Эрика Йохансен - Королева Тирлинга Страница 17

– Армия Тирлинга сражалась достойно, пожалуй, лучше, чем кто-либо мог ожидать. Но у них было лишь оружие из дерева и кости да немногочисленные стальные мечи с черного рынка, тогда как армия Мортмина была сплошь закована в сталь. У них были стальные клинки и стрелы со стальными наконечниками, позволявшие им с легкостью прорубать себе путь сквозь Тирлинг. Зимой 264 года, когда мортийская армия захватила весь восток страны, королева Арла умерла от воспаления легких. Она оставила после себя двоих детей: наследную принцессу Элиссу и ее младшего брата Томаса. Элисса не отличалась стойким характером и не имела склонности к военному делу. Едва она взошла на трон, как сразу стала предлагать мировую мортийской королеве. Но дань она предложить не могла, даже если бы хотела. Просто не хватило бы денег.

– Почему? – спросила Келси. Тирлинг был небогатой страной, но корона облагала граждан немалым налогом и, по словам Карлин, мало что давала им взамен. – Наверняка в казне были деньги.

Тут вмешался Ловкач.

– Что происходит, когда эгоистичный и недальновидный правитель получает доступ к королевской казне?

Сердце Келси упало, и она кивнула.

– Он тратит, и тратит, и тратит. Он может убеждать себя, что это делается в каких-то разумных целях. Иногда на этом фоне экономика даже переживает недолгий подъем. Но этого всегда недостаточно.

Мужчины закивали. Морган разлил еще медовухи. Костер уютно потрескивал, и от этих звуков Келси еще сильнее стало клонить в сон. Она снова взглянула на небо, дивясь его необъятному величию, и обнаружила, что звезды в ее глазах сливаются в одно яркое пятно.

– Как моя мать умудрилась потратить все деньги?

– Не только она, но и ваш дядя, – поправил Лир. – Они оба имели пристрастия, требующие больших расходов, а Регент большую часть жизни манипулировал вашей матерью, словно фигуркой на шахматной доске. Деньги шли и на их собственный роскошный образ жизни, и на подарки дворянам, чтобы заручиться их поддержкой. Однажды на день рождения Королевы они выписали из Кадара сотню павлинов, ей захотелось иметь плащ из их перьев. Во время визита кадарского короля Регент нанял пятьдесят куртизанок, и каждый гость получил в подарок золотой кубок. Даже небольшие праздники на улицах Нового Лондона отмечали с большой помпой.

– Пышные празднества развлекают народ, но не помогают его прокормить, – рассеянно заметила Келси. В ее голове снова зазвучал голос Карлин: «Никогда не забывай, что ты лишь управляешь имуществом государства, а не владеешь им. Ты хранитель своей земли и своего народа. Ты несешь ответственность за них, а не наоборот».

– Именно так, – ответил Ловкач. – Они были транжирами, твои мать и дядя, и нисколько не задумывались о том, сколько проблем могли бы уладить деньги, что они тратили впустую. А что случается, когда правитель спускает все свои деньги на пустяки?

– Повышаются налоги, – ответила Келси.

– Для кого?

– Для бедноты.

– Точно, – кивнул он. – И каков результат?

– Есть несколько вариантов. – Келси казалось, что она снова сидит за партой в библиотеке Карлин. Чувство было не совсем приятным. – Полагаю, народного восстания не было, иначе за мою голову не была бы назначена цена. Или была бы, но не моим дядей.

– И то верно.

– У бедных становится меньше денег, они меньше тратят, и экономика падает.

– Все несколько сложнее, но в общих чертах да.

Келси состроила гримасу. Карлин пыталась обучить ее основам экономики, но в конце концов стало ясно, что в этой науке Келси не способна понять ровным счетом ничего: одни таблицы и графики сводили ее с ума. Спустя несколько месяцев Карлин сдалась, с досадой пробормотав: «Ладно, хотя бы потрудись найти себе хорошего казначея». Келси, которую прежде мозги никогда не подводили, чувствовала себя глубоко пристыженной.

Она даже попыталась изучать экономику сама, по секрету от Карлин, намереваясь сделать ей сюрприз ко дню рождения, но из этой затеи ничего не вышло. Она просто не могла в этом разобраться. В конце концов ей пришлось подарить Карлин самодельный альбом, второсортный подарок, который, она знала, будет лежать у Карлин на полке, собирая пыль, пока не истлеет.

«И все же, – думала она сейчас, чувствуя острый прилив гнева, – Карлин тоже показала себя не с лучшей стороны. Клятвы клятвами, но сколько всего мне, оказывается, не рассказывали!»

– Так, значит, моя мать довела королевство до банкротства?

Губы Ловкача расплылись в лукавой, неприятной улыбке.

– Смотря что считать валютой.

– Но это распространенная история. Бывали правители, что растратами ввергали свою страну в небытие. В некоторых странах до Переселения это даже поощрялось.

– О, бесхозяйственность – это еще полбеды, девочка. Мы лишь подбираемся к главному достижению твоей матери.

– Приятель, это вообще-то моя история, – перебил Лир. – Да ты к тому же неправильно ее рассказываешь.

– Прости.

Лир улыбнулся, будто все это было лишь шуткой, но Келси его раздражение показалось искренним.

– Королева Элисса попыталась заключить соглашение с Красной Королевой, но ей нечего было предложить, нечем откупиться, поэтому вторжение продолжалось.

– А почему было не отдать дань древесиной? Я думала, в соседних королевствах ценится тирский дуб.

Лир пожал плечами.

– Этого было мало. Мортийская сосна качеством похуже тирского дуба, но строить из нее при необходимости можно. В любом случае переговоры провалились, и мортийская армия двинулась прямиком на Новый Лондон, сея на своем пути смерть и оставляя кровавый след из сожженных деревень. И когда мортийская армия дошла, наконец, до стен столицы, кто-то – вероятно, королева Элисса или принц Томас, а может, и кто-то еще – наконец придумал дань, которая устроила Красную Королеву.

– И что это была за дань?

– Люди.

До Келси не сразу дошел смысл сказанного, но когда это произошло, ее грудь будто пронзил раскаленный кинжал.

– Рабы.

– Да, госпожа, рабы.

В голове Келси замелькали иллюстрации из учебников Карлин: люди с темно-коричневой кожей, печально известные сцены жестокости, омрачившие целую эпоху. Карлин всегда долго рассуждала об этом периоде истории, и Келси не раз удивлялась, почему она уделяет ему столько внимания. Перед ее закрытыми глазами проплывали образы и рассказы. Люди в цепях. Мужчины с вонзенными в кожу крюками. Дети, которых отбирают у матерей и продают с торгов.

В моем королевстве.

Желудок ее взбунтовался, и оставшийся в горле сладковатый привкус медовухи вдруг стал казаться невыносимым. Невероятным усилием воли она прогнала прочь вставшие перед ней картины и открыла глаза. Лир продолжал.

– План вашей матери сработал. Они подписали Мортийское соглашение, Красная Королева отвела войска, и уже в следующем месяце первая партия рабов была отправлена в Мортмин.

– Но если мортийская армия столь могущественна, как вы говорите, почему Красная Королева пошла на мировую и отвела войска? – спросила Келси. – Почему бы ей было не захватить Тирлинг и взять сколько угодно рабов?

– Содержание колонии требует немалых денег и множества солдат. Это слишком затратно, как со временем обнаруживают многие завоеватели. А вот угрожать соседней стране можно бесплатно, к тому же это прекрасный инструмент для вымогательства.

Келси кивнула. Карлин рассказывала ей о многих тиранах из разных эпох, и девушка подумала, что ей бы понравился ответ Лира. Чтобы удерживать страну силой на протяжении продолжительного времени, нужны значительные ресурсы, а кончается это всегда провалом. Общеизвестно, что народ, пытающийся избавиться от гнета завоевателя, рано или поздно преуспеет. Келси всегда полагала, что Красная Королева тоже относится к числу банальных тиранов. Но из слов Лира следовало, что она не так проста и умеет просчитывать на несколько шагов вперед.

– В народе, не успевшем оправиться от вторжения мортийцев, отправка рабов вызвала бурю возмущения. И весь гнев был направлен целиком на королеву Элиссу. Почти каждую неделю на ее жизнь совершались покушения, и в конце концов она вынуждена была забаррикадироваться в своем крыле Цитадели. Спустя несколько месяцев она публично объявила, что беременна, в надежде, что весть о наследнике успокоит народ. Но этого не произошло, и покушения на ее жизнь продолжались вплоть до рождения наследной принцессы.

«То есть меня, – подумала Келси, не находя в этой мысли ничего приятного. Она прекрасно уловила намек в словах слов Лира: ее мать забеременела нарочно, рассчитывая, что беременность защитит ее от насилия. – Так мне повезло!»

– Ее убили?

Лир одарил ее красноречивым взглядом, Келси сделала извиняющийся жест и спрятала руки за спину, приглашая его продолжить рассказ.

– Однажды, спустя всего несколько месяцев после родов, королева Элисса едва не умерла от отравления белладонной, которую ей подмешали в еду. Она так до конца и не оправилась, а ее брат медленно, но верно брал управление страной на себя. Не прошло и года, как королева объявила, что тайно отослала наследницу престола из столицы, отдав ее на воспитание.