Юлия Андреева - Феникс Страница 2

Длинная ночь. Звенит тишина. Сегодня не удастся проведать зеркало. Джулия! Ради бога, приснись мне и скажи, что делать.

Первая ручная молния пронеслась в половине локтя над головой Джулии, она инстинктивно присела и тут же схватила растерявшегося брата и, развернувшись, со всей силой толкнула его обратно, что дало невидимому противнику временное преимущество, вторая вспышка, опалив мех курточки, поранила плечо. Девушка вскрикнула и покатилась по снегу, уворачиваясь от летящего огня.

Проход между мирами поблескивал голубыми всполохами. Джулия метнулась на скалу чуть выше тайного входа. Не угадавший хитрости враг пальнул на уровне головы девушки, рассеченная скала повалилась на землю закрывая своими обломками заветный проход. Джулию откинуло от скалы ответным толчком. Минута, и она оказалась погребенной под толстым слоем снега, сорвавшимся с подрубленной вершины.

Когда гул и звон от падения хрустальных осколков, разносимые эхом, стихли, мир стал вновь совершенно белым.

3. Совсем один

Весь следующий день я пролежал в постели, мама и Софи старались быть ко мне очень внимательными, но ни ночью, ни в последующие вечера мне не удалось проникнуть в дедушкину комнату. Везде и всюду, куда бы я ни попробовал сунуться, неизменно находился Эдд. И по тому, что прежде он не выказывал любви к тайникам и одиночеству, я понял, что отчим шпионит за мной. Досадно. Видимо, придется нарушить данное маме слово и уйти в сновидение. Обидно, но что делать – Джулия ждет.

В камине затухает огонь, Герман давно уложен, но маме пока не хочется расставаться с ним, Софи вяжет в мягком зеленом кресле, время от времени поглядывая на хозяйку.

– Как ты думаешь, – мать наконец отрывается от малыша, – Кирилл действительно болен?

– Кирочка просто впечатлительный ребенок, не больше! Фантазер. Я сидела эту ночь в его комнате, так он все шептал во сне: «Джулия, Джулия…» Ах, простите, – Софья заметила, как мгновенно побледнела мама, – я дура.

– Бедный мальчик. Он никак не может смириться с потерей сестры.

– Смилуйтесь, Анна Арнольдовна, ведь он был совсем ребенком – пять лет – что он может помнить? Должно быть, это какая-то другая Джулия, в школе или во дворе… А не так ли зовут доченьку Потоцких?

– Женя. Странно. Он ведь ни с кем, кроме семьи, не общается, кто же напоминает ему о ней? Не понимаю. – Она устало опускает руки, смотрит в окно.

– Не знаю, но только, может, выдумывает, развлекает себя…

– Может… Только не похоже – слишком живо. Я просила тебя проследить, не бормочет ли Кирилл что-нибудь странное себе перед сном?

– Не замечала.

– Он же мне обещал.

– Простите. – Софи заслоняет маму, и я из своего убежища не могу теперь увидеть ее лица. – Простите, а может, Кирилл переживает, что Эдуард Николаевич ему не родной отец? А тут еще и маленький ребенок… Ревнует и только.

«Да как она смеет – дура!»

– Может быть, но, кажется, я уделяю обоим сыновьям одинаковое внимание. И потом, что он может помнить об отце? Во всем доме ни одной фотографии, ни одного клочка бумаги… Ты хорошо спрятала его тетради?

– Спрятала, давно уже. А может сжечь, от греха?

– Сжечь?! – Мама переходит на крик, Герка просыпается и начинает хныкать. – Завтра надо будет и вправду показать Кира врачу, это же ненормально, он лучше помнит то, что с ним было в пять лет, чем вчера вечером.

Дальше я не стал слушать и тихонько пополз к себе.

4. Новый знакомый

Джулия очнулась оттого, что кто-то растирал ей лицо.

«Человек, чужой». Девушка попыталась подняться, но все тело болело так, как будто она побывала в пасти дракона или выполнила полный комплекс «Синего меча», не имея возможности предварительно размяться.

– Ты слышишь меня? – Незнакомец склонился к самому уху Джулии. От него пахло как от охотника, но что-то в движениях говорило о подготовке в одной из рыцарских школ. – Выпей, это поможет тебе согреться.

Джулия потянулась за флягой и тут же скорчилась от боли.

– Ничего страшного.

«У него красивый баритон». Джулия сделала глоток. Вино оказалось сладким и горячим, слегка закружилась голова.

– Спасибо.

– Судя по костюму ты пришла сюда из Храма Течений.

Отрицать было сложно, к тому же голова сильно болела, она кивнула.

– Твоя семья или наставник знают, где ты находишься?

– Пожалуй, да. – Вспомнила о Кире, в горле защемило. Только сейчас она поняла, что лежит на теплом коричневом плаще, покрой и расцветка ни о чем не говорили, но было в этом что-то знакомое. Такое далекое, что…

– Я откопал тебя вон там. Был обвал. Просто чудо, что осколки хрустальной скалы почти не повредили тебе, но твой золотой дракон… – Незнакомец махнул рукой.

– Что с ним, что с Брустанфильцером? – Девушка проследовала взглядом туда, куда указывал ее спаситель, и заплакала, увидев мертвого ящера. – Это я… Я во всем виновата!

– На плече у тебя рана от ручной молнии; может, объяснишь, что здесь произошло?

Джулия молчала. Это рассердило незнакомца.

– По закону этих мест тебя можно было счесть мертвой, и если бы не я… – Он отхлебнул из фляжки. – Короче, спасая жизнь – получаешь ее в полное пользование. Понятно?

– Черт! – Она попыталась выхватить нож, но его не оказалось. Девушка съежилась, опустив глаза.

– У тебя еще будет возможность меня убить. А пока я не решил, что с тобой делать, изволь отвечать на вопросы.

– А если я откажусь подчиняться вам? Что тогда?

– Подохнешь от холода, истечешь кровью или провалишься в одну из лощин, которых здесь прорва. Понятно?

– Да.

– Твое имя?

– Джулия.

– Джу… Джу… Не знаю. Где и с кем ты живешь?

«Память у него никуда…»

– В Храме Течений, уже пять лет.

– Тебе знаком мастер Маум, у меня к нему послание?

Девушка кивнула.

– Как ты думаешь, они заплатят за твое спасение?

– Не знаю. – Она пожала плечами. Хотелось завернуться в этот теплый, мягкий плащ и спать, спать…

– Твои родители?

– Они слишком далеко отсюда.

– Да-а…

– Вы бросите меня?

– По закону рыцарства я должен проводить тебя до того места, которое ты укажешь.

– Рада слышать.

– Но я не обязан оставлять тебя там, если не получу выкупа.

«Кто о чем, а он…»

– И что же будет со мной?

– Увидишь. Ты изучала астрологию или магию камней? Тогда тебе будет просто найти себе место в жизни.

– Ни то и ни другое. Я воин… То есть учусь… Я должна стать воином, скорее всего телохранителем, я не уважаю действующую армию.

– Это понятно. Кто же из благородных особ предпочтет собственному пути растворение в безликой массе?

– Могу я спросить, кто ты? Откуда? Какой славный родовой дуб несет на себе твое имя? – Это были традиционные слова приветствия, и они подействовали.

– Я Карл из рода Трорнтов, что ведут свое начало еще от неокрепших костей земли, на которых они писали свои имена. – Тут неожиданно лицо воина потемнело, словно он вспомнил что-то болезненное. За пять лет, проведенных Джулией в Эльсиллине, она впервые встречалась с представителем столь древней династии. – В данный момент я служу у князя Туверта, владеющего хрустальными Скалами и…

Но девушка уже не слушала, она неотрывно смотрела на Карла. Дело в том, что каждый раз, проходя к кабинету в доме наставника, она встречалась глазами с воином на старом портрете, окруженном странной черной, а не золотой, как было принято, рамой. Судя по одежде это мог быть его дед.

«Да, сходство есть, например эти огромные брови, почти сросшиеся на переносице, но не надо торопиться, это может быть ловушка. – Джулия вызвала в памяти мельчайшие детали лица, – теперь стали заметны и различия – глаза темные и острые на портрете и серые мягкие у Карла, зато нос – орлиный, как будто скопирован. Хотя что я сравниваю – дед и внук могут быть совсем непохожими».

Она даже вспомнила имя – Вильгельм Трорнт.

– Простите, но почему вы назвали меня благородной особой или это просто так? – спросила, чтобы что-то говорить.

– Конечно нет. – Карл оживился. – В древних династиях, где строго следили за подбором будущих супругов, так или иначе образовывался некий эталон, переходивший из поколения в поколение. Это не подделаешь. Но я не такой специалист, чтобы назвать ваши корни прямо сейчас. Как зовут вашу матушку?

– Анна.

Он насупился пережевывая новую информацию.

– Если, как вы говорите, ваша семья далеко, не исключено, что они пользуются вымышленными именами. Вы, Джулия, похожи на папу или на маму?

– Внешне на маму, а характер… Говорят, что отцовский. Я давно не видела его.

– Ясно. Имя отца?

– Я не могу. – Джулия изо всех сил боролась со сном, но глаза упорно закрывались.

– Ты должна.

– Клятва, – вспомнила она слова брата.

– Клятва. – Карл задумался. Он хорошо знал, что такое клятва, но не отменяются ли все ранее данные обещания после того, как человека поднимают с того света? Этого Трорнт не знал. Он завернул в свой плащ задремавшую девушку. Оставаться здесь, может быть, под носом у напавшего на нее из-за скал врага было опасно. Ловко обходя припудренные снегом осколки голубого хрусталя, Карл достиг ущелья, около которого дремал его любимец – серебряный остроклювый дракон Фистальбрастр.