Юрий Иванович - Затерянный город, или Каждому свое Страница 12

Так что жалеть никого не стал. Ну а друг Леня поймет и простит раннюю побудку. Сам же ратовал за строгую дисциплину и жесткость возможных наказаний. Так что я первым делом громко закричал:

– Руд! Как ты посмел заснуть на посту?! – после чего пнул горсть углей в кучу сколопендр и продолжил ругаться: – Ты посмотри, кто тебе чуть ноги не отгрыз и яду в кровь не впрыснул!

Подбрасывая ветки в костер, я пару хвойных лап, возгорающихся как порох, швырнул и в сторону разбегающихся многоножек. Их при этом не только хорошо осветило, но и сильно припекло, и они с удивительным проворством стали выбираться из провала.

Картина неприятная, тем более для девушек. От визга они сдержались, но вздрагивали от омерзения и кривились, как поп на прошлогоднюю просвирку. На своего младшего брата они смотрели с жалостью, но защищать не пытались. Даже когда я стал подбирать наказание, молчали как рыбы:

– За подобный проступок в отрядах разведки и рейнджеров только одно наказание – смерть. В военное время – смерть через повешение. Пребывание на неизвестной территории приравнивается к боевым действиям. Но, учитывая твое несовершеннолетие, будешь наказан розгами. Десять ударов! Наказание откладывается до тех пор, пока мы не окажемся в полной безопасности. Вопросы есть?

Юноша только скорбно вздохнул, а вот Эулеста твердо заявила:

– Три удара я беру на себя. Потому что ответственность в нашей семье – коллективная.

– И я на себя три! – последовал ее примеру Багдран.

– Я тоже два удара выдержу… – еле слышно добавила Цилхи.

– Нет! – категорично возразил провинившийся. – Я виноват, мне и воздастся! И не слушайте их, Капитан.

– Мне все равно, – отмежевался я от распределения наказаний по задницам каждого из «карапузов». – Сейчас всем спать! Я отстою последнюю вахту, раскладывая большой костер наверху. Отбой!

А что там спать-то оставалось?! В самом деле ночь коротка до удивления. Выбрался наверх, стал костер раскладывать, а уже и рассвело вокруг. А там и Найденов появился, так, видимо, и не уснувший больше. Косясь в сторону провала, стал интересоваться шепотом:

– В самом деле будешь потчевать юнца розгами?

– Приказы командира о наказании просто так не отменяются. Иначе меня вообще игнорировать станут. Ну разве что Руд совершит в ближайшее время какой-нибудь подвиг.

– А если его наказание они все разделят между собой?

– Хм! Так даже интереснее получится. Девчонки будут спать на животе и меньше руками в темноте шастать. А то в самом начале ночного отдыха Эулеста пыталась меня нащупать и подвинуться ближе.

– И?.. Какова твоя реакция? – оживился приятель.

– Ударил легким разрядом по пальчикам, сразу отпрянула.

– Варвар! И бесчувственный чурбан! Такая девушка с ним заигрывает, а он…

– А я хоть сейчас готов отвесить тебе выигранный щелбан, – вспомнил я о нашем споре. – Давай, соберись…

– Эй! Опомнись! Резкий ты наш и Дубровский заодно! И веди себя прилично. Любое кровопролитие и порчу тел мы решили отложить до проникновения в город. И не факт, что Эуля останется с тобой. Она обязательно вскоре рассмотрит настоящего джентльмена и более искреннего поклонника.

О такой отсрочке мы не договаривались, но я спорить не стал. Пусть пока живет, так сказать… Ага!.. И дрова носит… И улипах собирает на завтрак… А по большому счету, я совсем не против его интрижки со взбалмошной красоткой, наоборот – за! Лишь бы она ко мне не приставала!

Вообще-то я и сам парень не промах. Тем более что не женат, вернее, разведенный, никому ничем не обязанный. И даже весьма позитивно оценивающий стройную фигурку подопечной. Только вот дал слово ее дяде, Кабану Свонху, и как женщину его старшую племянницу не рассматривал. Не будь этого обещания, с удовольствием поддался бы на ее меркантильные притязания. И уверен, она сразу сменила бы подлое ко мне отношение – на искреннее и доверительное. Достаточно было бы ей прочувствовать весь мой потенциал знойного, искреннего и опытного любовника.

Может, я и не прав в своих размышлениях, но кто не грешен в собственных попустительствующих славословиях? К тому же в условиях, когда мое молодое, здоровое тело желало сексуальных развлечений утром и вечером, днем и ночью, всегда и ежечасно, постоянно и ежеминутно… Стоило лишь буйному воображению представить нечто подобное.

Или я не прав и болен не только физически, но и морально? И мне пора срочно лечиться у психиатра? Иначе откуда во мне столько необузданных желаний? Только подумал о сексе – и тут же стал спотыкаться на ровном месте. Кошмар!

Тут же припомнил еще одну причину, по которой у меня могли появиться подобные развратные мысли: мясо устриц всегда повышает мужское (не помню, что там в этом отношении с женским) либидо. А ведь мы весьма интенсивно питаемся в последнее время мясом улипа́х, которое по своим энергетическим качествам, наверное, троекратно превышает те самые хваленые устрицы.

Иначе говоря, молодость требует свое! И мне срочно нужна женщина, подходящая для сброса излишнего эротического пара. Где ее только взять? В городе? Интуиция на эти вопросы лишь хмыкала: «Ты еще вначале попади в этот город! А потом еще и найди ту самую женщину!»

Чтобы отвлечься от фривольных мыслей, я бегом дал несколько кругов вокруг нашего ночлега, по спирали отходя все дальше и дальше. Хотелось понять, где днем прячутся побеспокоившие нас недавно сколопендры. Их образ, форму и подобия я четко зафиксировал своей поисковой системой. Как бы они ни спрятались, на глубине до полуметра я бы их все равно увидел.

И вначале даже растерялся, когда ни одной не смог обнаружить. Испарились? Улетели? Нас атаковали иллюзии? Но достаточно мне было пересечь невидимый круг с радиусом примерно метров двадцать, как хищные многоножки зафиксировались мною в огромных количествах. Стал проверять, уточнять и лишний раз убедился: все сколопендры покинули пространство вокруг провала в земле, словно ощущали там для себя смертельную опасность.

Испугались костра? Так они вроде уже чуть по нему не пролезли, подбираясь к нам, спящим. Испугались моей защитной магии? А вот это уже ближе к сути разгадки. Но тогда получается, что у этих противных мелких созданий имеется некая разумность? Или подобие все того же коллективного разума, присущего жукам-имитаторам?

Ладно, кабаны, шакалы, волки и вараны. Да и филины – птицы, они все умные. Но сколопендры? Не слишком ли это? Тогда получается, что и пострадавшая серна, которую потрошили хищники, – венец здешней эволюции? И что говорить тогда про дивных на вкус улипа́хах? Вдруг это конгломерат чистого, не обремененного лишними мускулами мозга? А мы их на костре подрумяниваем? Да грязными руками берем?

Меня сразу стало подташнивать, как только я вспомнил, сколько съел мяса этих славных улиток, носящих черепашьи панцири. Не по этой ли причине строители города так жестко огородились от леса? И не оказались ли гомо сапиенс окончательно изгнаны из этого мира какими-то разумными бабочками или высокоинтеллектуальными мухами?

Моя буйная фантазия еще один вариант подсказала: люди сделали все существа своего мира разумными, а сами после этого ушли в иные пределы иных вселенных. Хорошо, что рациональность во мне продолжала действовать, и я на полном серьезе обратился к окружающим меня деревьям и кустарникам:

– Так и мы мечтаем покинуть этот мир немедленно! Вот даю честное экселенское слово: нам только до портала добраться, и мы сразу же линяем отсюда! И никому никогда не расскажем, что мы здесь были и что мы здесь видели!

С минуту постоял, прислушиваясь и вполне искренне дожидаясь ответа. Стволы поскрипывали, кроны шумели от ветра, мелкие пичуги пели беззаботно, но конкретно откликнуться на мои обращения никто и не подумал. Затаились? Не верят? Или не понимают чужого для них языка? Так ведь те же имитаторы явно общаются с помощью ментальных образов. Причем великолепно общаются: быстро, масштабно и действенно. Значит, мое искреннее коммюнике о наших намерениях должны тоже зафиксировать. Как бы…

Или я сейчас смотрюсь со стороны как наивный чукотский юноша, разговаривающий с брошенным в тундре ржавым трактором?

Постоял. Повздыхал. Сам над собой посмеялся и потопал к нашему временному биваку. С недовольством при этом вспомнил истинно русскую поговорку: «Нет ничего более постоянного, чем временное».

К моему приходу встали все, и завтрак уже практически доходил до готовности. Вот во время ранней трапезы, поглощая уже несколько приевшиеся по причине отсутствия соли деликатесы, я и решил инициировать тему о том, что делать дальше:

– Дамы и господа, высказывайтесь, какие будут предложения по преодолению стены? – на что тут же среагировал самый младший среди нас:

– Надо искать следующий подземный ход! Их должно быть несколько, это бесспорный факт. А этот замуровали изнутри из-за пролома. Жители наверняка подумали, что ход стал известен врагам, вот и закупорили его намертво.