Морган Райс - Клятва братьев Страница 15

Тор остановился перед набором золотых лат. Наверху он увидел две тонкие металлические пластины, согнутые в круг, и попытался угадать их назначение.

Рагон догнал его.

«Не бойся, – подтолкнул он Тора, – они не кусаются. Сними их».

Тор снял пластины со стены и осторожно их осмотрел.

«Что это?» – спросил он.

«Накулачники», – ответил Рагон. «Из редчайшего металла, таких больше не найти».

«Слишком лёгкие», – скептично заметил Тор.

«Не давай себя обмануть, юный Торгрин», – сказал Рагон. «Они остановят удар большей силы, чем самая толстая броня».

Тор посмотрел на них с восхищением.

Рагон подошёл и взял их у Тора, и когда тот вытянул руки вперёд, надел их ему на запястья. Они были длинными и закрывали руки почти до локтей. Тор поднял руки, пробуя их на вес, и не смог поверить в то, какими лёгкими они были. К тому же, они идеально сидели на нём, будто были выкованы специально для него.

«Используй их, чтобы блокировать удары противника», – посоветовал Рагон. «Также, как делал бы это щитом или мечом. Они прочнее, чем лучшая сталь, и в гуще битвы перед лицом врага они удивят тебя своими уникальными качествами».

«Не знаю, как тебя отблагодарить», – ответил Тор, чувствуя в себе силы сразиться в одиночку с целой армией.

О’Коннор шагнул к стене, и глаза его загорелись от восторга, когда он снял с неё золотой лук и такой же колчан. В колчане были самые длинные и тонкие стрелы, которые Тор когда-либо видел, а вокруг него была обёрнута золотая перчатка лучника. Она была сплетена из легчайших золотых колец и надевалась на средний палец, закрывая запястье и предплечье. О’Коннор попробовал сжать и разжать кулак в перчатке, испытывая её.

Затем он поднял лук на уровень подбородка.

«Этот лук не похож на другие», – объяснил Рагон. «Стрелы, выпущенные из него, будут лететь вдвое дальше и пронзать самые прочные доспехи. Ты сможешь стрелять быстрее. И это самый лёгкий лук, который только есть в мире».

О’Коннор примерялся к нему, поднимая и оттягивая тетиву, и был глубоко впечатлён.

«Он великолепен», – сказал он.

Рагон улыбнулся.

«Это твоя награда», – сказал он. «Благодарить за неё лучше всего в бою. Защищай тех, кто слишком слаб, чтобы защитить себя сам. И защищай своих братьев».

О’Коннор перекинул его через плечо, и он пришёлся ему точно в пору, будто всегда там и был.

В это время рядом с ним Матус потянулся обеими руками и достал длинную усеянную шипами рукоять, с конца которой свисала длинная золотая цепь с тремя шипованными золотыми шариками. Это был кистень невероятной красоты. Цепь зазвенела, когда Матус поднял его и медленно раскрутил над головой. Он тоже восхитился весом оружия и вопросительно взглянул на Рагона.

«Оружие героя», – сказал Рагон. «Это непростой кистень. Его цепь удлиняется или укорачивается, когда нужно, чувствуя расстояние до противника и позволяя тебе держать безопасную дистанцию, а шары узнают своего хозяина и ни за что не заденут ни тебя, никого либо из твоих союзников».

Свист, который ослепительно сверкающий кистень издавал, когда Матус крутил его, оказался совсем тихим, почти незаметным.

Элден протянул руку за длинной, с него высотой, рукоятью, оканчивавшейся маленьким блестящим золотым топориком с острым лезвием в форме полумесяца. Элден повертел оружие в руках, не совсем понимая, что с ним делать.

«Такое лёгкое», – сказал он. «И такое острое».

Рагон кивнул.

«Достаточно длинное, чтобы убить человека с расстояния десяти футов», – сказал он. «Твои враги не смогут к тебе приблизиться, и ты сможешь сбросить всадника с коня прежде, чем он успеет до тебя дотянуться. Это непревзойдённый боевой топор – длиннее, манёвреннее и крепче остальных. Им можно разрубить пополам хоть человека, хоть дерево – всегда, одним ударом. Этот топор никогда не промахивается, а его лезвие никогда не затупляется».

Элден замахнулся им над головой, и Тор даже с расстояния заметил, что Элден безо всякого усилия управляется с этим самым длинным в мире топором.

Индра выбрала себе длинное копьё, которое висело на стене горизонтально, и аккуратно сняла его. Его древко было сделано из пропускающего свет золотистого материала и инкрустировано алмазами. Наконечник был длинным и остром, и тоже алмазным. Она почтительно осмотрела своё новое оружие.

«Нет копья острее, чем это», – сказал Рагон. «Оно летит дальше любого другого и пронзает любого противника и любой доспех. Оно под стать тебе, женщине, которая в бою может посоперничать с любым мужчиной из Легиона».

«Оно волшебное», – прошептала Индра.

«И верное», – добавил Рагон. «Его нельзя потерять. После каждого броска оно будет к тебе возвращаться».

Индра осмотрела его ещё раз, потеряв дар речи.

Рис подошёл к самой красивой алебарде, какую Тору доводилось видеть, с тремя зубцами, венчавшими золотую рукоять, и взял её.

«Непобедимая алебарда», – стал рассказывать Рагон. «Некоторые называют её «дьявольские вилы», но в руках настоящего рыцаря она становится достойным оружием. В рукопашном бою её нет равных. Она также смертоносна в воздухе: брось её, и блеск рукояти ослепит противника, сбивая его с толку. Прицелься, и она пробьёт что угодно на своём пути. И всегда вернётся к тебе».

Осталась только Селезия, и Рагон повернулся к ней.

«Для тебя, моя дорогая», – сказал он, протягивая ей маленький мешочек.

Селезия взяла его, открыла, и высыпала немного содержимого себе на ладонь. Тор увидел, что там был мелкий золотой песок. Он просочился сквозь пальцы Селезии обратно в мешочек.

«Ты не воин», – пояснил Рагон. «Ты – целительница. Этот песок способен вылечить любую рану. Используй его мудро – в мешке меньше, чем ты думаешь».

Селезия поклонилась, и на глазах у неё заблестели слёзы.

«Это очень щедрый дар, господин», – сказала она. «Единственный дар ценнее смерти – это жизнь».

Тор окинул взглядом всех своих братьев, Индру и Селезию, экипированных новым оружием, и едва смог их узнать. В магическом сиянии металла их новых приобретений они выглядели великими воинами. Они были похожи на семерых титанов, на отряд, перед которым любой враг сочтёт за мудрость отступить. После того, как они вырвались из глубин ада, Тор чувствовал, что они родились заново и готовы ко встрече с миром.

А ведь они ещё даже не подходили к стене с бронёй.

Рагон посмотрел на них с одобрением.

«Это оружие поможет вам проложить себе путь в жестоком мире», – сказал он. «Оружие, которое следует носить с честью, оружие света против моря тьмы, оружие, которым можно драться с демонами. Чтите Бога и сражайтесь во имя его, за справедливость, за освобождение угнетённых – и вы будете побеждать. Боритесь за власть, богатство, из жадности или похоти, ради завоеваний – и проиграете. Покинете светлый путь – ни одно оружие вас не спасёт. Оно останется с вами только до тех пор, пока вы будете этого достойны».

Рагон повернулся к стене с доспехами.

«Теперь выбирайте себе защиту, такую же великолепную, как и ваше славное оружие».

Один за другим они обошли зал, осматривая длинные ряды золотых доспехов. Тор хотел было к ним присоединиться, но вдруг его осенило. Шестое чувство.

Он повернулся к Рагону.

«Мне кажется, тут есть что-то ещё», – сказал он. «Что-то, что ты скрываешь. Большой секрет».

Рагон расплылся в улыбке.

«Мой брат был прав», – сказал он. «Ты действительно очень могущественный».

Он вздохнул.

«Да, юный Торгрин. Я припас для тебя ещё один сюрприз. Самый большой сюрприз, самый прекрасный дар из всех. Утром. Вы все останетесь на ночь в моём замке. А утром вы не поверите, какая радость вас ожидает».

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Годфри был на чеку и держал глаза широко открытыми всё время, пока течение медленно несло их маленькое золочёное судно через улицы вниз по каналам Волусии. Он выискивал место, где можно было бы спрятать золото. Ему нужен был надёжный тайник где-нибудь подальше от чужих глаз, который он смог бы легко запомнить. В лодке оставлять его было нельзя, и по мере приближения к таверне, времени на выбор оставалось всё меньше.

Наконец, он заметил какую-о вспышку, привлёкшую его внимание.

«Не греби больше!» – крикнул он Мереку.

Мерек, который стоял сзади, своим длинным веслом остановил лодку, и Годфри показал рукой вниз.

«Вон там!» – объявил он.

Впереди под водой что-то было. Солнечные лучи просвечивали воду футов на шесть в глубину, и Годфри смог разглядеть на дне остов давным-давно затонувшей лодки. Он был достаточно близко, чтобы его можно было найти, но достаточно глубоко, чтобы оставаться неприметным. Больше того, на брегу напротив этого места стояла маленькая статуя быка и служила отличным ориентиром.

«Внизу, под водой», – показал Годфри остальным.

Все посмотрели за борт.

«Я вижу затонувшую посудину», – сказал Акорт. «Застрявшую на дне».

«Точно», – ответил Годфри. «Тут мы и оставим наше золото».