эней, проявив величайшее радушие, вы позволили нам присоединиться к вашему отряду и дали возможность принять участие в ваших предприятиях и приключениях, предпринимаемых с целью основать новый город и, более того, новое царство! Этим вечером вы с царской щедростью угощали нас, и мы желаем в силу наших скромных возможностей отплатить вам за доброту и великодушие.

Сказанное, казалось, позабавило Энея.

— Вы — пришельцы с востока, не так ли? Для благородного человека проявление великодушия является обычным и не требует ничего в ответ. Но если есть на то ваше желание, чтобы одарить нас, то мой отец и я примем ваш дар с благодарностью.

— А что это может быть за дар? — спросил Анхиз.

— Мы хотим немного развлечь вас, но несколько необычным способом. Мой товарищ, досточтимый Рид Чалмерс, в некотором смысле маг. Нынче вечером он попытается проявить свое магическое искусство, которое должно повергнуть вас в изумление, порадовать ваши сердца и придать еще большее благородство этому столь щедрому пиршеству, устроенному нашим царственным хозяином и его сыном-полубогом. — Ши уже знал, что знатные люди падки на лесть не меньше, чем боги, и потому не скупился на нее.

— Если это кролик из шляпы, то не утруждайтесь, — сказал Анхиз. — На это я уже насмотрелся.

— Нет, мой господин, — ответил Чалмерс. — Я намерен представить вам нечто более достойное вас. Для этого мне понадобится амфора кислого вина, которое уже невозможно пить.