Олег Шелонин - Ангелы Миллениума. Собачье дело Страница 9

– Тьфу! – До Валентина только теперь дошел смысл действий Стаса.

– Ну бывай. – Инквизитор рассмеялся еще радостней, и в трубке зазвучали гудки отбоя.

– Н-да-с… а я все-таки тупой.

Валентин налил себе еще одну стопку, выпил и задумался. Скорее всего, брат Дашки дал своим людям задание в самый последний момент, чтоб информация о негласной охране Херувима далеко не распространилась, и ждал реакции инквизитора. Если явится, значит, крота в этой группе нет, если не явится…

Юноша набрал номер Стаса.

– Папа, Игорь сказал…

– Уже знаю, – оборвал его начальник. – Можешь ехать домой. Дядя Ваня тебя подвезет.

– Да я сам…

– После двух рюмок? Только попробуй сесть за руль. Уволю!

– Никакой жизни, – сердито пробурчал юноша, отключая телефон. – Ни половой, ни общественной. Ну раз за руль все равно нельзя, то какого хрена? Дашки нет, мое крыло второй день бухает, а я чем хуже?

Валентин наполнил третью стопку, выпил, похрустел огурчиком и начал догоняться безалкогольным коктейлем, косясь на графин…

– Начальство в принципе критиковать – вредно для здоровья, но, дядя Ваня, согласись, наш шеф – такая редиска!

Графин «смирновки» Валентин все-таки добил, прежде чем позволил себя увести в бронированное такси, за руль которого сел дядя Ваня. Тот не очень подходил на роль преданного друга, которому можно поплакаться в жилетку, но захмелевшему лейтенанту все было по барабану. День с самого утра пошел наперекосяк и, судя по тому, что над их машиной, уже покинувшей пределы Рамодановска, периодически пролетали вертолеты, собирался точно так же бездарно закончиться.

Дядя Ваня слушал излияния Валентина вполуха, тревожно поглядывая на небо.

– Папа, – приложил он палец к уху, не забывая крутить баранку, – тут что-то не так. За десять минут третий вертолет уже в сторону Румянцева пролетел и два вылетело оттуда.

– Третий вертолет там тоже долго не задержится. Пусть тебя это не напрягает. Все в порядке. – В голосе начальника сквозила легкая усмешка, и слышал ее не только водитель, но и пассажир, который, хоть и был слегка под хмельком, вампирью остроту слуха еще не потерял.

– Я же говорил: наш шеф – редиска, – дыхнул он на дядю Ваню свежачком. – А вдруг там на меня, родного, покушение готовится?

– Вооруженными до зубов спецназовцами? – усмехнулся дядя Ваня.

Над мчащейся по трассе машиной пролетел третий вертолет, возвращающийся из поселка.

– Точно! До зубов! И у каждого по ядреной бомбе в кармане.

– Пожалуй, стоит тебя до постельки довести, – озаботился дядя Ваня.

Уже на подъезде к поселку ему пришлось притормозить, чтобы пропустить кавалькаду автобусов, битком набитых чем-то очень довольными гастарбайтерами, радостно гомонящими на своем тарабарском языке.

Увидев сквозь стекло машины Валентина, охранники на входе дали отмашку, и дядя Ваня въехал в элитный поселок Румянцево, где проживали сильные мира и Валентин Сергеевич Святых. Последний, как уже говорилось, попал сюда по чистому недоразумению. Этим недоразумением был Некрон.

– Папа, здесь что-то не так, – опять насторожился дядя Ваня, подъезжая к дому Валентина. Около распахнутых настежь ворот, ведущих во внутренний двор, стояли два квадратных организма довольно характерной наружности с автоматами наперевес. – На территории посторонние!

– А это уже не наши проблемы, – хмыкнул Стас. – Пусть с ними хозяин фазенды разбирается. Запускай его туда и уезжай. Нечего тебе там свою физиономию светить.

– Есть. – Дядя Ваня повернулся к юноше: – Валентин, извини, но мне приказали бросить тебя на произвол судьбы и сваливать отсюда. Так что выметайся из машины.

– Эх, жисть моя жестянка, – глубокомысленно изрек парень. – «Калаш» дашь? А то я свой дома забыл.

– Папа, он «калаш» просит, – расстроился дядя Ваня. – Может, его все же проводить?

– Перебьется. Выкидывай этого обормота и уезжай.

– Не расстраивайся, дядя Ваня, – успокоил водителя Валентин, вылезая из машины, – Дашка ему за меня страшно отомстит.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся дядя Ваня и надавил на педаль газа.

Валентин шагнул было к воротам, но дорогу ему перегородили охранники, переводя автоматы на боевой взвод.

– Куда?

– Вообще-то домой, – достаточно мирно сказал Валентин.

Он еще не решил: сразу обидеться на служивых или отыграться на них потом, после того как разберется, в чем подвох. Уж больно ехидно Папа на его счет прохаживался, рекомендуя дяде Ване выкинуть из машины своего родственника.

– Петя, Коля! – подошел к охранникам Федор, возглавлявший службу охраны главы городской администрации. – Пропустите его. Это хозяин дома.

Охранники послушно отошли в сторону.

– Федя, что за цирк? – поинтересовался Валентин.

– Мой шеф с твоим дедом скорешился, – хмыкнул Федор. – Петрович его сейчас по своему огороду водит.

– Что?!! С дедом по огороду?!!

Валентин одним прыжком ворвался внутрь фазенды и застыл с отпавшей челюстью при виде открывшейся перед ним картины. Неизменным на его участке остался только двухэтажный особняк, который резко выделялся на фоне типично деревенского пейзажа. Вдоль высокой каменной стены стояли деревянные сараи, внутри которых что-то хрюкало, кудахтало, мекало, блеяло и даже мычало. Неподалеку от сараев появился колодец с воротом, рядом с ним деревянное корыто. Все остальное пространство занял неведомо откуда взявшийся сад, на котором, несмотря на дикую жару этого знойного лета, уже вызревали плоды, ну и конечно же огород. Как же без него! Он занял чуть не половину участка. Грядки плавно огибали искусственный пруд с резвящейся в нем рыбой, ради которого неведомый ландшафтный дизайнер пожертвовал теннисным кортом, вырыв на его месте котлован. Добила Валентина огромная куча навоза возле одного из сараев и бойкий дедок с клюкой в руке и орденскими планками на груди, что-то азартно втолковывающий местному бомонду. Он собрал вокруг себя весь цвет элитного поселка, на пальцах объясняя им, как надо правильно вести натуральное хозяйство.

– И вот чаво вы тут, городские, едите-то, а? Енто ж смотреть тошно! Одни нятраты да концентраты! Ну нет! Мой внучок будет есть все натуральное, на добром навозе взращенное. И молочко только парное будет пить. Эх, забыл народишко корни-то свои! А мы ить, ежели рассудить, все от сохи пошли!

Местный бомонд вдыхал ароматы свежего навоза, слушал дедка и откровенно тащился.

– Коровки мычат… какая прелесть, – умилялся Бартеньев, глава счетной комиссии Рамодановского края.

– Да… душевно по сердцу шоркнуло! – согласился с ним Семен Васильевич, глава строительной компании «Инвестстрой».

Он первый заметил застывшего в ступоре Валентина, отделился от общей толпы и, осторожно переступая через грядки, подошел к юноше.

– Ну у тебя и дед! – ухнул восторженно, здороваясь за руку. – Что ж ты раньше о нем молчал? Боевой старикан. А правда, что он всю войну от Москвы до Берлина прошел?

– А? Ну да… – Валентин озадаченно захлопал глазами, выходя из ступора.

У него действительно был дед, и он действительно прошел всю войну от Москвы до Берлина, но был один нюанс: семь лет назад его похоронили, а через два года вслед за ним ушла и бабушка, оставив юноше в наследство уютную трехкомнатную хрущевку на Краснореченской, 3. Хрущевку, которая до сих пор числилась за ним и была под неусыпным наблюдением спецов после дела, проходящего в их конторе под именем «Игрушка на удачу».

– Мировой у тебя дед! – К Валентину подошел мэр и тоже пожал ему руку.

– Еще какой, – хмыкнул парень, многообещающе глядя на старика.

Он уже пришел в себя, понял, кто водит экскурсию по его участку, и, самое главное, осознал, в какую дыру ухнула прорва денег с его личного счета. Судя по затратам, домашняя живность и стройматериалы доставлялись на участок вертолетами, последний из которых совсем недавно пролетел над бронированным такси их конторы. На обустройство домашнего быта Жила его денег не жалел.

В этот момент один из восторженно внимавших старику предпринимателей, лет пять назад откинувшийся с зоны, достал из портсигара гаванскую сигару, аккуратно срезал кончик выуженной из того же портсигара специальной гильотинкой и начал ее раскуривать.

– Эх, сынок, – укорил его дед. – Живешь на Руси, а таку дрянь куришь! На-кась, спробуй маво самосаду.

Дед достал из кармана кисет, папиросную бумагу, щедро сыпанул на нее крупнорубленого табака, ловко свернул самокрутку и протянул предпринимателю. Тот почтительно принял подношение, щелкнул зажигалкой, сделал затяжку, и глаза его начали вылезать из орбит.

– Слышь, дед, – просипел предприниматель, – продай косяк. Натурально вставляет.

– Держи из старых запасов, – плюхнул ему в руку свой кисет Жила (это ведь точно был он). – Дарю.

– А из новых запасов продашь?

– Новые запасы не поспели еще. Вон они на грядочке растут.