Евгений Щепетнов - Свет и Тьма Страница 11

Через десять минут они уже наслаждались дорогой, сидя на кожаной скамье в закрытом возке. Ухоженная, сытая лошадь весело бежала по мостовой, кучер разгонял прохожих молодецким посвистом и длинным трехгранным кнутом, и жизнь казалась не такой уж и плохой.

Ну да, не нашел тех, кого искал. Но вообще-то Нед и не надеялся их найти. После того как Юрагор уничтожил шатриев, посланных убить Неда, Силена просто обязана была сменить место жительства. Вдруг шатрии не умерли сразу и пытками у них вытащили сведения о своей начальнице? Так что ничего удивительного. Только вот теперь нужно было снова ловить кого-нибудь из шатриев и выпытывать у них сведения. И делать это оперативно, пока секта снова не сменила место дислокации.

Мальчишка, отпущенный Харалдом, забежал за угол дома, и тут с ним произошла трансформация – с лица исчезла придурочная улыбка. Он будто сразу повзрослел, стал старше лет на пять. Подойдя к неприметному дому в двух кварталах от бывшей пекарни, он постучал особым стуком. Потом потянул дверь, и та бесшумно открылась. За ней не было никого, лишь темнота коридора, лишенного окон.

Парнишка медленно и тихо сказал в эту темноту:

– Они интересовались домом пекаря. Движутся на извозчике в северную часть города.

– Свободен, – едва прошелестел голос, и парнишка, прикрыв дверь, ушел по улице вниз, в сторону порта, тут же забыв о том, что делал. А тот, кто был за дверью, усмехнулся – решение сменить местонахождение испаса было верным. Парень не обманул ожидания.

Великий Атрок задумался: может, стоило взять его там, на месте, в доме пекаря? Но потом отбросил эти мысли – всему свое время. Нельзя торопить события. Плод должен созреть.

Глава 3

– Ух ты, какой здоровенный дом! – восхитился Нед, глядя на громаду, покрытую рыжими потеками, с позеленевшей от времени черепичной крышей, – это что, родовое поместье? Великолепное сооружение!

Харалд подозрительно покосился на приятеля:

– Ты чего, издеваешься? Эта старая рухлядь?..

– Нисколько не издеваюсь. Великолепная постройка. Я читал о таких домах – их строил архитектор Итурон Симарский, и они считаются образцом архитектуры тридцатого века. При их постройке применяли белый камень, привезенный с южного побережья. Видишь, легкость линий, устремленные ввысь башенки – этим убирают тяжесть постройки, и дом кажется более воздушным, как будто сейчас воспарит вверх, к облакам! Великолепно!

– Ничего великолепного не вижу, – досадливо буркнул Харалд, возясь с запором калитки, проделанной рядом с огромными воротами, способными пропустить два экипажа в ряд и сдержать напор небольшой армии, – старье демоническое! Осыпается, гад. Мне год назад так черепицей по башке врезало – шишка была с кулак! А ты откуда набрался этой хрени? «Воздушные»! «Итурон»! «Воспарит»! Будто не курсант офицерской школы, а демонова ученица школы для богатых девиц.

– Вероятно, он читает что-то кроме любовных романчиков для озабоченных мужчин и женщин! И тебе бы следовало хоть немного уделять внимание своему образованию. Не выглядел бы таким болваном! – Мелодичный голос откуда-то сзади заставил приятелей резко обернуться и схватиться за рукоять меча, так это было неожиданно.

Харалд шумно перевел дух и возмущенно сказал:

– Дура! А если бы я сейчас тебе башку отрубил?! Разве можно так подкрадываться со спины? А потом вопить как умалишенная! Совсем спятила!

Нед с удовольствием смотрел на девчонку лет шестнадцати, которая нахально-дерзко рассматривала его самого. Ничего особенного – слегка курносый нос, пухлые губки, скривленные в иронической усмешке. Девчонка как девчонка. Не ошеломляющая красотка, как Санда ли Задара в молодости, – просто приятная девчонка.

Не отвечая на выпад Харалда, девица подошла к Неду, бесцеремонно подняла его руку и, повернувшись к нему спиной, положила голову к парню на грудь, водрузив его руку к себе на плечо на манер объятия.

– Хара, как мы смотримся? Подходит он мне в мужья?

Нед удивленно смотрел в макушку девушки – та едва доставала головой до плеча высоченному Неду, сильно вытянувшемуся за последний год, – нюхал волосы, пахнущие полевой травой, и думал о том, как ему везет на ненормальных, эксцентричных девчонок. Взять хотя бы Санду!

Он вспомнил ее, тяжело вздохнув так, что головка девушки, прижавшаяся к мундиру, поднялась и опустилась, будто на морской волне.

– Да не волнуйся ты так, – хихикнула девица, – не сейчас. Пока погуляй на свободе. Но потом я за тебя выйду замуж. Ты большой, красивый, от тебя не пахнет, как от козла – как от моего братца, и ты разбираешься в архитектуре. Ты мне подходишь.

– Познакомься, – кисло кивнул Харалд, – моя двоюродная сестра Амела. Сирота. Воспитываем в нашем доме. Насекомое, отстань от человека! Он от твоих манер уже в шоке – вон как каменный столб застыл! И вообще, тебе, муравьиха, надо муравья! Ты в первую брачную ночь лопнешь, как надутая через трубочку лягушка! – Харалд заржал, как лошадь ломового извозчика, а девушка, отделившись от Неда, уничижительно осмотрела его с ног до головы и, сморщив нос, с сомнением покачала головой:

– Вы, мужчины, много о себе воображаете, а об интимных делах судите по книжкам, которые такие же болваны и сочинили! Я видела, где ты прячешь свои книжонки с гадкими картинками! Видела! Вот по ним ты и учишься жизни. Кстати сказать, то, о чем ты говоришь, у тебя многократно меньше, чем ты пытаешься представить! Может, ты вообще болен? Урод какой-нибудь? Я видела, как ты обливался водой у колодца, так вот – это самое у тебя было меньше, чем у воробья! Ты к лекарю сходи, вдруг поможет? То-то ты никак девушку себе не заведешь. Кому такой уродец нужен?

– Какая гадость! – рассвирепел Харалд, красный, как вареный краб. – Я ее сейчас убью! И пусть меня потом судят – зато не будет этого наказания возле меня! Я тебе не рассказывал о том, что у меня есть сестрица, да? Теперь понимаешь, почему? Это мое проклятие! Поганка, что ты понимаешь в мужских достоинствах?! Да я вообще ледяной водой обливался, а от холода все предметы сжимаются – в школе не учила?!

– Ну не до такой же степени, – невинно заметила девица, одним движением отпирая замок калитки, – ты льстишь себе.

– Держите меня! Я сейчас ее задушу! И вообще, ты какого демона шаришь по моим вещам?

– Ты про книжки, что ли? Да-а… ты их зачитал до дыр… и заляпал чем-то… а‑а‑а! Дедушка! Он меня преследует! Маньяк! А‑а‑а!

Нед задумчиво почесал подбородок, посмотрел на проем калитки, в котором исчезли «маньяк» и его «жертва», посмотрел по сторонам, будто ждал, что откуда-то вынырнет еще что-то подобное этому «чуду», затем шагнул к калитке, из которой уже высунулась красная, возбужденная голова Харалда:

– Ну чего встал-то? Пошли, будешь смотреть на «чудо архитектуры». Дед, похоже, на заднем дворе, медитирует. А эта поганка убежала, где-то спряталась. Погань так быстро бегает, что я уже не могу ее догнать. И прячется ловко. Знаешь, как она взбирается по стене дома? Ну чисто паук! Я так не могу, хотя дед и учил. У меня вес большой, не позволяет. И гибкости такой нет. Пошли, пошли!

Нед переступил небольшой порожек калитки и оказался на широком, дочиста выметенном дворе, напоминающем небольшую площадь. Да, этот дом когда-то знавал лучшие времена. Теперь – осыпающиеся барельефы, стены, которые в ближайшем приближении оказались выщербленными, будто в них били из камнеметов. Впрочем, может, и били. Дом был древним, старым, как мир, а за те сотни лет, что он стоял на этом месте, старый дом видел много бунтов и междоусобиц. Аристократические роды не отличались любовью к своим политическим противникам.

Внутри дом был таким же – не ветхим, но побитым жизнью, как старый солдат, видевший сотни сражений и сумевший уцелеть во всех, только лишь покрывшись сеткой шрамов. На эту мысль наводили и десятки мечей, копий, щитов и кольчуг, развешанных по стенам первого этажа.

Харалд заметил любопытный взгляд Неда и с гордостью сказал:

– Дед собирает. У нас одна из лучших коллекций вооружения в городе. Лучшие образцы. Видишь этот меч? Он сделан пятьсот лет назад, мастером Жердом. Тот закалял его в крови, так говорят легенды. А вот эта кольчуга сделана почти тысячу лет назад. Мастер неизвестен, и как она сделана, тоже неизвестно. Но кольчуга не ржавеет, и пробить ее очень трудно. Если вообще возможно – говорят, она сделана из небесного металла. Если бы дед ее продал – нам бы хватило и на ремонт дома, и на еду на год вперед! Любой из домов столицы вывалил бы за нее кучу золотых! Она принадлежала нашему предку и, по преданиям, дана была самим богом войны.

– Эдак все можно продать, проесть, пустить на ветер, – послышался сзади приятный мужской голос, – должно быть что-то святое, не все же переводить на деньги? Нам хватает еды, у нас есть крыша над головой – разве этого мало? Верно, молодой человек? Харалд, представь мне своего товарища.