Линда Е. Леусс - Путь Дракона. Вызов Страница 10

– Доброе утро, Драк! – поприветствовал он меня.

– Доброе. – После бессонной ночи я чувствовал себя разбитым и уставшим и потому слово «доброе» меньше всего подходило к описанию моего утра.

– Вы не спали, – утвердительно произнес доктор, внимательно присмотревшись ко мне. – Вас что-то беспокоило? Мучили боли?

– Боли? – недоумевающе переспросил я. – Нет, не мучили. Мне надо уйти отсюда. Когда меня выпустят?

– Как только вы окрепнете. Не переживайте, вы не пробудете здесь дольше необходимого, а ваша семья….

– Да к демону семью! – заорал я. – Мне надо уйти отсюда! Найти одного…. Одну… впрочем не важно… Когда меня выпустят? – инкар заметно побледнел, но его голос остался спокойным и дружелюбным.

– Драк, потерпите пару дней, вам еще требуется врачебное наблюдение, да и рана заживает не так быстро, как бы мне хотелось.

– Сделай что-нибудь, примени магию! Почему эта гребаная рана до сих пор не зажила? – я начал подозревать, что доктор вступил в сговор с моими родственниками и держит меня в больнице без всяких на то оснований.

– Мы в третьем мире, Драк, и у нас нет возможности применить лечебную магию, – мягко сказал доктор. – Мы делаем все возможное в пределах допустимого в этом мире.

– Чтоб тебя! Марх рэ тураз! Маггар тэ найру! – не в силах справиться с накатывающим бешенством, я вскочил с кровати и с силой толкнул стул, который отлетел и врезался в стенку. Инкар побледнел, но остался стоять на месте. – Когда это заживет? – я раздраженно ткнул себя пальцем в живот.

– Драк, прошу вас, успокойтесь. Через несколько дней вы будете достаточно здоровы, чтобы покинуть клинику, – инкар выглядел испуганным, но голос звучал спокойно, я с трудом взял себя в руки.

– Пару дней потерплю, но не больше! – с угрозой процедил я.

– Вы позволите мне сделать инъекцию успокоительного? – робко спросил доктор. – Ваша нервозность может помешать лечению.

Я смерил инкара оценивающим взглядом, пытаясь определить, лжет он или нет. Доктор выглядел испуганным, но в этом не было ничего удивительного, инкары боятся Драконов на инстинктивном уровне, особенно, когда Драконы сердятся. Подумав, я решил позволить вколоть мне успокоительное, чтобы хоть немного отдохнуть от гложущей сердце тревоги, мыслей о зловещем беловолосом, который в любой момент может снова появиться в моем сознании, и о том, как мне найти Анну. Хочу я или нет, но мне придется провести в больнице еще несколько дней, за которые вполне можно сойти с ума от мыслей и бессонницы, если не принять предложение перепуганного доктора.

– Я согласен, – буркнул я. – Делайте все, что угодно, чтобы я мог уйти отсюда как можно быстрее.

– Да, да, конечно, Драк. Вы только не нервничайте, в вашем состоянии нервозность недопустима! – он нажал кнопку вызова персонала и забормотал в динамик на триесте. Через минуту в дверь вошел еще один инкар и передал Вессу ампулу и запечатанный шприц.

– Ложитесь поудобнее и ни о чем не беспокойтесь. – Я улегся на кровать, а доктор наложил на мою руку жгут, вскрыл ампулу, набрал в шприц бесцветную жидкость и ввел ее в вену. Через несколько минут я провалился в сон.

Я очнулся под вечер. После пробуждения тревога навалилась с такой силой, что я с трудом поборол желание выломать дверь и пробиваться наружу боем, если у кого-то возникнет желание меня остановить. Так бы и было, если бы голова не раскалывалась от пульсирующей боли, а в животе не пекло так, словно кто-то зашил туда горящие уголья. Дракон бесновался, а я чувствовал себя так, словно меня рвут на части. Спустя две четверти часа боль постепенно утихла, в голове прояснилось, и я снова задумался над самым важным для меня вопросом, где искать ту, которая мне нужна. Если верить моим обрывочным воспоминаниям, Город огромен, в нем живут миллионы людей и поиск девушки может затянуться на луны, если не на годы, а мне надо найти ее как можно скорей, пока не вернулся беловолосый. Как раз в тот момент, когда я размышлял о способах поиска Анны, демоны снова принесли Драконов. В этот раз меня навестили двое, мой брат и еще один молодой парень, которого я поначалу принял за своего соплеменника, но присмотревшись внимательней, понял, что он человек. Мой новоявленный брат, едва поздоровавшись, снова начал докучать мне уговорами ехать домой. Я вполуха слушал его, едва сдерживая кипящее внутри бешенство. Этот брат что, за идиота меня держит? Невзирая на его спокойный тон и мягкие уговоры, я видел, что он не так прост, как кажется, что-то замышляет против меня, пытается договориться с моим драконом, которого я ненавидел и не желал идти у него на поводу. Глаза застилала багровая пелена, в ушах бухала кровь, и я был близок к тому, чтобы напасть на него, растерзать на части, вырвать сердце, когда вдруг услышал ее голос.

– Драк, что ты делаешь? – я поднял голову и увидел, что в дверях стояла та, которая мне нужна, Анна.

Забыв о коварных намерениях брата, не обращая внимания на парня и прижавшуюся к его плечу сестру, я подошел к Анне и, наконец, смог обнять ее, прижать к груди, почувствовать хрупкое тело. С сердца свалилась неимоверная тяжесть, Анна нашла меня сама, и теперь я мог жить дальше, потому что она была со мной, и я чувствовал себя счастливым. Все, что происходило после нашей встречи, не имело значения, я был готов ехать с Анной в незнакомый дом, жить там, терпеть присутствие родственников, по крайней мере, до тех пор, пока они не пытались увезти ту, которая мне нужна и не слишком докучали.

После возвращения из больницы я все время боялся, что Анна исчезнет из моей жизни, что она выйдет из комнаты и никогда не войдет обратно, что она уйдет и не вернется, что я ее потеряю, а с ней и свою жизнь. Анна пообещала остаться со мной, но беспокойство уходило только тогда, когда она находилась в пределах видимости, но больше всего меня волновало то, что Анна меня боялась, как боятся плохо прирученного и опасного зверя. Я внимательно наблюдал за ней, пытаясь уловить малейшую перемену настроения, самый ничтожный намек на то, что ее страх пересиливает чувство сострадания, и она готова покинуть меня. Я сдерживался изо всех сил, чтобы не напугать ее еще больше, не сжать в объятиях крепче положенного, не взорваться от распирающей меня агрессии по отношению к членам семьи и вагарам. Моя человеческая часть ненавидела мою драконью половину, а также всех, кто был Драконом. Меня воротило от тошнотворного запаха травы, которую они курили, от их речи и голосов, от одного их вида, но ради Анны я был готов терпеть их общество. Если бы мне позволили, я бы заперся с Анной в комнате без окон и дверей и все время держал ее в объятиях, только так я был бы полностью уверен, что мы всегда будем вместе.

После того, как мы с моими родственниками прибыли в большой дом, я сделал ошибку, которая чуть не лишила меня Анны, не справившись с эмоциями, радостью от встречи и сходя с ума от ее близости, я перешел границы допустимого и почти овладел ею против ее воли и желания. Мне помешал мой брат, которого я видел в больнице, но Анна почти покинула меня, сама мысль об этом лишала остатков разума и благоразумия. К счастью, судьба дала мне еще один шанс, Анна согласилась быть со мной, но поставила несколько условий, невыполнение которых грозило лишить меня ее общества навсегда. Она сказала, что мне нужно стать сыном и братом и я старался изо всех сил, чтобы привыкнуть к присутствию родственников, преодолевая неприязнь и подавляя вспышки агрессии. Анна сказала, что не станет заниматься со мной любовью, пока сама этого не захочет, и я подчинился, сходя с ума от желания и страдая от того, что она не доверяла мне и, несмотря на мои усилия, продолжала относиться ко мне с опаской. Она настояла на общении с родственниками и даже заставила меня одеваться, как принято в доме, хотя любая одежда, кроме легких спортивных штанов, раздражала так, словно мне на спину насыпали колючек.

Беловолосый не прекратил свои попытки пробиться в мое сознание, но в присутствии Анны, его атаки были намного слабей, чем та первая, в больнице. Мой настырный мучитель не отступал, раз за разом пытаясь подчинить меня своей воле. Если Анна была рядом я, хоть и не без труда, но мог сопротивляться, а моя невидимая и неосязаемая сфера становилась прочнее. Его визиты оставляли после себя головную боль и неприятное жжение в животе, которое горячими щупальцами растекалось от раны по всему телу. Однако по сравнению с тем, что я испытывал, когда Анна уходила, это состояние можно было назвать легким недомоганием. Стоило ей уйти за пределы дома, как меня начинали мучить чудовищные боли, от места ранения вверх и вниз разливался невыносимый жар, пульсируя в животе и раздирая внутренности, кровь вскипала в венах, а дракон начинал биться в конвульсиях. Мне казалось, что кто-то невидимый внутри раздирает меня на части, скручивая судорогами тело и плавя сознание в невыносимой, немыслимой боли. В эти моменты я отчетливо видел лицо беловолосого эльфа, его злобный взгляд прожигал насквозь, а тонкогубый рот кривился в зловещей ухмылке. Невидимая сфера, разделяющая нас, начинала мерцать, с каждым мигом становясь все тоньше. Мое тело корчилось в судорогах, словно во мне бились две неведомые силы, одна из которых нападала, а другая отчаянно сопротивлялась, но силы были не равны, и сопротивление слабело с каждой секундой. Мои мучения прекращались только с возвращением Анны. Я не мог не быть с ней, ощущая физическую потребность в ней, как в воздухе, пище или воде, если ее не было со мной, я мучительно умирал. Припадки обессиливали меня до такой степени, что я с трудом ходил, а каждая мышца еще несколько дней отзывалась ноющей болью. После каждого припадка я начинал бояться с утроенной силой. Я любил Анну, больше всего на свете, больше жизни, потому что она и была моей жизнью.