Елена Звёздная - Тайна проклятого герцога. Книга вторая. Герцогиня оттон Грэйд Страница 12

И лицо его светлости потемнело.

После на меня был направлен пристальный, прожигающий взгляд, под которым вмиг стало еще неуютнее, чем было, и обманчиво мягким, вкрадчивым тоном лорд оттон Грэйд вопросил:

– Ариэлла, что происходит?!

Видит Пресвятой, будь я в одежде, я бы ответила со всей гордостью, достоинством и выдержкой, на которые была способна, но сидя в воде, прикрытая лишь двумя мокрыми полотенцами, после всей враждебности и коварства, с которыми пришлось столкнуться в замке Грэйд, я чувствовала себя маленькой, слабой, беззащитной и… раздавленной.

– Ари?! – напомнил о своем присутствии лорд оттон Грэйд.

Сжавшись, обняв колени руками и подтянув их к себе, я тихо сказала:

– Уверена, Уилард донесет вам обо всем в малейших подробностях.

Некоторое время герцог молчал, затем раздался его взбешенный вопрос:

– Говард выполнил мой приказ и провел вас в мои покои, где вы находились до моего прибытия?

Можно было бы промолчать, но я тихо ответила:

– Нет.

– Вот как? – За этими словами почудилась угроза, чего его светлость не скрывал.

Сжав ладони, не сдержалась и холодно напомнила:

– Я не пленница, лорд оттон Грэйд.

– Даже так? – Вот теперь герцог явно издевался.

Вскинув голову, взглянула в черные глаза темного мага и зло ответила:

– Я – герцогиня оттон Грэйд, и в своем доме я никому не позволю унижать себя!

Герцог поднялся, заложив руки за спину, прошел к зеркалу. Некоторое время стоял, глядя на свое отражение, затем холодно поинтересовался:

– И что же вас так унизило, герцогиня?!

О, Пресвятой, дай мне сил.

Все, что я смогла произнести, было:

– И вы еще смеете спрашивать?!

Не оборачиваясь, герцог совершенно спокойно ответил:

– В своем доме, как, впрочем, и везде, я смею абсолютно все, о чем вам уже было сказано ранее.

А затем, резко повернувшись, его светлость приблизился ко мне, схватил одно из полотенец, развернул его и, протянув мне руку, приказал:

– Поднимайтесь.

Оторопев от изумления, я с трудом выдохнула:

– Простите, что?

И невольно отпрянула, едва глаза лорда полыхнули тьмой. Но испытать ужас в полной мере его светлость не позволил – мое запястье вдруг оказалось стиснуто стальной хваткой, а в следующий миг герцог рывком вытянул меня из воды, оставляя без прикрытия пены и мокрых полотенец. И вдруг замер, продолжая едва ли не на весу удерживать, а после сдавленно произнес:

– Я был прав. Вы превратитесь в восхитительную женщину, Ариэлла.

И отпустив мое запястье, лорд оттон Грэйд стремительно развернулся и вышел из ванной. С полотенцем! Но на пороге его светлость остановился, поднял руку, взглянул на ткань так, словно впервые ее видит, а затем не оборачиваясь хрипло спросил:

– Леди оттон Грэйд, вам это требуется?!

Лишь после данного вопроса на меня накатило осознание произошедшего. Мгновенно стало холодно, безумно стыдно и… Нагнувшись, я подхватила последнее оставшееся полотенце, стремительно завернулась и дала волю эмоциям, прошептав искренне:

– Убирайтесь вон.

Лорд оттон Грэйд мгновенно распрямил плечи, и в следующий миг мне пришлось сильно пожалеть о своих словах. Потому что герцог развернулся, отшвырнул полотенце и направился ко мне. И в его движениях было столько мощи и ярости, что я невольно отступила, и отступила бы снова, не настигни меня маг. Схватив, лорд оттон Грэйд рванул на себя так, что, поскользнувшись, я едва удержалась на ногах, и, склонившись к самому моему лицу, холодно приказал:

– Повтори.

Его дыхание было ледяным. Обжигающе ледяным, вопреки всем законам анатомии, и, несмотря на боль в стиснутом стальными пальцами запястье, я ощутила холод. Пронизывающий, жуткий холод, и страх, столь же ледяной, сковал душу, сжал горло, не позволяя произнести и звука.

– На будущее, – герцог сжал мою руку еще сильнее, – не смей бросать вызов, если не способна дать отпор.

Пальцы разжались, выпуская мое запястье, и, не удержавшись на ногах, я рухнула на пол. И сидя на холодных каменных плитах, сквозь слезы смотрела, как лорд оттон Грэйд, чеканя каждый шаг, в бешенстве покидает ванную.

Запястье нестерпимо болело, рот я зажала дрожащей ладонью, стараясь сдержать рвущиеся рыдания, ужас… ужас не отпускал. Но справиться с эмоциями герцог мне не позволил, и спустя минуту из его спальни раздалось:

– Леди оттон Грэйд, до ужина менее четверти часа. Я ожидаю вас в столовой. Не прибудете вовремя, поднимусь за вами лично.

Затем послышался звук шагов, после проворот ключа, скрип открываемой двери и ее грохот при закрытии.

И лишь после его ухода по моим щекам покатились слезы, и, продолжая зажимать рот, я медленно легла на пол, чувствуя, как тело сотрясают рыдания, и понимая – у меня нет времени на слезы. Его просто нет.

Скрип вновь открываемой двери подтвердил мои опасения, затем я услышала голос Гретхен:

– Леди оттон Грэйд?

Судорожный вздох и отчаянно спокойное:

– В спальне чемодан, распакуйте мои платья.

– Да, мадам, – последовал ответ с ноткой недовольства.

И я поняла, что камеристка ожидала иного. Скандала, слез, истерики, сюжета для замковых сплетен…

Поднявшись с пола, чуть пошатываясь, я подошла к зеркалу… Глаза красные, нос распух, вокруг рта отметина от прижимаемой ладони… На запястье черные следы. Черные. Прикоснулась пальцем и поморщилась от боли.

Затем вновь взглянула на себя в зеркало – мне понадобится много, очень много холодной воды.

К моменту, как удалось привести лицо в порядок, я продрогла настолько, что тряслась уже вовсе не от страха. Ко всему прочему, у меня закончились полотенца.

– Гретхен, – голос прозвучал негромко, но я точно знала, что меня отчетливо слышно, – я доведу до сведения госпожи Винслоу факт кражи полотенец и халата из ванной его светлости.

В спальне что-то упало, но возразить камеристка не посмела – знала, что виновна.

– Мадам требуется халат? – раздался ее дрожащий голос.

– И немедленно, – подтвердила я.

Женщина вошла тотчас же со стопкой тех банных принадлежностей, что находились здесь до моего купания. Сноровисто все разложила, затем, подхватив верхний халат, принесла его мне.

– На край столика, будьте любезны, – расчесывая влажные волосы, приказала я.

Снимать с себя полотенце перед прислугой я не собиралась. И дело не в нормах приличия, этикет допускал подобное, проблема в том, что я воспитывалась при монастыре, и у меня были свои взгляды на некоторые аспекты жизни аристократов.

Гретхен, несколько раз поклонившись, торопливо вышла. Я же, завернувшись в теплый банный халат, окутавший до пола, дорасчесывала волосы, затем вновь подсушила их полотенцем, а после мне не оставалось ничего иного, кроме как собрать влажные пряди в нехитрую скромную косу, которую я, сложив, заколола шпильками.

Когда вышла из ванной, платья уже были извлечены из чемодана. Не мои платья. Более того – я видела их впервые. Длинные, строгие, достаточно закрытые и сшитые по моим размерам. Запоздало поняла, что это те самые наряды, что заказал герцог у лучшей швеи юга.

Нервно ожидающая меня Гретхен попыталась было что-то произнести, но я перебила ее холодным:

– Вы свободны.

Изобразив книксен, женщина удалилась, явно не веря в происходящее.

Платье я выбрала синее с белыми манжетами и белоснежным кружевным воротничком стоечкой. Госпожа Имис практически полностью исполнила все мои пожелания в отношении нарядов, нарушив их лишь в одном – традиционные домашние туфельки к каждому платью были на остром каблучке. Небольшом, но все же мне, ни разу не надевавшей подобную обувь, пришлось несколько минут ходить по спальне его светлости, привыкая к непривычному подъему. И лишь после этого я подошла к зеркалу.

И не узнала себя.

Несколько мгновений в растерянности смотрела на девушку, что виднелась в отражении, и не ощущала в ней себя. Это была не я. Это была леди – сильная, исполненная достоинства, истинная леди с моими чертами лица, моими светлыми волосами, моими глазами, моим телом, но не я. Не я…

Значит, я выросла.

Я расправила плечи, спина стала напряженно прямой, лицо словно еще бледнее, взгляд надменно-холодным. Да, я не узнаю себя в зеркале, но это не значит, что я стану послушна воле герцога Грэйда. Это мой дом, и в нем будет по-моему, потому что я леди оттон Грэйд! Потому что если сдамся сейчас, шанса на реванш уже не будет. И как бы ни было страшно, как бы ни болело до сих пор запястье, как бы силен ни был ужас при виде ярости черного мага, отступать мне некуда.

В холл я спускалась в абсолютном молчании склонившейся при моем появлении прислуги. Даже лакеи, коим полагалось стоять недвижно, в почтительности склонили головы, горничные же, присев в реверансе, не подняли головы. Уважение? Сомнительно. Скорее попытка спрятать полные ожидания развития скандала взоры.