Дмитрий Казаков - Черные руны судьбы Страница 11

– Хренова хрень… – прохрипел он. – А иначе никак?

– Никак, извини, – серьезно ответил маг. – Принеси ты ножик, которым тебя пырнули, все обошлось бы проще. А еще мне очень хочется знать, где кто-то сумел достать такое оружие, и почему его пустили в ход против тебя.

– А что с ним не так? – Халльвард нахмурился, вспомнил клинок, каким ему нанесли рану.

Вроде бы обыкновенный «кишкодер», чуть скошенная рукоять, изогнутый кончик, с добавкой мифрила в сталь, чтобы был легче и прочнее.

Таких по двенадцать штук на дюжину.

– Дело в том, что он был не просто ядовитым или зачарованным, – маг наклонил голову к плечу, и стал еще больше похож на птицу, – а металл лезвия закалили Плотью Хаоса…

– А это еще что такое?

– Это ритуал, и рассказывать о нем тебе бесполезно, все равно ничего не поймешь. Скажу лишь, что там используется сила Хаоса, и всякий, кого ранят таким оружием, получает так называемую «ядовитую рану», и ее невозможно исцелить обычными средствами.

– Но ты можешь это убрать? – спросил Халльвард, чувствуя, как холодеет спина.

– Нет, это не в моих силах, – колдун покачал головой.

– А как… ну… другие смогут? Кто? – язык повиновался плохо, душил гнев, желание прирезать кого-нибудь, а лучше этого желтоглазого да еще тех головорезов, которых он уже убил.

И не просто прирезать, а так, чтобы они помучились, повыли, чуя близкую гибель.

– Я же сказал – невозможно исцелить обычными средствами, – раздельно, выделяя каждое слово, проговорил маг. – Никто из коллег не в состоянии помочь тебе, а если кто и пообещает, то лишь для того, чтобы выманить денег или сделать заготовкой для зомби или чего похуже.

– Божья срань… так я что, всегда так буду? Боль и слабость? – Халльвард заскрипел зубами и сжал кулаки.

– Я бы на твоем месте интересовался другим, – колдун наклонился вперед. – Обычный наемник, разве что очень умелый, ловкий и сильный… но все равно, кому из могущественных ты так сильно насолил?

– Древние знают, обосраться мне на этом самом стуле! – рявкнул Халльвард, вскакивая.

– Тогда все выглядит еще более странным, ведь ножи, закаленные Плотью Хаоса, на дороге не валяются, – хозяина дома вспышка собеседника не испугала и не удивила, он так и остался сидеть с посохом на коленях.

Наемник сплюнул, но слюна испарилась, не долетев до пола.

Чтобы допросить мертвецов, пригодился бы некромант, но собратьев Найгера отыскать не так просто. Но даже если это сделать, отвалить кучу денег, найти трупы, все может оказаться зря – головорезов наверняка использовали втемную.

Вряд ли они знали, что за закаленная Хаосом штуковина у них в руках.

– Да, тебе не позавидуешь, – сказал маг. – В общем… есть один способ.

Халльвард посмотрел на него подозрительно, подумал, что колдун до сих пор набивал себе цену.

– В горах на востоке расположен священный источник, – продолжил тот, – и по одной легенде, там то ли омылся сам Сияющий Орел, то ли в воду упало перо из его крыла, но она вроде бы уничтожает любые вредоносные заклинания, основанные на силе Хаоса.

– Вроде бы?

– А доподлинно тебе никто не скажет, – маг развел руками. – Я, сам понимаешь, там не был, водичку ту не пил…

– А где он точно, тот источник? – спросил Халльвард.

Судьба наемника носила его по всему миру, от Романдо до Черных гор и от Сивара до Долины Кран-Рели, так что бывал и на востоке. Но родниками интересовался мало, все больше кабаками, лавками, где можно сбыть трофеи, да продажными девками.

– Я бы тебе записал, но ты вряд ли умеешь читать, и карту показывать бесполезно, – в голосе мага прозвучало нечто похожее на презрение, – поэтому слушай, и запоминай хорошенько, повторять я не буду, и так я сделал для тебя много больше, чем ты заслуживаешь.

Халльвард засопел, но смолчал… не тот момент, чтобы показывать гонор.

Из рассказа колдуна понял, что ему нужно пересечь королевство Тегара, и на самой границе лесов свернуть к горам. Добраться до речушки Тиэлле, что прозвана местными Светлой, и двигаться вверх по течению.

– Ну а дальше найдешь как-нибудь, – маг усмехнулся, и наемник вновь сжал кулаки.

– Да, найду, – сказал он, справившись со своим гневом, после чего поднялся и зашагал к двери.

3. Вторая. Конь

Нейли скинула с головы капюшон, подставляя лицо ветру и дождю, радуясь тому, что она свободна!

Но чуткий слух уловил донесшиеся позади крики, скрип продолжавших расходиться ворот, а немного позже – лязг оружия и стук копыт. Капитан баронской стражи понял, что из замка выбрался не владетельный Фикр ре Ларгис, и наверняка отправил того же Марвина в донжон, узнать, что с повелителем…

А это означает, что ей, да и коню придется попотеть, чтобы уйти от погони.

Из памяти сами собой полезли подробности другого бегства, случившегося десять лет назад, когда Нейли удрала из родного дома – пьяный дружинник в караулке, ее страх, что заметят, остановят, высекут так, что месяц не сможет сидеть, ее любимая кобылка Кэрри, удивленно косившаяся на хозяйку, теплая летняя ночь, так не похожая на нынешнюю, и радость, бешеная, дикая радость свободы.

Этой радости хватило до первого постоялого двора, где девушку едва не ограбили…

Дождевая капля попала в глаз, и Нейли вздрогнула, возвращаясь в настоящее. Добавила ходу, пытаясь сквозь кромешную тьму разглядеть хоть что-нибудь, и вспомнить, как идет дорога, по которой сегодняшним утром проехали возки труппы Улыбчивого Яна.

Она скакала через густой лес, и терзаемые ветром деревья размахивали ветками, точно вызвали о помощи. Трещали стволы, дождь хлестал потоками, и копыта чавкали по лужам, взбивали густую грязь в слегка петляющих колеях. Ночь пахла мокрой лошадиной шерстью, хвоей и сырой землей, а еще ее собственным страхом.

Нейли до одури боялась того, что сделают с ней воины барона, если догонят и возьмут живой. Конечно, есть меч, который можно воткнуть себе в грудь или шею, но хватит ли духа на это?

Сквозь шум бури донеслись полные ярости вопли, и, обернувшись, девушка различила силуэты всадников.

– Проклятые твари, – прошептала она трясущимися губами, и толкнула Бурана пятками в бока.

Баронский жеребец раздраженно всхрапнул, но пошел быстрее, так что ей пришлось обхватить его за шею, и вжаться лицом в мокрую гриву. Преследователи заорали вновь, но уже разочарованно, и Нейли показалось, что она различила голос капитана.

Мир трясся и подпрыгивал, ее колотило о седло, голова была сырой, и струйки воды текли по спине, подбирались к паху. Ветки цеплялись за волосы, норовили ткнуть в глаза, дергали за плащ, деревья проносились так близко, словно они не скакали по дороге, а мчались через лес.

Не выдержав, она закрыла глаза и попыталась помолиться Ночному Филину, покровителю всех, кто ищет спасения… но с ужасом осознала, что не помнит не одной молитвы, и что вообще забыла, когда последний раз обращалась к создателю мира в любой его ипостаси.

Губы ее привыкли к монологам и репликам, шуткам и богохульству.

Крики понемногу удалялись, преследователи отставали, поскольку их кони не могли тягаться с Бураном. Тот продолжал мчаться через ночь, как черная молния, и мышцы его ходили равномерно и неутомимо.

Когда под копытами загрохотали доски, Нейли сообразила, что ближний к замку лес остался позади, и она находится на мосту через речушку. Промелькнули домики спрятавшейся в излучине деревушки, огонек лучины за одним из окон, гавкнула из-за забора собака, и она оказалась уже на настоящей дороге, ведущей на запад, прочь из владений барона ре Ларгис.

И на этой дороге ее будут искать в первую очередь.

Примерно через милю Нейли натянула поводья, и Буран, пусть неохотно, но остановился.

– Ничего, мой хороший, мой сильный, – проговорила она, поглаживая коня по шее. – Обязательно покажешь себя.

Прислушалась, но уловила только бульканье дождя и шорох ветра в кронах.

Погоня отстала, и нужно воспользоваться этим, чтобы свернуть с дороги, или хотя бы укрыться в чаще, пропустить преследователей мимо, сбить их с толку, охладить мстительный пыл. Надо продержаться эту ночь, уйти подальше от тех мест, где ре Ларгис – чуть ли не сам Сияющий Орел.

Потом может случиться всякое – например, новый барон решит, что за подарившей ему наследство актеркой не стоит особенно гоняться. Велит повесить Улыбчивого Яна и его людей на стенах замка, чтобы окрестный люд знал, что месть свершилась, да и успокоится на этом…

Жалко, конечно, тех, с кем странствовала последние годы, Марту, самого Яна, юнца Хникара, носатого Граббина, что играет магов и злодеев разного сорта… она как-то переспала с ним из любопытства, и осталась довольна. Но такова судьба – гибнут чаще всего невинные, а Нейли отыщет новую труппу, и вновь будет блистать на подмостках.

Подходящее место нашлось вскоре – ельник, такой густой, что взгляд увязал на первых же шагах. Девушка осторожно въехала в его пределы, вдыхая горький запах хвои и смолы, и слезла с седла. Теперь обхватить Бурана за морду, чтобы не заржал, услышав знакомых лошадей, и ждать, пока явятся преследователи.