Кира Измайлова - Возвращение к практике. Том 2 Страница 2

Дорога в самом деле оказалась отличная, видно, тут прошел не один обоз: лошади бодро рысили по укатанному снегу. Вернее, это моя кобыла, воспрянув духом после отдыха в конюшне папаши Власия, шла вперед без понуканий, а заморенный мерин Анельта едва-едва за ней поспевал. Неужто он настолько плохо зарабатывает, что даже не может позволить себе купить приличную лошадь? Ну, пусть не породистую, я сама не на вейрене езжу, но хоть такую, чтобы с ног не валилась! Конечно, молодому красивому магу подошел бы холеный вороной жеребчик, но можно обойтись и чем попроще…

Мысль о вороной лошади снова навела меня на воспоминания о недавнем инциденте. Все уже было передумано по многу раз, новых сведений не появилось, но забыть об этом происшествии я не могла. И не смогу, пока не выясню хоть что-нибудь!

А кстати, мог вороной вейрен предназначаться Анельту? (Я покосилась на коллегу, трусившего рядом.) Почему нет? Думаю, он с удовольствием принял бы этого коня в качестве подарка или вместо гонорара, а поскольку дело с магией он имеет постоянно, а наездник из него так себе – это сразу видать, то… Ну и кому понадобился Анельт? Разве что мне, хмыкнула я. Убрала бы конкурента… Нет, подставлять меня таким дурацким способом стал бы только полный идиот!

Мотнув головой, я отогнала непрошеные мысли и переключилась на окружающую действительность. Действительность была обыденна и тем прекрасна: заснеженные рощи и поля, утонувшие в сугробах деревушки, изредка встречающиеся обозы – над тянущими возы волами курится пар, покрикивают погонщики… И надо всем этим – серое зимнее небо. На севере оно совсем иное, там редко выдается спокойный пасмурный день. Если уж идет снег – так это буран, сбивающий с ног, а если ясно – то до прозрачности, до боли в глазах от холодного зимнего солнца, от ночного сияния небес и светящегося зеленоватого морского льда…

«Замечталась ты, Флоссия, – сказала я себе, сгоняя с лица неуместную улыбку. – Туда ты теперь не скоро вернешься, так что…» Впрочем, об этом я не жалела.

– Приехали, госпожа Нарен, – окликнул наконец Анельт. Судя по голосу, он вконец окоченел. Правда, что ли, не знает заклятия, позволяющего не мерзнуть? Даже если так, делиться с ним этим знанием я не собиралась: если плохо учился, так это его проблемы, а никак не мои! – Сюда нам, вот на этот проселок…

Еще немного – и впереди замелькали огоньки. Деревня оказалась довольно большой и, как я и предполагала, явно не из бедных.

Похоже, возвращения Анельта сегодня не ждали (или вовсе не ждали, я бы не удивилась), поскольку те ворота, в которые он упорно колотил, нам не отпирали долго, а когда все же отворили, то поглядели с неприязнью.

– Это староста местный, – сообщил мне Анельт, будто я сама не могла догадаться. – Я здесь… хм… квартирую.

– Не ждали мы вас к ночи, господин маг, – нелюбезно оглядывая гостя, произнес староста. Был он высок, тощ и лыс, с суровым взглядом и неласковым лицом.

– Да мы и сами не ждали, что заявимся, – сказала я, спешиваясь. – Вы, стало быть, почтенный, старостой будете?

– Точно так, госпожа, – ответил он настороженно. – А вы-то кто таковы?

– А я тоже маг, почтенный, – усмехнулась я, – только постарше этого господина буду, как видишь. Говорят, у вас тут дела какие-то странные творятся?

– Ну… – протянул староста, поправляя шапку. Такое нашествие магов на его двор ему явно не нравилось.

– Вот и расскажете, – постановила я, бросила поводья лошади первому попавшемуся работнику из тех, что выглянули на стук, и решительно прошла во двор. – А что, переночевать у вас найдется где?

– Место-то есть… – протянул он, оглядывая меня оценивающе, как умеют только ушлые крестьяне и лошадиные барышники. – Да только одно, и вот господин Анельт…

– Господин Анельт уступит место даме, – заявила я и без приглашения вошла в дом. – Ух, хорошо у вас натоплено! Кстати, звать-то вас как, почтенный?

– Уртом Тарусом кличут, – отозвался тот, заходя следом. Анельт остался снаружи, его никто не приглашал, а набраться наглости и поступить по-моему он, видимо, не смог. – Госпожа…

– Нарен, – подсказала я. – Флоссия Нарен. Независимый судебный маг. И не надо делать такое лицо, дополнительной платы я не возьму, со мной господин Анельт рассчитается. Так что, почтенный Тарус, давайте-ка сядем и поговорим… Расскажите мне, что к чему, может, и разберемся с вашей бедой!

Староста заметно просветлел лицом. Как же, если не платить вдвое, так это уже радость!

– Только, – заговорщицки понизила я голос, – господина Анельта тоже куда-нибудь на ночлег определите, хоть на конюшню. Не замерзать же ему!

– А говорят, маги не мерзнут, – подал вдруг голос мальчонка лет десяти, видимо, внук старосты.

– Это только взрослые, у кого шкура толстая наросла, – сообщила я мальцу, ухмыляясь. – А молодые – те еще как мерзнут! Поди на господина Анельта глянь, весь синий уже…

– И правда, Вес, поди, отведи господина хоть к кому… – староста задумался. – Да вон к тетке Мире, что ли, одна живет, что ей… Иди, иди, я с госпожой поговорю…

Мальчишка убежал, а Тарус осторожно спросил:

– Вы, госпожа, может, отужинать желаете?

– Не откажусь, – охотно согласилась я.

– Только у нас того, еда-то простецкая, – добавил он поспешно.

– Да и я не из благородных, – хмыкнула я, и, кажется, староста немного оттаял.

Пока я осматривалась, он шпынял своих домочадцев. На стол подали почти мгновенно: должно быть, каша с ужина томилась в печке, ну а ветчина тут оказалась выше всяких похвал! Есть я особенно не хотела, но уважить хозяина стоило, так что я воздала должное трапезе.

Тарус настороженно наблюдал за мной, но я не демонстрировала ни великосветских манер, ни пренебрежения крестьянской едой, и он постепенно успокоился. Интересно, как вел себя Анельт? Судя по тому приему, что ему оказали, корчил из себя дворянина… Не знаю, может, он и впрямь благородного происхождения, только к чему это выпячивать?

– Вы, уважаемый, не молчите, – сказала я, вгрызаясь в ломоть вкуснейшего хлеба. В столице его не купишь, там пекут совсем иначе, хотя, казалось бы, езды до города всего ничего! Но нет, такой можно попробовать только в деревнях… – Вы пока мне расскажите, что тут к чему, мне это надо из первых уст услышать. Господин Анельт сказал, у вас люди тонут. Вот и поведайте мне, как это такое происходит…

Староста помолчал, потом все-таки начал говорить, сперва неохотно, а там все больше входя во вкус.

Деревня их называлась Озерной – таких в окрестностях Арастена не одна дюжина, это уж точно, за последнее время уже на вторую натыкаюсь! Когда-то река Тен, богатая, полноводная, меняла русло, оставались протоки и мелкие озера. Вот и эта деревушка стала на берегу одного такого: и зимой, и летом его вполне хватало, чтобы деревня не испытывала нужды в свежей рыбе. В засуху, бывало, озерцо сильно мелело, но такого не случалось уже много десятков лет…

В этом году морозы грянули раньше обычного, лед встал прочный, хоть танцуй на нем! То один, то другой селянин отправлялся со снастями и ледорубом к озеру, наловить рыбы к столу. Особенно не нагличали, но полакомиться хотелось, особенно на праздниках. И вот один из таких рыболовов не вернулся с промысла, стали искать и обнаружили – из проруби только ноги торчали. Подумали, что был навеселе, сам и макнулся, да и махнули рукой. Но вот когда еще трое точно так же ушли под лед – предпоследнего выловили сетью только на другой день, все озеро баграми взбаламутили! – староста заволновался. Остальные грешили на крепкую выпивку, но Тарус был человеком серьезным и понимал, что пьяным-то как раз море по колено, да и боги их берегут, а в целом тонуть бедолагам было решительно не с чего. Он-то и решил опустошить кубышку, заведенную на непредвиденный случай, и вызвать судебного мага, посмотреть, все ли ладно на озере… Я, понятное дело, была занята, обратились к Анельту, он и брал дешевле, а о прижимистости крестьян можно легенды слагать!

Молодой маг облазил всю деревню, окрестности озера исползал чуть не на брюхе, но так ничего толкового и не сказал. Ни сглаза какого, ни проклятия – чисто и пусто! А пока он искал по деревне какую-нибудь колдовскую дрянь, утонула женщина – она с товарками белье полоскала…

– Погоди, – остановила я Таруса. – Я так поняла, рыбаки на озеро идут рано поутру, верно?

– Точно так, госпожа, – кивнул он, – тогда клев лучше. Днем-то и дела всякие есть, и темнеет нынче рано, а с утречка – самое то.

– С утра тоже темновато, – хмыкнула я. – Ходили эти люди по одному, что ли?

– А что толпой на рыбалке делать? – удивился Тарус. – Тут надо тихо, осторожно, чтоб не топотать, чтобы рыбу не распугать, она хоть и сонная по зимнему времени, но все же… Пришел, снасти проверил, ушел, что еще?

– Значит, никто не видел, как они тонули?

– Нешто, если бы видели, не вытащили бы! – возмутился староста.