Андрэ Нортон - Покоренный корабль Страница 17

– Поместили, – задумчиво повторил Росс. – Поместили...

– Поместили! – подхватил Тревис, и разум его совершил очередной скачок; он еще не привык к таким внезапным прорывам интуиции. – Кто поместил?..

Он оглянулся вокруг – на корабль, их транспорт к одновременно тюрьму.

– Эти?

– Они не хотели, чтобы мы о них узнали, – торопливы заговорил Росс. – Вспомните, что они сделали на базе красных: проследили все их посты и все уничтожили. А что, если у них были контакты с первобытными людьми нашей планеты? Они внушали мысли... и преподнесли такой страшный урок, что о нем помнили все последующие поколения.

– Есть и другие легенды, кроме Летучего Голландца, Росс, – Эш поерзал на своем сидении. Стулья корабля не позволяли удобно сидеть человеку. – Прометей и огонь – человек, который посмел украсть знания богов и использовать их на благо человечества и вечно страдал за свою дерзость. Хотя человечество воспользовалось ее плодами. Да, кое-что подтверждает эту теорию, – его оживление росло. – Может быть... всего лишь, может быть... мы узнаем правду!

– Порт заправки давно покинут, – напомнил Тревис. – Может, ничего от их империи и не осталось.

– Ну, что ж, главный порт мы еще не нашли, – Ренфри встал. – Когда доберемся до него – я не стану настаивать, но если мы доживем до конца путешествия, может быть, сумеем и вернуться. Конечно, – он постучал пальцами по косяку двери, – конечно, если сильно повезет.

– Каким образом? – спросил Эш.

– Должен существовать какой-то указатель курса, может, запись на ленте. Когда произведем окончательную посадку, можно будет попытаться запустить корабль в обратном направлении. Но между нами и Землей сотни "если", и мы не должны очень надеяться.

– Еще вот что, – задумчиво добавил Эш к этой слабой надежде. – Я изучал наши находки. Если сумеем прочесть их записи, на некоторых могут оказаться указания по руководству кораблем.

– А где вы найдете Розеттский камень? [Розеттский камень – базальтовая плита с параллельным текстом на греческом и древнеегипетском языках, найденная близ города Розетта; дешифровка иероглифического текста Розеттского камня положила начало чтению древнеегипетских иероглифов] – возразил Тревис. Он не мог поверить, что возможен хоть один из этих двух выходов. – У нас же никакого общего языкового наследия.

– Разве математика везде не та же самая, независимо от языка? Два плюс два всегда четыре, не так ли? – удивился Росс.

– Покажите мне хоть один символ на этих листах, который хоть отдаленно напоминал бы земные математические знаки, – Ренфри был настроен пессимистично. – Во всяком случае, пока мы в космосе, я не стану вмешиваться в работу механизмов.

Пока мы в космосе. Сколько еще будет продолжаться полет? Второй этап путешествия в никуда показался им гораздо тяжелее первого. Они почему-то были убеждены, что у них только одна цель, что первая же посадка окажется и последней. Но короткая остановка для дозаправки свидетельствовала, что полет предстоит долгий. Единственным способом отмечать время у них оставались часы Ренфри. Эш записывал дни, отсчитывая часы. Прошла неделя после посадки для заправки. Затем еще два дня.

Чувствуя необходимость хоть чем-то заняться, они пытались разгадать загадки корабля. Эш сумел привести в действие рекордер, через который пропускали провод с записью, и тем самым открыл даже не новый мир, а миры. Монотонная речь, сопровождавшая картины, ничего не говорила землянам. Но сами картины – и какие картины! Трехмерные, цветные, они позволяли заглянуть в непостижимую жизнь сложной цивилизации, расцветшей вокруг многих звезд.

Расы, культуры, и только третья их часть – гуманоиды. Неужели это подлинные записи? Или просто вымысел для развлечения экипажа в долгие часы полета? А может, отчеты о каких-то операциях? Они могли строить любые догадки, глядя на экран маленькой машины.

– Если это был полицейский корабль, и мы видели записи подлинных происшествий, – заметил Ренфри, – тогда у них были проблемы, – он был поглощен зрелищем битвы в каких-то наполовину затонувших джунглях. Враг был представлен белыми амфибиями, обладавшими способностью удлинять части своих тел, заманивая противника в ловушку. – С другой стороны, – продолжал он, – возможно, это всего лишь рассказы типа Поднимем-Дух-Наших-Парней-В-Синем. Откуда нам знать?

– Одна запись, которую я обнаружил сегодня утром, нам лично более интересна, – Эш порылся в плоском контейнере, в котором хранились провода-записи. – Посмотрите-ка, – он вынул провод с записью битвы в джунглях и вставил новую катушку.

И они увидели небо, серое, покрытое густыми облаками. Поверхность усыпана снегом, таким, как на их родной планете. По этой поверхности двигался небольшой отряд в знакомых синих костюмах. Костюмы отчетливо выделялись на серо-белом фоне.

– Тебе что-нибудь это говорит? – спросил Эш у Росса.

Мэрдок склонился вперед, внимательно разглядывая картину.

Их четверо, лысых гуманоидов в синих костюмах. Другой одежды на них нет, и Тревис вспомнил замечание Росса о качествах этого необычного материала. Шлемов на головах нет. Двигаются чужаки осторожно.

Изображение мигнуло и быстро сменилось. Зрители ухе к таким сменам привыкли. Теперь они видели туже самую местность, должно быть, глазами одного из четверых. Картина резко опрокинулась: камеру направили вниз, в долину. Перед ними открылся длинный спуск, и перспектива искажена.

Но не настолько, чтобы скрыть то, что хотел запечатлеть оператор. Внизу, на плоской равнине, наполовину погруженный в сугробы, лежал один из грузовых кораблей чужаков.

– Не может быть! – удивленно воскликнул Росс.

– Смотри дальше, – сказал Эш.

До корабля далеко. Вокруг него двигались какие-то черные точки. Они перемещались по проложенной в снегу тропе. Ясно, что ею пользовались часто. Изображение снова мелькнуло, появился лед, огромная неясная ледяная стена, поднимавшаяся к серому небу. И прямо к этой стене вела протоптанная тропа.

– Пост красных! Это он! А корабль, – Росс чуть не задыхался, – корабль участвовал в рейде против красных!

Последний раз щелкнуло, и экран погас.

– А где остальное? – спросил Росс.

– Ты все видел. Если они и записали что-то еще, на этой катушке продолжения нет, – Эш потрогал цветной ярлычок, прикрепленный к контейнеру, из которого взял запись. – На этикетке ничего соответствующего этому нет.

– Может, красные ответили им? Позже прикончили экипаж. Бактериальная война... – Росс пощелкал выключателем рекордера. – Вероятно, мы этого никогда не узнаем.

И тут над головами, нарушив обычную тишину корабля, раздалось предупреждение из рубки, где находился Ренфри, сам себя назначивший на вахту:

– Корабль готовится к очередному прыжку, приятели. Пристегнитесь! Мне кажется, скоро большой прыжок!

Они заторопились к койкам. Тревис потянул защитные ремни. Что найдут они на этот раз? Еще одну станцию с роботами – или порт, конечную цель полета? Он подготовился выдерживать переход из гиперпространства в нормальное пространство-время, надеясь, что привычка на этот раз сделает испытание легче.

Снова они прошли через переход, отрицающий законы природы и тяжело достающийся и телу, и разуму.

– Впереди солнце, – Тревис, открыв глаза, услышал в коммуникаторе голос Ренфри. – Одна... две... четыре планеты. Мы как будто направляемся ко второй.

Новое ожидание. Новый спуск в атмосфере, возвращение тяжести, вибрация стен и пола. И посадка, на этот раз с легким подпрыгиванием, как будто она не так хорошо контролировалась, как на заправочной станции.

– Это что-то другое... – послышался голос Ренфри. Вид, открывшийся перед ним на экране, словно лишил его дара речи.

Они поднялись в рубку и столпились у окна в новый мир. Должно быть, стояла ночь, но ночь, полная красноватого света, словно далекий пожар бросает в небо отблески своей ярости. И свет этот дрожит, как языки костра.

– Их родная планета? – спросил Росс.

Ренфри, глядя на игру света, ответил, как всегда, весьма осторожно:

– Не знаю. Просто не знаю.

– Попробуем взглянуть из люка, – Эш снова принял на себя руководство.

– Может быть, вулкан, – предположил Тревис, вспомнив свой опыт в доисторическом мире.

– Нет, не думаю. Я только одно могу вспомнить...

– Знаю, – Росс уже начал спуск по лестнице. – Северное сияние!

10

Шахматная доска порта заправочной станции, ее необычная архитектура – это поражало, но все же вмещалось в пределы понимания землян. Но здесь – Тревис смотрел в раскрытый люк – самые фантастические сны обрели здесь реальное воплощение.

Вдоль горизонта играли красные языки света, заполняя четверть неба, поднимаясь к зениту. Звезды бледнели в этом свете, мерк и свет луны – луны, в три раза большей по размеру, чем спутник их родной планеты.

От корабля уходила потрескавшаяся, взгорбленная, некогда ровная поверхность посадочного поля. В воздухе слышался слабый треск, он не имел определенного источника. Как будто атмосферные электрические разряды. От красных бликов везде бродили мрачные тени.