Денис Новожилов - Тридевятое царство. Война за трон Страница 2

И тут всех удивил болотник. Снова рыкнув, он вскинул лапу и вонзил ее прямо в дуб, а потом резко выдернул назад, сжимая в ней огромного черного зайца, и, не дожидаясь, пока кто-нибудь успеет рассмотреть его добычу, резко шарахнул зайцем по дубу со всей своей нечеловеческой силы. Все произошло настолько быстро, что Мансур не успел даже удивиться; вот болотник смотрит на дуб и негромко рыкает, а вот у него уже в лапе дохлый черный заяц.

Первым пришел в себя Мага, начав вдруг громко смеяться, и его смех потихоньку начали подхватывать и остальные.

– О великий болотник, победитель богатырского зайца, – произнес Мага, давясь хохотом.

– Вольга ли это? – засомневался Мансур. – Не слышал я что-то, чтобы он в зайца оборачивался. В волка – да, в горностая – слышал, в лебедя…

– Разве обычные зайцы такими бывают? – Мага разглядывал тушку в руке болотника: заяц был огромный и абсолютно черный. Нет, как ни смотри, а зайцы такими не бывают.

Ситуация и впрямь была забавная, но и непростая тоже. Конечно, зайца-Вольгу зашиб болотник, а болотник был придан их отряду из войска Кощея – само Лихо Одноглазое выделило для усиления. Это все так, но есть в этой ситуации один момент, крайне важный: болотник туп и разговаривать не умеет. А что из этого момента следует? А следует то, что летучий отряд степного войска хана Бердибека под командованием сына великого Зарги Кулабая, то есть под его, Мансура, командованием, победил богатыря Тривосьмого царства Вольгу, да еще и без потерь обошелся. А то, что болотник помог – так на то он и придан. А выходило-то здорово, выходило все замечательно просто!

– Какой такой болотник, – удивленно поднял бровь Мансур, – я вот видел своими глазами, что богатыря зашиб я, своим собственным кулаком, – он поднял кулак к лицу Маги и внимательно осмотрел лица воинов своего десятка, – и, надо заметить, я бы не сладил с ним сам, если бы Мага его до этого не оглушил.

Мага понял все достаточно быстро, он вообще был толковым малым:

– Так ведь и братья Кузыр и Азыр его до этого измотали, а то оглушить его и не вышло бы.

Отряд зашумел, каждый предлагал историю на свой лад, да такую, где именно он представал героем. Через непродолжительное время картина прошедшего боя была готова и утверждена. А проходил бой с богатырем, по единодушному мнению отряда, следующим образом.

Болотник богатыря спугнул, после чего с ним бились на саблях и копьях все в отряде: даже те, кто сейчас вокруг леса патрулировал, и те поучаствовали. Степняки рубились с богатырем, пока он не понял – таких бравых воинов даже ему не одолеть. Тогда Вольга трусливо решил ускользнуть и для скорости бега превратился в зайца, после чего Мага его оглушил, а Мансур нанес решающий удар, который и оказался смертельным. Когда общая картина боя с богатырем была согласована и проговорена трижды, Мансур наконец подошел к болотнику и, ласково улыбаясь, взял из его лапищи заячью тушку.

Заяц и вправду был необычным, пусть и не были степняки на зайцев охотниками, а тут и любой скажет – не заяц это вовсе, а заколдованное что-то.

– Не заяц это, – подтвердил мысли своего командира Мага, оглядев тушку, остальные согласились, и только болотник что-то тоскливо рыкнул.

– Вообще, болотник тоже нам помогал… – Мансур решил не обижать никого: славы от победы над богатырем, да еще таким, как оборотник Вольга, хватало на всех, как ее ни дели. Воины согласно загомонили: настроение у всех было хорошее; жалко им, что ли? Решил командир, что болотник помогал, значит, так тому и быть, тем более он и правда помог немного.

– Пусть его в войске Кощея похвалят или наградят, – весело сказал Азыр. – Кто знает, как там болотников у них награждают?

– Золота ему не надо, женщин и славы – вроде тоже, что он ест – вообще непонятно… – задумчиво протянул его брат.

– Его Лихо Одноглазое самолично по голове погладит, – хохотнул Мага.

Мансур сунул зайца в седельную сумку и вскочил на коня. Отряд, весело перешучиваясь, направился к выходу из леса, собаки вели себя спокойно, и только болотник почему-то все время оглядывался, но все же шел следом.

– Я слыхал, болотник может лошадь в небо закинуть. – Азыр любил поболтать, он всегда что-то где-то да слышал. Степняки-кочевники редко сталкивались с болотниками, все же в степи болот немного, а вот у Кощея в армии болотники? или, как их еще называли, багники? были. Не то чтобы много, но с дюжину, наверное, набралось бы. В войске, что пошло на Тривосьмое царство, таковых было трое. Существа они не то чтобы злобные – если болотника специально не злить, тот человека не трогал? – но могли раздавить довольно легко, не со зла, а случайно. К счастью для людей, они послушны: сказало Лихо Одноглазое – иди, помогай степнякам и слушайся их командира – болотник идет, помогает, слушается.

Весело балагуря, отряд выехал из леса, туча шла стороной, и дождем накрыть отряд не должно было.

– Улугбек просто умрет от зависти, – весело произнес Мага, – все помнят, что он хоть и измотал богатыря, а все же ни разу того не ударил. – На этой подробности Мага настоял особенно. Остальные весело посмеялись, предвкушая, как Улугбек будет злиться на Магу и возмущаться, громко размахивая руками.

Мансур остановил коня и огляделся. Что-то холодное и липкое поползло от ног к животу: вокруг леса никто не нареза́л круги. Не могли же они…

– Улугбек! Йолай! – крикнул он, оглядываясь вокруг.

Ответом ему была тишина. Отряд быстро рассы́пался, выискивая следы пропавших товарищей; степняки носились вокруг, выкрикивая имена и оглядываясь по сторонам. Первым следы нашел уже отличившийся сегодня болотник.

Мансур с Магой услышали вой багника из оврага и кинулись туда.

Улугбек лежал, глядя в небо своими карими глазами, из груди его торчала рукоятка сабли. Мансур узнал ее сразу – он сам подарил эту саблю самому молодому в их отряде, Йолаю. Йолай попал в отряд не просто так, он был сыном его дяди. Хоть они и не росли вместе, а все же родная кровь, да и с соколами Йолай обращался на зависть многим – птицы у него в порядке были всегда.

– Не мог Йолай предателем оказаться. – Мансур прочистил резко пересохшее горло, представив себе, как он скажет дяде такую новость.

Однако Йолай не был изменником: его нашли в соседнем овражке, разбитая грудь с торчащими наружу ребрами не оставляла никакой надежды. Йолай умирал, и очень быстро.

– Брат, – прохрипел Йолай, выплевывая сгустки крови. Раньше он никогда не смел называть его так, но сейчас уже было все равно, – прости, брат, это был Вольга, он слишком быстро… – раненый снова закашлял кровью, – только что волком… – Йолай собрал последние силы и махнул рукой в сторону от леса, – туда, к реке.

Мансур бросил взор в ту сторону, куда показывал умирающий родич. Вдалеке, у самой кромки реки, мелькала черная фигура. До реки волку оставалось совсем немного – не успеть перехватить. Наконец фигура прыгнула в реку, в полете оборотилась осетром и, блеснув напоследок на солнце, ушла под воду.

Мансур вспомнил, как отец рассказывал ему про Вольгу. Зарга после своего подвига увлекся богатырями и собирал все, что можно было о них узнать, даже слухи. Шутка ли, отец научился и читать и писать, в его-то годы. Большую часть добычи он потратил на пленного книжника из Шамаханского царства и учился старательно, сына же учил грамоте смолоду. Грамота была у кочевников не в чести: вострая сабля да верный конь – лучшие друзья воина, а вовсе не чернила и перо. Но к странностям героя относились с пониманием – раз победил богатыря, можешь и почудить. В записях отца про Вольгу было написано следующее:

«Богатырь Вольга Святославович, или же Волх Всеславович, разумеет язык гадов земных, птиц небесных и прочих тварей, умеет оборачиваться волком и лебедем, говорят также, что способен принимать образ осетра и плавать в водах не только речных, но и морских. На службе Василисы Прекрасной, княгини Тривосьмого царства, состоит и врагам царства спуску не дает».

«И ни слова про зайца», – запоздало подумал Мансур.

Богатырь и лучший разведчик Тривосьмого царства побывал в лагере армии, видел там то, что врагам Кощея видеть было никак не должно, и ушел к своим. И упустил его Мансур, сын героя и победителя богатыря, потеряв при этом несколько своих лучших людей, включая своего родича – славного малого, сказать по чести. И теперь ему придется сообщить об этом хану. Где ты, былая веселость, – ушла безвозвратно.

А что у нас из хороших новостей? Ах да, болотник ненароком зашиб какого-то странного зайца. Ну за эту новость хан все простит.

Мансур угрюмо глянул в сторону реки. Ему нестерпимо захотелось завыть, подражая багнику.

Глава 2

К вопросу о богатырях

В горнице Василисы Премудрой никогда не бывало прибрано, тут всегда лежали вповалку свитки, карты, фолианты и предметы, понять предназначение которых было порой крайне непросто. Был уже поздний вечер, однако в горнице горели свечи, разгонявшие вечерний полумрак. Василиса часто засиживалась допоздна: в отличие от своей сестры, тоже Василисы, но прозываемой Прекрасною, Премудрая больше любила вечер, чем утро. Сидя за столом, она внимательно изучала карту на холсте, где цветным шелком были нанесены границы государств и княжеств. Рядом с ней примостился удивительный кот. Он был бы совсем обычным – черный кот с белыми «сапожками» на лапках, – вот только вряд ли обычные коты умели говорить. Василисин же кот такой способностью обладал, хотя речь и давалась ему с трудом. Кот Ученый был одной из множества диковин в богатой коллекции княгини Тридесятого царства. Все знали о всепоглощающей страсти Василисы Премудрой к необычным вещицам и явлениям, и купцы Тридесятого царства всегда старались порадовать свою княгиню каким-нибудь подарком. За окном княжеского терема продолжал шуметь Господин Великий Новгород, большой торговый город, никогда не засыпавший окончательно. Деловая суета не останавливалась ни на мгновение, хоть и снижалась к вечеру. Василиса Премудрая склонилась над картой и рассеянно погладила кота, который тоже внимательно вглядывался в вышитое шелком изображение.