Виктория Скляр - Санейра Эмеральд. Заказ Вожака Страница 7

— Проблема связана с обвинениями против Вашего брата, — кивнула я.

Оборотни чувствуют ложь и эмоции. Врать нет смысла, тем более мне интересно, зачем меня сюда вызвали. Это даже интригует. Великий вожак чего-то хочет от юного чтеца на обучении.

— Верно, твой кузен детектив, который расследует убийство Франко Хайда. Я хочу чтобы ты, Санейра, помогла мне доказать невиновность Нагира, — его слова прозвучали как приговор, Альфа не просил, а требовал моего полного подчинения и помощи. И мы как-то слишком быстро перешли на неформальное общение.

Ага, помощи он просит. Когда вожак чего-то хочет, он это получает. Без вопросов, уточнений и промедления. Вот только я не в его, так сказать, юрисдикции. А, значит, требовать он не имеет никакого права, лишь упрашивать или, чем скорее всего займется Аарон Рамос, вынуждать.

— И как, а, главное, зачем я должна это сделать? — я скептически посмотрела на Аарона, сомневаясь в его вменяемости. С какой-то стороны такое поведение даже забавно, но скорее оно неоправданно самонадеянно.

Я внимательно следила за вожаком, делая пометки у себя в голове. Чтецов этому обучают и это наша профессия: наблюдать, делать выводы и контролировать ситуацию. Но управлять или уж тем более командовать оборотнями было практически невозможно, они слишком импульсивные и даже агрессивные натуры, которые почитают лишь силу и подчиняются только своему Альфе. Хотя это всегда меня удивляло.

На лице Аарона не дернулся ни один мускул, лишь изумрудные глаза потемнели на миг, превращаясь в янтарно-желтые омуты, словно ожившее солнце.

— Ты учишься на чтеца и у тебя один из самых высоких показателей пси-телепатии в Университете. К тому же твоя самая лучшая черта, — и тут ликан широко улыбнулся, демонстрируя устрашающие удлиненные клыки волка. — Это родство со стражем, который расследует дело моего брата.

Его улыбка заставила меня поежиться и передернуть плечами, в душу будто тысячи шаров тьмы пробрались, заставляя бояться и трепетать от ужаса рисуемой ими картины. Страшный человек. Деспотичный и наглый! Не люблю бесцеремонных личностей, которые всем диктуют свои условия. Но особенно меня выводят, когда кто-то пытается меня к чему-то принудить.

Что ж, одно мне стало ясно. Я поняла чего именно от меня требует Аарон Рамос.

— Вы хоть понимаете, что предлагаете?! — ох, зря он решил использовать меня для своего дела. Я слишком люблю своего кузена, чтобы пойти на такое. — Шпионить за Семуром?! Это уже слишком, даже для Вас!

Я была в бешенстве. Мое лицо покраснело, руки сжались в кулаки, пальцы побелели от той силы, которую я приложила. Злоба сильными толчками проникала в меня, извивалась, билась в истерике, пытаясь высвободиться. И ей это удавалось, причем прекрасно. От моего дьявольского гнева за окном поднялся бешеный ветер, пытаясь выплеснуть все то, что сейчас кипело в груди и не давало покоя. Пыль вскружила аж до восьмого этажа, а многовековые деревья клонились к земле, изгибаясь под силой моих эмоций. Я слышала как трещала кора, а ветки со свистом рассекали воздух. Злость плескалась во мне, будто целый океан, пытающийся излиться наружу.

Аарон был прав, говоря что у меня один из самых высоких показателей пси-энергии. И сейчас оная рвалась наружу, ужасая своей направленной мощью. Стихийнники самые страшные маги, мы даже можем соперничать в этом с черными магами и некромантами, ведь наша энергия подпитывает себя из напрямую из природы.

Сделав пару глубоких вздохов и медленно сосчитав до десяти, я смогла восстановить контроль над своей беснующейся силой. Стихия, словно взбешенный зверек металась внутри меня, извиваясь и терзая стальными когтями, она требовала больше злости и разрушений, словно ребенок, но стоило ей наиграться, как она выгнулась, потянулась и улеглась, засыпая на какое-то время. Все мы внутри животные, хоть и разного вида.

— А теперь, если у Вас больше нет ко мне просьб, я возвращаюсь на занятия. Скоро сдача годовых экзаменов и мне не хотелось бы их провалить. Прощайте, Ваше Величество, — в этот раз книксен я не делала.

Гордо вскинувшись, я взялась за позолоченную круглую ручку двери и повернула ее по часовой стрелке, открывая дверь.

— Я тебя не отпускал, — громко и резко гаркнул на меня Аарон, едва не заставляя подпрыгнуть на месте, а затем осесть на пол, испытав мини-инсульт. Оборотни умеет быть страшными зверюгами, умеющими пугать до смерти. Этого у них не отнять.

Мой слух разрезал треск дерева под сильными пальцами оборотня. Плохой знак. Очень плохой. Медленно повернулась к этому… Альфе, стараясь выравнять дыхание и вернуть себе бесстрастный вид. Лицо профессионала, главное, не выдавать собственного страха, который пожирал меня изнутри, заставляя кровь стыть в жилах.

— Сядь и слушай, леди Эмеральд.

Аарон поднялся с кресла и подошел ко мне тягучей и медленной походкой. Оборотень был в ярости, которая заполняла все его существо, лишая контроля и воли. Ох… кажется, меня сейчас будут пытать или убивать. Не нужно быть чтецом или стихийнником, чтобы понять — Альфе не понравилось мое поведение и ответ. Нет, а чего он ожидал? Неужели наивно полагал, что я тут же паду ниц перед Его волчьим Величеством и вприпрыжку отправлюсь шпионить за Семуром и обо всем докладывать своему заказчику. Это лишено всякой логики. Такого наглого и самоуверенного персонажа я встречаю впервые. Даже Фир рядом с Рамосом-старшим выглядит кроткой девой.

Глаза оборотня зажглись янтарно-желтым, а клыки вновь чуть удлинились, виднеясь из-под верхней губы. Зловещий и мрачный образ Повелителя. И слегка интригующий… Но я, кажется, отвлеклась от темы.

Быстрые и широкие шаги и вот сильные руки оборотня упираются в дверь позади, заставляя меня вжаться в нее спиной, чтобы увеличить расстояние между мной и телом вожака. Мой пульс резко участился, грудь словно сдавили металлические обручи, мешая спокойно и размеренно дышать.

— Ты поможешь мне по-хорошему или по-плохому, Санейра, — с рычанием проговорил Аарон., обдавая мое лицо теплым мятным дыханием. — Лишь тебе выбирать каким путем идти.

Мускусный притягательный аромат оборотня заполнил мои ноздри, оставляя горьковатый привкус на кончике языка, а стихия, приподнимая голову, стала внимательно следить за действиями мужчины. Она ждала, оценивая и делая выводы. Ею еще не была видна угроза для носителя. Поэтому как и полагается, часть меня успокоилась и лишь заинтересованно косилась на все со стороны.

Думая о своей стихии, я всегда представляла мягкую и пушистую золотистую лисичку с озорными глазками пуговками. Но ее внешний вид обманчив, стоит зверю выйти из себя, как милая плутовка оскаливается и начинает вгрызаться в добычу когтями и зубами, оберегая тело хозяина.

— Дайте мне уйти, милорд, — я встретилась с желтыми огнями зла, показывая противнику, что меня не так просто запугать или заставить. — И советую Вам усмирить свои диктаторские замашки. Я верноподданная королевы Лии, — надавив воздухом на тело Аарона, я медленно отодвинула его от себя. — А если Вы попытаетесь заставить меня, то я применю свои способности против Вас. Вы не мой король, а я не Ваша слуга. Приятного дня, — уверенно взглянула на Аарона, желая увидеть его злость или удивление. Но он меня поразил. Волк зловеще ухмылялся, будто ожидая именно этого ответа от меня. И это пугало хуже ярости. С ней я хотя бы знаю как бороться, а тут полная неизвестность, которую невозможно просчитать.

И когда я вышла из кабинета декана, то уловила четкую и громкую мысль Аарона: «Вызов принят».

Оборотни всегда добиваются своего, отказывать им, значит бросить вызов. Кто сильнее? Чья воля победит в этом неравном противоборстве? И чего мне будет стоить отстаивание своей точки зрения? Оборотни изобретательны, они могут отыскать десятки способов давления на объект. Но Аарон был еще хуже. Он-Король, вожак, которому не стоит большого труда отыскать мои точки боли и заставить юную студентку согласиться. Я понимала это, но продолжала упорствовать. Такова моя натура. Надеюсь, что мне хватит сил сопротивляться.

Остаток злополучного и нервного дня прошел как в тумане. Меня повсюду преследовал мускусный запах вожака, будто он шел позади меня, преследуя и запугивая, выжидая действий с моей стороны. Я знала, что Аарон рыщет, пытаясь понять, чем меня можно запугать и заставить поступить как нужно ему. Наша с ним схватка не шла из головы. Я знаю, что сделала все правильно и работать против Семура никогда не стала бы. Но кого интересует мое мнение? Кажется, что в этой Вселенной никого! И почему мой внутренний лис так ехидно скалится, затыкая рот верещащей интуиции?

Следующие несколько дней были похожи на затишье перед бурей. Я все еще ожидала активных действий со стороны Аарона и их отсутствие пугало и тревожило меня сильнее, чем сама встреча с Альфой. Почему он медлит? Или все-таки смирился с моим отказом и нашел другого, более сговорчивого и опытного чтеца? Это было бы рациональнее, чем привлекать к делу третьекурсницу у которой не было столь нервной практики. Вопросы, вопросы, вопросы, на которых нет определенных ответов. Они могли свести с ума. И сводили столь неподготовленную психику юной девушки. А ведь я уже много чего повидала за свой короткий срок жизни.