Екатерина Флат - Его тьма Страница 8

– Авиона, – мама тронула меня за рукав ночной рубашки, перебивая мои очередные мысленные завывания, – покушай, пока горячее.

Я вымученно улыбнулась и героически принялась завтракать.

Ближе к полудню мне стало чуть лучше, и я спустилась в гостиную. Устроилась в кресле-качалке у окна, гладила свернувшегося у меня на коленях Пакостника и предавалась тягостным думам. Из окна открывался вид на калитку и дорожку к крыльцу среди аккуратных клумб. В поле зрения также попадал кусок забора, так что было очень хорошо видно, если кто-то шел по улице. Правда, учитывая высоту каменной кладки, прохожие больше походили на мелькающие шевелюры и разномастные шляпы. Я даже не сразу сообразила, что с мучительным сосредоточением чего-то жду. Точнее, кого-то. Едва сообразив кого, я со злостью развернулась вместе с креслом, отчего задремавший Пакостник чуть не свалился с моих колен.

– Авиона, хочешь чаю? – донесся из кухни мамин голос.

– Я хочу отравы, мама. Много-много, – тихо пробурчала я себе под нос.

– Хотим! – вместо меня громко ответил папа, откладывая в сторону толстенный фолиант, в котором сосредоточенно что-то писал. Последние лет пять, как новое поколение Стражей сменило тех, кто еще в войне Трех участвовал, Правитель назначил моего папу одним из летописцев. И все бы ничего, если бы буквально влюбившийся в новое занятие отец не зачитывал нам с мамой каждый вечер то, что успевал написать за день. И если мама искренне приходила в восторг, то я столь же искренне старалась не заснуть.

– Вот, послушай, как тебе, – папа встал и высокопарно продекламировал: – И, пронзенный множеством молний, замертво рухнул озлобленный старик наземь и молвил надтреснутым голосом…

– Пап, – перебила я, – если он уже был «замертво», то как мог молвить?

– А, ну да, точно, – отец растерянно почесал седую шевелюру. – Может, тогда добавить «на последнем издыхании»?

– Ты хочешь сочинить Адору предсмертную покаянную речь?

– Ну да, – отец и глазом не моргнул.

– Вообще-то в летописях пишут только то, что было на самом деле, пап. Без художественного вымысла, – я покачала головой. Каждый раз описание папой победы над Адором Темным обрастало все новыми подробностями. Видимо, неуемная фантазия моего отца никак не могла смириться с банальным «собрались Стражи Тариса все вместе и победили».

– Но согласись же, с предсмертной речью было бы интереснее, – не уступал отец. Как будто спрашивал моего величайшего благословления на то, чтобы соврать в летописи.

– Хватит спорить, – из кухни выглянула мама, – к нам гости.

Радостно взвизгнув, я соскочила с кресла и ринулась к окну. Каково же было мое разочарование, когда я увидела идущего от калитки к дому Сарифа. Хотя чего я ждала? Что вдруг придет Ивор, чтобы сказать… Да что он, собственно, может мне сказать? Точнее, а что бы я хотела от него услышать? Ответ на этот вопрос упорно не придумывался. Еще и недовольный Пакостник, слетевший на пол, когда я вскочила, возмущенно зафыркал на меня дымными клубами.

– Ладно, не злись, – я подняла дракончика и посадила в кресло. Он тут же улегся там с гордым видом «теперь всем ясно, кто в доме хозяин?» и засопел.

– Уюта и тепла вашему дому, – приветствовал Сариф, переступив порог гостиной.

– Всегда рады доброму гостю, – скороговоркой произнес традиционный ответ папа и не преминул ворчливо добавить: – Хотя из-за этого самого гостя едва не погибла моя дочь. Сариф, постыдись своих седин, где был твой разум?!

– Даг, клянусь богами, – смуглый Страж приложил руку к сердцу, – я не желал зла. Дракон разбушевался ни с того ни с сего. Я очень сожалею, что так произошло.

Последняя фраза обращалась уже ко мне, но я ничего не ответила. Если честно, с трудом подавила желание взять каминную кочергу и врезать Сарифу по затылку. И от своего имени, и от имени всех драконов.

– Ладно, – смилостивился папа, – главное, что все обошлось. Хотя на правах старого друга я должен тебя, как минимум, хорошенько поколотить.

О, я бы с удовольствием к этому присоединилась.

– Сариф, как замечательно, что ты зашел! – в гостиную вошла мама, старательно изображая радостное изумление. Ну да, как будто это не она первая его увидела в кухонное окно. Отчего-то даже собственные родители меня начали раздражать.

– Доброго дня, Ильди, – Страж с улыбкой кивнул. – Решил вот навестить свою хмурую подопечную, – он перевел взгляд на меня. – Авиона, что же ты сразу не сказала, что ты – дочь Дага?

– Я наивно полагала, что преобладания в маге силы Дош достаточно, чтобы его начали обучать. Даже если кому-то этот самый маг показался хилым, трусливым и неконтролируемым, – невозмутимо ответила я. Первым порывом было уйти в свою комнату, но я мстительно решила остаться и своим угрюмым видом портить Сарифу настроение. Села в кресло, переместив на колени сонного Пакостника, недовольно закряхтевшего из-за уже порядком надоевших ему перемещений.

Даже если Страж и хотел что-то ответить, то не стал, вмешалась моя мама.

– Располагайтесь, сейчас принесу чай.

Я от чаепития отказалась. Качалась в кресле и сверлила гневным взглядом спину Сарифа. Он же как ни в чем не бывало увлеченно беседовал с моими родителями, не забывая еще и поглощать мамины пирожки.

– Все-таки какая молодец! – восторгался он вполне искренно. – Мало того, что смогла выстоять против разбушевавшегося дракона, так еще и из гильдии выбралась до полного разрушения! Прирожденный Страж!

– Наследственность, Сариф, наследственность, – мой папа едва не пыхтел от гордости.

– Да кто спорит, – тот рассмеялся и уже серьезно добавил: – Правда, дальнейшее обучение придется перенести до тех пор, когда гильдию восстановят. Этот проклятый дракон ведь камня на камне не оставил.

Раньше я бы расстроилась от такого известия, но теперь становиться Стражем мне уже не очень-то и хотелось. Да только мое мнение по этому поводу никого не интересовало. Есть способности – обязан стать магом. Теперь-то Сариф, похоже, ни капли во мне не сомневался.

К счастью, Сариф недолго мозолил мне глаза и сразу после чаепития поспешил откланяться. Но, видимо, сегодня был просто день визитов – едва он успел уйти, пришла Лила.

– Авиона, я так за тебя испугалась! – с порога кинулась меня обнимать, даже расплакалась. – Какое счастье, что ты осталась жива!

Я ни капли не сомневалась в ее искренности. Как и в том, что она понятия не имела про эту злосчастную ткань платка. Хотя, возможно, мне просто очень уж хотелось верить в хорошее.

И почти следом пришел Клеон. По словам мамы, он вообще еще среди ночи приходил, узнав, что я жива, просто родители будить меня уже не стали. Моя подруга тут же смутилась и поспешила уйти. Жаль, у меня такой возможности не было. Если честно, Клеона мне почему-то хотелось видеть меньше всего. Откуда-то взялось невнятное чувство вины перед ним, хотя я так и не смогла понять, чем именно оно порождено. Но и справиться с этим грызущим чувством не смогла, отчего хотелось поскорее сбежать к себе в комнату от Клеона подальше. Только, боюсь, меня бы не поняли.

Родители устроились в креслах у камина, о чем-то степенно беседуя и тактично нас не подслушивая, и даже Пакостник в кои-то веки не пытался Клеона поджечь. Умиротворенно дремал, свернувшись калачиком на моих коленях. Сомневаюсь, что на дракончика напало миролюбие. Скорее всего, ему было просто лень.

Мы сидели за столом напротив друг друга, Клеон держал меня за руки и с улыбкой говорил:

– Главное, что все обошлось. Весь пережитый ужас забудется, не переживай. И я даже знаю, чем тебя порадовать, – он хитро мне подмигнул.

– Чем? – я вяло улыбнулась, старательно пытаясь скрыть свое отвратительное настроение.

– Ты не забыла, что послезавтра празднование?

И вправду, совсем забыла. Просто начисто вылетело из головы, что через два дня годовщина победы Тариса в войне Трех Начал. Не дожидаясь моего ответа, Клеон продолжал:

– В этом году Правитель распорядился устроить праздник прямо в своем дворце, представляешь? Намечается грандиозный бал, который пару месяцев Мастера готовили в строжайшей тайне. Только сегодня об этом стало известно.

– И как же все жители города поместятся во дворце? – с крайним сомнением поинтересовалась я. Так и представила рвущуюся через золоченые ворота толпу, надсадно затрещавшие стены, и в итоге в моем воображении дворец Правителя Ксандора треснул по швам и окончательно развалился.

– Торжественную залу дворца увеличили заклятием множественности, – развеял мои мрачные представления Клеон. – Так что одновременно будет существовать несколько десятков одинаковых зал. Вдобавок расставят столы на главной площади, как раз к тому моменту расчистят завалы бывшей гильдии. Но, Авиона, – он взял меня за руку, – грядущий праздник – это, конечно, замечательно, но я хотел поговорить с тобой не об этом.