Юстина Южная - Перворожденная Страница 16

Однако она сражается из последних сил, двое магов едва удерживают ее. На мгновение ей кажется, что получилось! Увы, это лишь срывается цепочка на шее, и маленькое деревянное колечко катится к ногам Перворожденного.

Золотоволосый эльф стоит на коленях, он плачет.

– Пожалуйста, не причиняй ей зла…

Зафир не отвечает. Он плетет с товарищами сложное заклятие перемещения. Исилвен наконец верит в то, что это случилось с ней, и прозревает.

– Анарвэ… – шепчет она.

И впервые по щекам текут слезы. Она закрывает глаза, чтобы не видеть.

Следующее воспоминание – сумрачные стены и сводчатые потолки подземелья. Зафир иногда приходит и разговаривает с ней, но никогда не просит ответа. Да Исилвен и не могла бы ответить, ее рот закрыт бронзовой маской, ее руки скованы тисками прочнее обычных железяк. Ей не дают есть, только приносят иногда кувшин с водой и выливают за маску. Исилвен не хочет ни есть, ни пить, но разум заставляет ее глотать попадающие в рот капли и слизывать влагу с бронзы.

Все вокруг пропитано Хаосом. Теперь девушка узнает его дыхание из тысячи других, различит в любой волшбе. Где-то вдали она слышит свою прекрасную Музыку – магия по-прежнему в ней, – но не имеет сил подхватить мелодию.

Она много думает. Что еще ей остается? Вспоминает. И когда вспоминает, опять слезы чертят дорожки на веках. Она говорит себе, что недостойно Перворожденной показывать свою слабость, но это выше нее. Единственное, что поддерживает девушку, – Музыка. Пока она жива внутри, есть надежда.

Наступает день, когда Зафир приходит не для разговоров. Он холоден и слегка напряжен, в руках металлический жезл. На одну минуту он снимает маску с ее рта и спрашивает:

– Ты готова помочь мне?

Исилвен с трудом разлепляет пересохшие, потрескавшиеся губы. Какое-то время глубоко дышит. Сухой шелест – это то, что у нее теперь вместо голоса.

– Лле наа харан э' наосалл! – разносится под сводами подземелья древнее эльфийское ругательство. Перворожденная поднимает глаза. – Однажды Хедин найдет тебя, и ты умрешь.

Она закашливается. Зафир смурнеет бровями, и бронзовая маска возвращается на место. Резким рывком маг разворачивается, отходя на несколько шагов от Перворожденной.

– Так я и думал, – кивает он. – Значит, сделаем по-моему.

Тяжелые двери раскрываются, входят подручные мага. С этого момента свет для Исилвен меркнет насовсем.

– Он лишил меня магии… То есть осталась исконная эльфийская волшба – разговор с лесом, заклинания, но Музыка Творения больше не звучит для меня.

Костяшки пальцев Исилвен были белые-белые. Девушка вздохнула и усилием воли разжала руки. Минуту или две сидела молча. Сколько бы ни прошло времени с тех событий, рассказ дался ей нелегко. Финеас тоже безмолвствовал, лишь рукоять меча грозила сломаться от силы, с которой он ее сжимал.

– Потом с меня сняли оковы, – сказала девушка. – Я плохо помню, что происходило… сознание то покидало меня, то возвращалось. Зафир начал плести вязь нового заклятия. Очень мощного, незнакомого мне. И вдруг, в единый миг, меня подбросило и куда-то швырнуло. Перед глазами расстелилась серая муть; я ничего не видела, голова кружилась, раз за разом я проваливалась в небытие и спустя часы возвращалась обратно. Меня вынесло в странное межвременье и межпространство – никакой точки опоры, ни одного предмета или живого существа, за которые мог бы зацепиться разум. Серая пелена, пустота… и все. Не знаю, сколько это продолжалось. Быть может, в Хьерварде прошли годы, а быть может, и столетия. Я сохранила рассудок лишь благодаря тому, что милостью Эру на меня иногда опускалась завеса беспамятства. А потом ощутила новый рывок и поняла, что падаю. Мелькнули ветви, так быстро, что я не успела опомниться, и вот уже лежу на земле. Миновало несколько часов, прежде чем я смогла подняться. Так я оказалась здесь, на Альтерре.

Исилвен остановилась, перевела дух.

– Вскоре я встретила отзывчивых людей и с радостью приняла их помощь. А спустя год нашла приют на Эрине. Сиды были очень добры ко мне. Я живу тут… давно. За морем есть поселение братьев-эльфов, я знаю о нем, но… – девушка рассеянно обхватила себя руками. – Но мне не хочется сейчас быть среди них. Одной лучше.

Финеас содрогнулся, представив, насколько же должно быть эльфийке тяжело, что она не хочет даже идти к своему роду.

– Магии во мне нет, вернуться домой я не могу. А теперь… Теперь ты принес весть, что черный колдун здесь.

Судорожный вздох вырвался из ее груди. И опять воцарилась тишина. Исилвен и Финеас сидели на скамье; солнце стояло еще довольно высоко, но скоро должно было нырнуть в ожерелье облаков на западе.

– Я думала всю ночь и все утро, – прошептала девушка. – Знаешь, я все-таки хочу попробовать сделать хоть что-то. Если Зафир по неведомой причине оказался на Альтерре, то нельзя мне оставаться безвольной… Я попробую вернуть свою магию. Он собирался хранить ее запечатанной для некой цели, значит, должен быть способ заставить его отдать чары. Конечно, прошло столько времени, могло произойти все, что угодно. Но даже если у меня не получится обрести Музыку… я хотя бы умру в битве с черным магом. Моя фэа… – она осеклась и перевела: – Моя душа не хочет жить.

Исилвен прервалась, медленно встала со скамьи, глядя вдаль, на холмы, чья неровная линия стелилась до самого горизонта.

– Я потеряла часть своей души с Анарвэ. И всю душу – когда меня лишили сути моей жизни. Больше мне нечего терять.

Финеас тоже поднялся. Голос его звучал сухо и твердо, когда он повернулся к эльфийке:

– Я пойду с тобой. Куда бы ни привела эта дорога.

Она посмотрела на мага и, несмело протянув ладонь, пожала ему руку.

– Диола лле, – произнесла она с признательностью.

На этот раз Финеасу не требовался перевод, благодарность была понятна на любом языке.

5

Следующий день посвятили сборам и продумыванию планов. Судя по тому, что войска, захватившие Лигурию, не собирались уходить – более того, наращивали свою мощь и расширяли границы завоеваний, – Зафир собирался задержаться на Альтерре надолго. Но определить, где он находится, оказалось не так просто. Фейри, позванные Исилвен на совет поздно ночью, сообщили, что с солдатами Хаоса постоянно пребывают маги и их предводитель, Хессанор. По описанию он совсем не походил на чернобородого мага, как не походили на него и остальные пришлые чародеи. Конечно, тут могло быть замешано колдовство, но не имелось никакой причины, требующей постоянной траты сил на изменение внешности. Значит, Зафир и впрямь отсутствовал в местах расположения армии, у него были свои дела.

– Нужно найти кого-нибудь из адептов Хедина и Ракота, – сказала Исилвен после некоторых размышлений. – Такого, каким был мастер Диар.

Она отставила в сторонку кочергу, которой мешала угли в очаге, и присела за стол.

– Кто эти Хедин и Ракот, боги Хьерварда? Но как они помогут нам здесь, в совершенно другом мире?

Финеас с недоверием относился к богам. Любым. На Альтерре существовало множество храмов самых разных небожителей. Осирису, Сету и Гору поклонялись египтяне, Зевсу, Посейдону, Аиду – ахейцы. Иштар, Мардук и Анум почитались в Месопотамии. Луг, Бадб и Мананнан – на благословенном Эрине и в землях суровых скоттов. И божеств этих существовали десятки у каждого народа. Являлись они, на взгляд Финеаса, не подлинными богами, а лишь возведенными в этот ранг сильными духами. Иное дело – Всевышний… Но тут темный маг не рисковал лезть в рассуждения.

И вот снова очередные мироправители с претензией на всемогущество, да еще из неведомого мира.

– Они были Истинными магами и назваными братьями. Но когда бывшие хьервардские божества решили бежать и оставить землю на растерзание страшной опасности, мир сам избрал Хедина и Ракота Новыми богами. С тех пор они не знают покоя, приводя все доставшиеся им в управление пласты Реальности в состояние равновесия. Альтерра тоже под их присмотром. Вряд ли они когда-нибудь придут сюда сами, но их ученики и служители раскиданы по всем мирам нашей вселенной. Есть последователи Хедина и здесь.

– Так кем был Диар?

Эльфийка сложила пальцы под подбородком.

– Его отряд занимался поиском слуг Хаоса и их пленением, а бывало, и уничтожением. Сам он – светлый маг, очень храбрый… и очень честный. Однажды он нашел меня, не ведаю как, видно, сам Эру подсказал или, что вернее, Хедин. Я рассказала ему все, что знаю о Хаосе, а Диар поделился со мной своими знаниями.

Девушка в задумчивости отпила из кубка. На сей раз там было вино, принесенное вчера сидами.

– Зафир не единственный хаосит на Альтерре, – обронила она. – Говорят, где-то на континенте в чародейских темницах заключены несколько его сотоварищей. Диар искал их, но, кажется, не преуспел. Возможно, это и есть та причина, по которой черный маг проник сюда.

– Он хочет их освободить?