Даровский Жан - Путник: легенда о забывчивом попаданце Страница 21

— Откуда в наших краях змеехват? Вокруг все пути вычищены и вылизаны — приказ Управителей.

— Как же, — с болью в голосе отмахнулась певица, — проклятая дорога была запутана, как клубок ниток, который кошка заиграла…

— Эх, госпожа, — хозяин, пыхтя, как паромобиль, выбрался из-за стойки и, окинув заговорщицким взглядом окружающих, повторил. — Эх, госпожа, знали бы вы, как близки к истине оказались с этой вашей кошкой… Можно сказать, что она, кошка, путь и в самом деле запутала. Вернее не она, а он.

Пока я пытался уловить смысл этого расплывчатого заявления, Тайра недоверчиво поинтересовалась:

— Что это еще за «он»?

— Перепадаль…

— А кошка-то причем?

— А при том, — краснолицый хозяин стал говорить еле слышно, поэтому всем присутствующим пришлось затихнуть. Даже алкаши в заднем ряду перестали рыгать и звенеть бутылками. — Перепадаль — это Воин Пути, но он вовсе не человек, как многие думают. От человека — только лицо. Тело у него — от кота, копыта — от коня, и хвост имеется длинный-предлинный с крюком на конце. Он тем крюком дорогу зацепляет и путает.

— Какая чушь! — раздраженно и разочарованно отмахнулась от «краснолицого» певица Тайра. — Не хочу больше слушать эти бредни. Ганс, — рявкнула уже на своего сопровождающего, — бери вещи и неси в номер, живо! И чтобы никаких окон, никаких горничных и никаких соседей!

Проводив вздорную певицу взглядом, я поинтересовался насчет комнаты. Увидав деньги, хозяин выдал мне ключ и многозначительно кивнул вслед Тайре:

— Слышали, о чем просила? Вы госпожу певицу тут не видели.

— Нам до нее дела нет, — успокоил его я.

Полночи мы не спали — раздумывали, как отыскать нашего мятежника. Здание Совета — неприступная крепость, в него не попасть человеку с улицы, а Управители почти не покидают его без причины и без охраны. Некоторые из них и без охраны стоят целой армии. Какие у нас шансы?

Меня терзали сомнения, но я не стал делиться ими с друзьями, стараясь настроиться на позитив. Мы обязательно что-нибудь придумаем. К тому же команда у нас подобралась тоже не слабая, а главное, нацеленная на результат.

В течение полуночного мозгового штурма, который мы удачно совместили с поглощением еды, прозвучали разные предложения. Адька уверял, что надо прийти в Совет и прямо объявить о заговоре. Люта скромно предложила пробраться в здание тайно. Выслушав их, Азия отрицательно помотала головой:

— Не выйдет. Нас туда никто и близко не подпустит. Вся внутренняя охрана подчиняется Кире, и его недаром называют Кира — Тысяча Глаз. Без его ведома в Совет не прошмыгнет и мышь.

— Как бы там ни было, абсолютно неприступных крепостей не бывает, должно быть и у Совета слабое место, — вступил в разговор я.

— Может и есть, только мне о нем неизвестно, — без особого воодушевления произнесла Азия. — Я никогда не была в здании совета. Новам в него вход запрещен. Максимум, что позволено — находиться во внутреннем дворе во время караула, когда в Совете устраивают праздничные приемы.

Приемы? Выходит, вход в заветное здание закрыт не всегда? Я просиял, почуяв надежду, которую Азия не разделила:

— Даже не думай об этом. Туда приглашают именитых жителей, богатых дельцов и Управителей из близлежащих домов. Простого путника и провинциального Умеющего там точно не ждут.

— Все равно — шанс. Придумаем что-нибудь…

Мысли о том, как пробраться в Совет, не покидали меня. Даже когда все уснули, я никак не мог успокоиться — все раздумывал, искал варианты, прокручивая в мозгах услышанное от Азии. Пока я таращился в глаза пучеглазого грязного единорога, изображенного на давно нестиранном гобелене, висящим напротив, остальные спали. Люта скрутилась калачиком на сплетенном из тростника кресле. Адька, пользуясь своей инвалидской привилегией, возлежал на единственной кровати, которая предательски скрипела, стоило ему пошевелиться во сне. Азия сидела на полу, скрестив ноги и закутавшись в крылья. Ее спина оставалась безупречно ровной, лицо напряженным, а глаза открытыми. То, что нова спит, можно было понять лишь по белой поволоке, затуманившей недвижный взгляд.

Решив проветриться, я выбрался на хлипкий покосившийся балкон. Облокотившись на проржавевшие перила, вгляделся в лесную тьму по правую руку от меня. Среди черных деревьев там и тут вспыхивали вереницы блуждающих огней, фосфорическим светом горел хищный узор на широкой спине одинокого шкварника. То и дело из-за стволов появлялись какие-то тени, блуждали возле самой обочины, а потом бесследно растворялись в ночи.

Слева раздались голоса. По раздраженным высоким нотам я понял, что говорит Тайра. Она находилась через балкон в сторону и на этаж выше от меня.

— На редкость отвратительное местечко, Ганс. С отвратительным хозяином, отвратительным персоналом и отвратительными посетителями.

— Не злитесь, госпожа Тайра, — раздался усталый голос ее спутника. — Вы сами выбрали эту гостиницу. Я предлагал вам поехать в «Королевский улей».

— В «Кролевском улье» останавливается вся местная знать. И неместная тоже. Что будет, если меня увидят с таким лицом? Все скажут — прекрасная Тайра обзавелась жутким шрамом! Все утренние газетенки напишут об этом! Нет, Ганс, лучше неделю пожить в сарае, чем дать слухам о моем уродстве расползтись по округе.

— И что же, госпожа, вы отмените все свои выступления? — осторожно поинтересовался Ганс.

— На этой неделе — да.

— А как же приглашение на прием в Совете? Неужели….

— Не говори мне об этом, Ганс. У меня сердце кровью обливается, но что поделать, бывают ситуации, когда необходимо сохранить лицо во всех смыслах. Снежок, дорогой, подойди сюда, — Тайра призывно щелкнула языком. — Милый мой песик. Мамочка так хотела взять тебя с собой на прием, но, похоже, тебе придется ждать следующего раза. Ганс, отнеси мои вещи местной прачке, да смотри, чтобы не испортила — заплати вдвое!

Дослушать диалог мне не удалось. Соседи предпочли продолжить разговор в комнате, но услышанного и так хватило с лихвой. Поспешно разбудив товарищей, я озвучил им моментально возникшую идею — пробраться в Совет под видом певицы Тайры.

— Люта, она похожа на тебя как две капли воды.

— Но у нее такая дорогая одежда, с моей не сравниться, — неуверенно произнесла девушка, оглядываясь на Азию и Адьку.

— Будет тебе одежда, — успокоил я.

— И собака.

— И собака будет! — еще не продумав эту часть плана до конца, я бросил взгляд на Умеющего.

— Не смотри на меня так, Жила, — занервничал тот. — Уж больно мне твой взгляд не нравится…

Несмотря на сомнения, общим решением команды мой план одобрили. Самым трудным оказалось уговорить Адьку сыграть роль королевского пуделя вздорной звезды, но общими силами мы все же смогли это сделать.

Платье для Люты добыли в пригостиничной прачечной, там же стащили наряд для меня — тот самый яркий костюм помощника Ганса. Чтобы перевоплотить Умеющего, усилий потребовалось гораздо больше — пришлось отправиться в ближайшую цирюльню и отвалить там круглую сумму.

Теперь бедолага Адька хромал рядом со мной, упакованный в белую паклю, и проклинал все на свете:

— Чтобы я еще раз на подобное согласился — да ни в жизни! И пропади пропадом все Артефакты, Управители, заговорщики, демоны и пудели с певицами.

— Ладно тебе, — урезонил его я, — это просто маскировка. Постарайся не обращать на нее внимания. Наша главная цель сейчас — пробраться в здание Совета, и мы это сделаем, чего бы то ни стоило!

Глава 9. Прием

На «дело» мы выдвинулись втроем: Люта, Адька и я. Азия тоже отправилась к зданию Совета, чтобы находиться рядом, пока мы будем пробираться внутрь.

На прием мы приехали на паромобиле, который, вместе с шофером, наняли недалеко от трущоб. Болтливый водитель всю дорогу пытался выяснить, что такая богатая и известная дама, как Тайра, забыла в трущобах. У тихой Люты в силу характера не получалось отшить его, поэтому пришлось вмешаться мне. Наверное, я рыкнул на водилу слишком грубо — как иначе объяснить тройную цену за услуги, которую он с нас содрал.

Здание Совета — грандиозная постройка в пару десятков этажей высилась в самом центре Изначального Дома. На трех уровнях ее окольцовывали подвесные тротуары, вереницы газовых шаров тянулись вдоль стен, освещая наружные паровые лифты. Стены величественного сооружения украшала лепнина и стилизованные изображения жутких тварей леса. В округлых нишах между окнами виднелись мраморные статуи нов, сжимающих в руках копья и мечи. Внутрь здания вела широкая лестница из белого камня. У ее подножья и в окружающем Совет саду стояли, сверкая начищенной броней, настоящие живые новы.

Перед зданием Совета сновали паромобили. На высоком крыльце и на лестничных ступенях толпились люди — гости, явившиеся на торжественный прием. Увидев их, я вздохнул спокойно. Мы с Лютой не выделялись из толпы — выглядели так же расфуфырено и ярко, как все остальные.