Браконьер. Назад в СССР. Книга 1 - Гаусс Максим Страница 13

Глава 5

Скрытая угроза

Сон как рукой сняло.

Я взволнованно осмотрелся, попытался понять, откуда кричали. Однако услышал только собачий лай, который быстро сменили тишина и легкий шум ветра. Я даже вышел за калитку, но больше ничего подозрительного не произошло. Вокруг темнота, луна была скрыта тучами. Вокруг – ни души! Ну еще бы, ночь – все жители мирно спят.

Постояв еще пару минут на морозе, я все-таки вернулся в дом, запер дверь на засов. Сначала хотел разбудить лесника, но передумал. Чего зря человека тревожить? Утром и расскажу.

Поворочавшись немного – заснул.

А когда снова открыл глаза, понял, что уже рассвело. Приподнялся, осмотрелся, и сразу же насторожился – из соседней комнаты раздавался шорох, невнятная возня и какое-то поскрипывание. Я осторожно сполз со своей лавки, потянулся к ружью и с досадой вспомнил, что оно так и осталось висеть незаряженным.

Еще у меня имелся нож, но тот лежал где-то среди одежды и искать его сейчас, значит, выдать себя шумом.

Первая мысль – кто-то посторонний забрался в дом, возможно, даже зверь. Решил проверить, что происходит за стеной. Но едва я сделал пару шагов, как подо мной предательски скрипнула половица.

Повисла гробовая тишина. Кажется, я даже услышал стук собственного сердца.

– Ну? И чего ты там крадешься? – вдруг раздался голос лесника из комнаты.

Тьфу, ешкин кот!

Выпрямившись, я неуверенно шагнул вперед и, выглянув за угол, увидел Матвея Ивановича. Тот, склонившись, набирал из мешка какую-то крупу, пересыпая ее в большой глиняный горшок.

– Ты чего придумал? – прищурился он.

– Да ничего. Проснулся, услышал шорох. Подумал, кто-то влез в дом, – слегка усмехнувшись, признался я. – Вдруг медведь?

Лесник хрипло рассмеялся.

– Если бы в дом вломился медведь, ты бы проснулся гораздо раньше. Но таких случаев один на сотню. Ладно, раз уж ты поднялся, то давай одевайся и дуй за водой. Будем кулеш варить.

– Хорошее дело. Готовить я умею, – брякнул я, не подумав, как это делается без привычных удобств двадцать первого века.

Одевшись и намотав на ноги портянки, я решительно натянул сапоги. Поискал глазами ведро, хотел уже выйти наружу, но вдруг вспомнил про ночной инцидент.

Вновь подошел к леснику.

– Заблудился? – сухо поинтересовался тот.

– Да нет, тут другое. Иванович, в общем, ночью мне по нужде приспичило. Нужник нашел, а на обратном пути услышал крик чей-то. Где-то с окраины поселка, со стороны леса, откуда мы пришли. Ну я и подумал, вдруг что случилось? Мало ли…

– Не почудилось? – лениво спросил лесник, посмотрев на меня насмешливым взглядом.

И вдруг в этот самый момент в дверь настойчиво постучали.

– Матвей Иванович, Матвей Иванович! Беда! – снаружи раздался женский голос.

Старик тут же рванул к двери, толкнул ее наружу. На входе стояла женщина в какой-то несуразной шубейке, а поверх был накинут меховой платок. На голове другой платок. Вид у нее был взволнованный, глаза перепуганные.

– Что случилось, Мария? – с ходу спросил лесник, приглашая ее войти.

– Беда! – прямо с порога охнула женщина. – На дом Кудасовых ночью напали. Кажись, медведь!

От услышанного у меня дыхание перехватило. Медведь?

– Так, ясно… – сдержанно выдохнул Матвей, затем обратился ко мне: – Ты давай-ка кулешом займись, а я пойду узнаю, что там произошло. Справишься?

– Да не вопрос, все сделаю, – отозвался я, затем спросил: – Иванович, а может, я лучше с тобой схожу?

– Нет, это лишнее, – он натянул на плечи тулуп, схватил ружье и шапку. Напоследок крикнул. – Я быстро.

Ну а мне не оставалось ничего другого, как начинать кашеварить.

Честно говоря, обычную кашу, что рисовую, что овсяную, я варил много раз, но то на индукционной печи в квартире. Когда все под рукой. В полевых условиях и командировках мы пользовались пакетами с уже готовой кашей или сублимированной пищей. Сухими пайками или консервами. А тут…

Естественно, сливочного масла у лесника не было. Откуда бы ему здесь взяться, ведь домашнего скота, вроде коров, в тайге нет. Крупа оказалась перловой, причем она существенно отличалась от той, какую я привык видеть. Какая-то мелкая, желтоватого цвета и с грубой шелухой. Насколько я помнил, кулеш варился из пшенной крупы… Ну ничего, можно и из перловки попробовать. Репчатый лук я нашел без проблем, сало тоже.

От шелухи я избавился простым промыванием, потратив на это дело почти полведра воды. Отыскал соль, ссыпал промытую крупу в горшок, залил водой и в печь.

Сковороду тоже нашел, но она мало походила на традиционную сковородку. Впрочем, какая разница? Главное, что я смог обжарить на ней лук и сало, после чего ссыпал поджарку в горшок, перемешал и принялся ждать.

Конечно, действовал я как дилетант – блюдо для меня было практически незнакомым. Даже спорить не буду, сколько пунктов приготовления кулеша я нарушил. Естественно, он у меня слегка подгорел, что было вполне ожидаемо. Навыков пользования такой печью у меня не было совершенно, отсюда и выдающийся результат.

Лесник вернулся примерно через час. Вид у него был взволнованный.

– Ну что там? – поинтересовался я. – Все нормально?

– Не сказал бы. Ночью, на дом охотника Ивана Кудасова, что стоит на окраине поселка, напали. В темноте было плохо видно, но тринадцатилетний сын охотника утверждает, что это был огромный медведь. К счастью, никто не пострадал, дети и женщина отделались лишь испугом – вовремя успели запереться в соседней комнате, а спустя несколько минут зверь сам ушел. Правда, собаку по пути задрал.

Матвей Иванович посмотрел на меня выразительным взглядом, отчего мне сразу все стало понятно.

– Тот самый? – похолодев, спросил я. – Он что, за нами все это время шел?

– Похоже на то, – задумчиво произнес он, теребя пальцами кончик бороды. – По следам. Пока мы через лес пробирались, я пару раз его видел вдалеке, да только уверенности не было, что это медведь. Думал, лось. Не нравится мне медведь этот, поведение нетипичное для шатуна.

– А что не так?

– Много чего. Ну, хотя бы то, что он за нами столько шел, хотя мелкой живности в лесу хватает. Зачем он в дом вломился? Медведи обычно человека за несколько верст чуют и обходят, а людские поселки тем более. Конечно, шатун дурной на всю голову, ничего не боится и прет как танк. И все же, что-то с ним не так.

Я не знал, что на это ответить. Я вообще про медведей мало что знаю, несмотря на влияние остаточного подсознания реципиента. Без сомнений, тот принадлежал к числу охотников, пусть и браконьеров, имел некоторые навыки и опыт. Вот только мне они передались не в полной мере, лишь выборочно.

Иванович вдруг принюхался, подошел к печи. Открыл заслонку и ухватом вытащил оттуда горшок с кулешом.

Заглянул внутрь, крякнул и посмотрел на меня.

– Это что?

– Кулеш, – неуверенно произнес я, затем торопливо добавил: – Наверное.

Молча взяв ложку, Матвей Иванович набрал немного прямо из горшка и сунул в рот. Подержал немного, затем проглотил.

– Это не кулеш, – авторитетно заявил он. – Вообще не кулеш. Но есть можно!

Я облегченно выдохнул. Первый блин, как известно, комом.

– Женька, возникшую проблему нужно как-то решать. – раздеваясь, произнес он. – Охотников в поселке почти нет, все на промысле, к Снегиреву по этому вопросу обращаться бессмысленно. Хоть рядом стоянка браконьеров, им и дела нет до того, что в поселке происходит. Жители Соболевки их потому и не жалуют. А медведь по доброй воле не уйдет. Так и будет бродить вокруг да около и нападать.

– И что делать? – спросил я. – Может, в ловушку его заманить? Я слышал про «волчьи ямы». Выкапывается яма на тропе, внутрь помещаются колья. Сверху маскируется тонким слоем дерна или жердями с сухой травой. Зверь падает, колья его протыкают.

– Да знаю я про ямы… Нет, она тут не поможет. Во-первых, земля уже достаточно промерзла. Во-вторых, где ты ее копать собрался? Троп тут полно. Косолапый откуда угодно забрести может. Что, сто ям выкопать? Куда вероятнее, что кто-то из жителей попадется. Нет, так медведя не остановить.