Елена Малиновская - Сбежавший жених Страница 9

– А вы в курсе, что от этого он мог ослепнуть? – не поворачивая головы, обронил Седрик, который шел впереди.

Должно быть, он внимательно прислушивался к нашему разговору. Тем более что Фрей, забывшись, принялся говорить в полный голос, хотя и начинал шепотом.

– Как это – ослепнуть? – ошарашенно переспросил тот.

– А вот так, – огрызнулся некромант. – Кроме того, полагаю, бедняга теперь получит возможность видеть сумеречный мир. И если ему не объяснить, что к чему, то он рискует сойти с ума, не понимая, что за чудовищ иногда встречает.

– Это правда? – Фрей требовательно дернул меня за рукав. Вид у приятеля был совершенно несчастным, по-моему, он даже всерьез собирался заплакать.

Я нехотя кивнула, вспомнив свою первую встречу с Ульрикой в доме Арчера. Помнится, тогда я пережила весьма неприятные мгновения, поверив, будто навсегда останусь в столь беспомощном состоянии. И кто знает, чем бы это для меня закончилось, если бы в происходящее не вмешался Арчер.

– Ничего не понимаю! – Фрей даже остановился и растерянно всплеснул руками. – Но Ульрика столько раз мне порошила глаза своей пыльцой! Я даже со счета сбился. Мика, ты же сама знаешь, как она любит на моем плече восседать.

– С тобой ничего не происходило, потому что между нами сохраняется особого рода связь, – в этот момент раздался откуда-то сверху недовольный голос Ульрики. – Ну, помнишь ту ночь, когда мы перебрали вина, настоянного на усыпляющих травах, которое Морган держал для путников, направляющихся в замок Ульер? После этого ты получил своего рода иммунитет против моих чар. Впрочем, не только против моих. Полагаю, ты приобрел устойчивость против любых заклинаний иллюзии, так как феи используют в основном именно эти чары.

– Вот как? – Фрей воссиял радостной улыбкой и в один гигантский шаг догнал меня и Седрика. Но почти сразу погрустнел и негромко спросил, адресуя свой вопрос к невидимой фее: – Так что там со стражником? Он на самом деле ослепнет?

– Нет, – неохотно проговорила Ульрика. – С ним все будет в порядке. Кстати, и сумеречный мир он не начнет видеть.

После чего замолчала, явно не желая давать больше никаких объяснений.

Однако Фрею они и не требовались. Приятель шумно вздохнул, выражая таким образом свое облегчение, и победно хохотнул.

– Но почему? – требовательно спросила я, в отличие от приятеля желая прояснить этот момент до конца. – Почему стражнику не грозит ослепнуть? Помнится, когда ты кинула мне в глаза пыльцой…

– Тебя я сочла воровкой, без спроса залезшей в дом и нагло пожравшей печенье, которое я лично испекла для Арчера, – пробурчала Ульрика. – И я хотела, чтобы ты понесла наказание. Понимаешь? Хотела! А стражнику я зла не желала. Мальчишка, поди, всего первый или второй раз в карауле, что с него взять!

– То есть ты считаешь, что голодный человек, без спроса взявший пару печенюшек, заслуживает столь суровой участи, как навсегда ослепнуть? – на всякий случай уточнила я то, что следовало из слов феи.

Как я ни старалась сдержать эмоций, но мой голос задрожал от самого настоящего бешенства. Ну и Ульрика! Казалось бы, я уже должна привыкнуть к ее мерзкому характеру и давно не жду от нее ничего хорошего. Но все равно иногда ее пагубная страсть делать гадости даже меня удивляет и ставит в тупик.

– Я не люблю готовить, – сделала фея слабую попытку оправдаться. – Ты бы знала, как я ненавижу это занятие! Суетишься около плиты, суетишься, порой раскаленным маслом обожжешься, перепачкаешь кучу посуды, которую потом отмывать тебе же придется. А все ради чего? Чтобы плоды твоих усердных трудов съели за несколько минут! И, скорее всего, тебя даже не поблагодарят за это, а воспримут все как должное! Поэтому когда я увидела, что мое любовно выпеченное печенье, на создание которого было потрачено целое утро, пожирает некая нахальная девица, то, естественно, не смогла сдержаться!

И Ульрика шумно задышала, словно пытаясь сдержать слезы. Любой другой на моем месте устыдился бы от столь проникновенной речи и вряд ли бы стал продолжать неудобную тему. Но я слишком хорошо знала фею, чтобы поверить ее прочувственной тираде.

– Ты была в курсе, что я гостья Арчера, – парировала я. – Сама столько раз хвасталась, что никто и ничто не в силах укрыться от внимания феи в доме, где она живет. Следовательно, ты видела, как он привел меня. Точнее, принес, если уж быть точными, поскольку я была без сознания. И слышала, как он разрешил мне позавтракать.

– Ну… да, – неохотно подтвердила Ульрика. – Я знала. Но все равно желала тебя проучить. И потом, с самого начала надо было продемонстрировать, кто является истинной хозяйкой в этом доме. Но ты не волнуйся и не злись так. Я понимала, что Арчер успеет прийти к тебе на помощь, потому и поступила так.

Я со свистом втянула воздух, не позволив себе сорваться на крик. Ульрике повезло, что она сейчас невидимая! А то я бы поймала ее и знатно потрепала бы за крылья. Сдается, я все лучше и лучше понимаю Ульеров, которые некогда приговорили хранительницу своего рода к смерти. Жалко, что Арчер вмешался и не дал свершиться правосудию.

– В общем, не волнуйтесь за стражника, – поспешила добавить Ульрика. – Он в полном порядке, честное слово!

– Рад слышать, – обронил Седрик, который очень внимательно слушал наш разговор и, по всей видимости, сделал определенные выводы.

Дальше мы шли молча. Я булькала от злости, то сжимая, то разжимая кулаки и в сотый раз прокручивая в уме разговор.

Очередной порыв ветра вдруг принес запах близкого жилья. Пахнуло печным дымом, где-то неподалеку раздалось лошадиное ржание.

Я тяжело вздохнула. По всей видимости, мы приближаемся к конечной цели нашего путешествия. И вот-вот я узнаю, какое наказание для меня приберег господин королевский дознаватель. Правда, если бы он собирался меня уволить, то вряд ли бы тащил за собой в такую даль. Сообщил бы сразу, что в моих услугах больше не нуждается, – и дело с концом.

«А что, если он желает передать тебя в руки своим коллегам? – мрачно прошептал внутренний голос. – Вполне может статься, что только что ты своим ходом вышла к городским воротам, где уже поджидает бравый охотник, должный сопроводить тебя в королевский зверинец».

Однако это было не так. Я не успела испугаться или насторожиться, как мы наконец-то выбрались из чащобы. Крохотный шар пламени, все это время летящий над головой Седрика и освещающий нам путь, круто взмыл вверх, а затем и вовсе с тихим хлопком исчез. И я увидела совсем рядом темную громаду какого-то дома, чьи окна едва заметно светились.

– Постоялый двор «Подкова», – проговорил Седрик, не дожидаясь наших вопросов. – Полагаю, перед поездкой нам будет нелишним хорошенько подкрепиться. Как раз рассветет. А потом отправимся в путь на лошадях, которые, кстати, тоже дожидаются нас здесь. Конечно, нужная нам деревня находится не так уж далеко от Ериона, но удовольствие то еще: несколько часов месить грязь под дождем. По такой раскисшей дороге мы туда быстро не доберемся.

– Нас тут ждут лошади? – переспросила я, чувствуя, как мои брови сами собой поднимаются. – Всех нас?

Седрик не стал отвечать. Лишь как-то загадочно ухмыльнулся и первым взбежал по шатким ступеням крыльца. За ним последовала и я. Замыкал своеобразное шествие Фрей, который пару раз вполголоса от души выругался, поскольку видел в темноте хуже остальных и потому измерил своими сапогами глубину всех встреченных по дороге луж. Ульрика, как и прежде, предпочла остаться невидимой.

Оказалось, что на постоялом дворе были осведомлены о нашем визите. По крайней мере, Седрику не пришлось долго барабанить в дверь, приказывая нас впустить. После первого же удара она распахнулась, и встрепанная, но достаточно приветливая для столь позднего часа служанка провела нас в общий зал, где один из столов был освещен парочкой свечных огарков.

– Есть, пить? – спросила она, прежде сцедив зевок в кулак.

– И то и другое, – ответил за всех Седрик.

– Брага, самогон, домашнее пиво, молоко. Яичница, тушеная капуста, кровяная колбаса, каша, – на одном дыхании выпалила скромное меню женщина, очередным зевком едва не разорвав себе рот.

– Три яичницы, три молока, – опять-таки на правах начальника сделал заказ за всех Седрик, хотя я заметила, как Фрей при этом недовольно скривился, явно желая чего-то другого.

– Колбасы и браги, – свистящим шепотом потребовала мне на ухо Ульрика, о которой Седрик то ли случайно, то ли намеренно забыл.

Я резко мотнула головой и с подлой радостью почувствовала, как угодила во что-то мягкое. Раздался приглушенный вскрик и глухой шмяк где-то в стороне. Видимо, Ульрика отлетела к стене, о которую, к моему глубочайшему удовлетворению, и ударилась.