Михаил Атаманов - Дорога к рыцарству Страница 22

Все давно уже ушли с площадки, а я все сидел на камне, не в силах поверить в произошедшее. Ноль – семь, полный разгром! Я едва сдерживал слезы досады, снова и снова прокручивая в памяти детали боя. Насколько нелепо сейчас выглядело мое бахвальство перед поединком! Насколько огромной оказалась та пропасть, что отделяла меня от уровня… даже не мастера, а кандидата на звание мастера меча!

От грустных мыслей меня отвлекло появление мага-алхимика Феофана. Старик, опираясь на длинный посох, неспешно шел в замок с полной корзиной необычных серо-голубых грибов. Я встал и поприветствовал старого мага. Феофан поинтересовался, как я обустроился на новом месте, и предложил провести меня к склепу, в котором установили урну с прахом моего друга Серафима Длинного.

Конечно же, я был готов хоть сейчас отдать дань памяти погибшему товарищу. Отвязал Шахтера, взялся донести тяжелую корзину и пошел рядом с магом, ведя коня за узду. Отвел Шахтера на конюшню, потом переоделся. В коридоре замка встретился с казначеем и сообщил ему, что принят на должность пажа благородной леди.

Потом вышел во двор, где меня ждал маг, и последовал за ним. Фамильный склеп рода Кафиштенов располагался в паре километров от замка внутри большой пещеры, на склоне холма. При входе были установлены две статуи, изображающие скорбящую женщину и коленопреклоненного молящегося мужчину. Маг приоткрыл тяжелые бронзовые двери, хлопнул в ладоши, и по всей длине уходящего в глубь горы коридора вспыхнули фонари. Фонари были не простые – внутри каждого светился шарик магического света. Мы пошли по вырубленному в скале проходу. Примерно посередине коридора маг остановился. Я хотел идти дальше, но Феофан меня остановил:

– Не спеши. Там впереди – опасный охранный демон, отгоняет воров и не дает духам мертвых беспокоить живых. Прежде чем попасть внутрь, нужно успокоить демона.

Маг начал произносить торжественным певучим голосом непонятные фразы на незнакомом мне языке, потом достал из сумки большой кусок свежего мяса и бросил далеко вперед. Мясо упало на пол, разбрызгав капли густой крови. Сразу после этого смутная тень легла на это подношение, кусок стал стремительно таять, от него отделялись и исчезали волокна. Несколько секунд – и ставшая чуть более плотной тень поднялась и исчезла в глубине склепа. На полу не осталось ничего – ни мяса, ни следов крови.

– Теперь можно идти дальше, демон нас не тронет, – спокойно объяснил Феофан.

Но я все же пропустил мага вперед. Коридор вывел нас в высокий зал с четырьмя каменными гробами посредине.

– Здесь покоятся четыре брата – Арсений, Космат, Громобой и Светин. Они со своими соратниками и последователями пришли в эти земли и основали первую, еще деревянную, крепость возле брода. Через семьдесят лет после этого правнук Светина, Корнелий Верный, отличился в войне с орками и получил от самого императора Лира Хитрого дворянский титул, став первым из рода Кафиштенов.

– А откуда произошло название рода? – поинтересовался я, надеясь в душе, что задал не откровенно глупый вопрос.

Но Феофан явно обрадовался благодарному слушателю и пустился в объяснения:

– Название рода пошло от двух оркских слов: «кафи» – камень и «штенх» – охранник. Как тебе наверняка известно, названия всех дворянских родов Империи имеют либо оркское, либо эльфийское происхождение. Когда-то людей в Пангее было мало, и все территории принадлежали оркам и эльфам. Они общались с людьми весьма высокомерно и не признавали наших старых князей и старейшин. Однако со временем некоторые герои и правители все же заслужили уважение первородных. А поскольку те их называли на свой манер, появились прозвища на древних языках, которые и дали названия родам. Знатные роды, чтобы выделиться из числа простолюдинов, стали именоваться исключительно оркскими или эльфийскими названиями. Потом уже эта традиция прочно вошла в нашу жизнь.

Мы прошли первый зал и по стертым ступеням старой лестницы спустились на второй этаж. Маг опять хлопнул в ладоши, и снова загорелись магические фонари, осветив расходящиеся в стороны три длинных коридора. В нишах, выдолбленных в стенах, стояло множество погребальных урн и массивных каменных гробов. Феофан направился по одному из коридоров, я последовал за ним, рассматривая место захоронения тысяч и тысяч людей.

Вдруг Феофан резко остановился, пропуская вылетевшее прямо из стены белесое привидение. Это была прозрачная босоногая женщина с длинными распущенными волосами, в старомодном платье. Она не обратила на нас никакого внимания и поплыла вперед по коридору, не касаясь пола.

– Кто это? – едва слышно спросил я Феофана.

– Проклятая Эльза – этот призрак живет тут уже лет двести. Не знаю, почему душа Эльзы не может обрести покой. Сама она не рассказывает про свою жизнь и очень не любит, когда кто-то интересуется ее прошлым. Но, если ее не трогать, она неопасна.

– А есть здесь другие призраки? – поинтересовался я.

– Тут много призраков, но агрессивных среди них нет. Есть даже призрак родной матери нынешнего герцога – очень занудная моралистка, встречает каждую похоронную процессию и непременно хочет пообщаться. Есть призрак утопленницы Марты – робкое привидение, которое иногда плачет в дальнем тупике и просит высушить ее одежду. Есть Сварливый Пророк, одно из самых старых привидений тут, обычно подкарауливает возле лестницы и предрекает идущим скорую смерть. Если пренебречь словами призрака и не предпринять защитных мер, то предсказание сбывается. Но предсказанного несчастья можно избежать: если Сварливый Пророк предрек тебе скорую смерть, достаточно сходить в храм богини судьбы Фаэтты и принести дар богине. Но на этом этаже призраков мало – сюда периодически приходит жрец из храма Мораны. Если жрецу удается понять, чего хочет неупокоенный дух, то его можно попробовать умиротворить и отпустить на встречу с богиней смерти. На этом этаже давно уже не хоронят умерших, так что почти всех духов уже отправили покоиться с миром.

– А где сейчас хоронят умерших? – поинтересовался я.

– Есть еще третий уровень, там похоронен и твой друг.

В конце коридора начиналась еще одна лестница вниз. Возле ступеней в воздухе колыхался едва заметный призрак. С трудом можно было различить очертания высокого бородатого старика. При нашем появлении старик оживился и поплыл к нам:

– Вижу будущее, вижу скорую встречу с тобой, старик! – едва слышно прошуршало привидение.

Возможно, когда-то, в далеком прошлом, этот подвывающий голос мог напугать до смерти. Но сейчас привидение находилось в очень плохом состоянии – оно было почти прозрачным, и потоком воздуха его контуры иногда разрывало на куски. Феофан остановился и строго посмотрел на привидение.

– Опять ты за свое! Смотри – развею! – пригрозил маг Сварливому Пророку.

– А, это ты, Феофан, – грустно вздохнуло привидение. – Ни дня от тебя покоя нет. Когда же ты, наконец, закончишь свои земные дела и присоединишься ко мне?

Феофан двумя руками взялся за свой посох. Вокруг набалдашника появилось слабое свечение. Призрак сразу забеспокоился и поспешно забормотал:

– Стой, я же пошутил! Совсем плохо у тебя с чувством юмора, – с этими словами Сварливый Пророк скрылся внутри стены.

Старый маг усмехнулся и погасил свечение посоха, затем стал спускаться по лестнице на нижний этаж подземелья, я старался не отставать. Внизу нас опять ждали три расходящихся в разные стороны темных коридора. Маг почему-то не стал зажигать свет на нижнем ярусе – может, это заклинание требовало слишком много сил. Вместо этого он что-то пробормотал и уверенно направился прямо в темноту. Я последовал за ним, с трудом вглядываясь во тьму, но уже через полсотни шагов перестал что-либо видеть. Заклинание света у меня, как всегда, сработало безукоризненно. Белый яркий шарик осветил высокие стены и спину Феофана. Он остановился, прикрывая рукой глаза от яркого света.

– Неплохо, неплохо, – прокомментировал старик. – Чувствуется магия светлых богов. Весьма необычно для воина. Хотя, помнится, вчера ты говорил, что применял и лечебную магию.

– Я – паладин Тора! И пусть пока еще неопытный, но способен уже применять некоторые светлые заклинания жрецов Тора.

– Тогда понятно. Пошли дальше, мы уже почти на месте.

Действительно, шагов через сорок старик остановился и указал мне на стоящую в нише неприметную керамическую урну без всяких надписей и рисунков:

– Вот здесь покоится прах твоего друга. Ты, наверное, захочешь проститься с ним наедине. Я не буду мешать и подожду тебя возле лестницы.

Старик ушел, я же остался наедине со своими мыслями. Как ведь нелепо получилось – преодолеть вместе столько препятствий, добраться до цели и возле самого замка потерять друга. Серафим не только помогал мне ценным советом, он поддерживал в трудную минуту, сражался бок о бок…