Владимир Мясоедов - Фальшивые небеса Страница 22

Выпускник духовной академии доказал, что не зря тренировал тело и душу, выстрелил из своего оружия и даже попал в цель, которой избрал открытый проем, ведущий в недра флаера. Обычная стрела не причинила бы боевой машине никаких повреждений, но как раз на случай встречи с порождениями зла инквизиторам выдавался специальный состав, сваренный алхимиками святого города по рассекреченной ради такого дела рецептуре греческого огня. Зажигательная жидкость, плескавшаяся в примотанной к снаряду фляге, снабженной надежно защищенным от внешних условий фитилем, запрятанным в высокой крышке, успела натворить достаточно дел, прежде чем ее потушили. В общем и целом от высокой температуры успело испортиться не так уж и много крайне уязвимой электроники. Вот только заменить ее было нечем. И починить свое средство передвижения в текущих условиях малиниты не могли. Отряд религиозных фанатиков с прошитыми в сознании и подсознании программами остался посреди уничтоженного ими города, во все стороны от которого разбегались уцелевшие жители, спешащие поведать людям о явлении посланцев зла.

Лишь в нескольких десятках километров от этого места о развернувшейся трагедии ничего не знали. Хотя подспудно и ожидали от ушедших неизвестно куда террористов чего-то подобного. Возвращения врагов ждали со страхом каждую ночь, но дни сменялись один за другим, а они все не шли и не шли. Да выжившим обитателям научной базы «Амаласунта» и без того нашлось чем заняться. В частности, людей очень интересовали сведения, которые имел единственный находящийся в их распоряжении источник информации.

– Ну и чего вы смогли выяснить у этого аборигена? – По привычке сунувший свой нос к ученым, пытающимся пообщаться с аборигеном, Алекс Вей, наверное, ради разнообразия оказался сытым, выспавшимся, хорошо отдохнувшим и находился в отличном настроении. Всех, кого можно было спасти в руинах разрушенного участка города, перенесенных неведомо куда, он спас. При помощи инженеров полицейский участок снабдили более-менее работающей системой обороны. И даже действующим водопроводом, функционирующим при помощи системы сбора атмосферной влаги, нашедшейся в небольшом частном бомбоубежище, где датчики засекли какое-то подозрительное шебуршение, и разрытого экскаватором в целях обнаружения выживших. – Вроде бы вчера Сэмми докладывал, что вы уже уверенно разбираете его тарабарщину.

– Удивлен, что ты это помнишь, – буркнул компьютерщик. – Мне казалось, тебя больше интересует биотуалет, который ты с мясом выдирал из того частного бункера.

Владелец личного убежища повышенной комфортности был отставным офицером космического флота. Снабженцем. Иными словами, тащил в родные закрома все, что мог безбоязненно потерять по ведомостям. И свой подвал, весьма обустроенный, с большим баром, бильярдом, капсулой виртуальности и личной горничной, чей наряд не в каждом секс-шопе на манекен рискнули бы надеть, сделал из приобретенного неведомыми путями жилого модуля, предназначенного для планет с довольно агрессивными условиями внешней среды.

Жаль, воспользоваться накопленными богатствами не сумел и безвестно сгинул. Вероятно, был погребен под завалами или убит малинитами при попытке наставить на них наградной пистолет. А вот его служанка-содержанка оказалась умной девочкой и при первых признаках пальбы из тяжелого вооружения спряталась в импровизированный бункер, где ее и завалило рухнувшим при пространственном переносе домом.

Что пережила девушка, несколько дней проведя пусть и в комфортном, теплом, светлом месте, где стоял пищевой синтезатор, рассчитанный на полугодовое использование десятком человек, сказать сложно. Но вот Алекс результатами ее одиночного заключения остался доволен. Раньше ему на подобных моделей, способных украсить собой любой мужской журнал, приходилось лишь смотреть. Но после того как вытащенная им собственноручно, вернее, собственно-эксаваторо-ковшно девушка оказалась на свободе, бывший военный пилот уже третью ночь засыпал не в одиночестве. Да и работающий туалет своим комфортным, сделанным не иначе как в расчете на страдающего геморроем штабного работника сиденьем грел не только тело, но и душу.

– От нашего гостя мы узнали довольно многое. – Вячеслав, ставший кем-то вроде ответственного за научный подход к изучению непонятного места, где они оказались, лучился самодовольством так, будто это он в последнее время сделался самым уважаемым и популярным у женской части выживших человеком. – Место, куда мы попали. Примерный уровень развития человечества. Политическую обстановку. Более-менее распространенные в здешних местах диалекты. С источником информации нам, должен признать, повезло. Помимо своего родного наречия он знает довольно много слов языка, называемого латынью и играющего в этих краях роль универсального средства коммуникации. А язык, в свою очередь, нашелся в наших базах данных, так как использовался, пусть и в сильно искаженном виде, даже тогда, когда появились цифровые хранилища информации. Разные древние заклинания на нем в голофильмах пели сектанты, да и медиков зачем-то заставляли его учить.

– Ну и где мы? – Добродушное отношение к окружающему миру, которым просто сочилась улыбка Алекса, по какой-то странной причине вызывало у окружающих сильные противоречивые чувства. Вот и сейчас Вячеслав передернул плечами и нарочито грубо буркнул:

– В сорока лигах от аббатства Святой Варвары, – после чего с добрым, буквально ангельским видом добавил: – Примерно.

Поперхнувшийся от такой географической шарады Алекс осторожно уточнил:

– А поподробнее? И почему такая низкая оценка?

– В нашего аборигена, к моему большому сожалению, не встроена система глобального позиционирования, что конечно же намного уменьшает точность картографирования. А из-за отсутствия даже базовой нейросети и модулей памяти сильно затруднено составление хотя бы приблизительного маршрута к основным ориентирам на местности. Наше местонахождение известно с точностью плюс-минус два лаптя на карте мира. Данный регион называется Валахия. – Хронически не высыпающийся в последнее время ученый посмотрел на бывшего пилота как на своего личного врага и медленным скучным речитативом принялся отвечать. За каких-то четверо суток научный сотрудник умудрился не только подгрузить две начальные базы по медицине из коллекции кремниеголового Сэмми, но и более или менее воспользоваться ошметками содержащейся в них латыни для того, чтобы хотя бы немного научиться разговаривать с аборигеном. – В связи с тем что эта местность в новейшее время сильно пострадала сначала от ядерных взрывов, а позже из-за тектонических смещений, вызванных нестабильностью земной коры, привязка по контурам горных вершин к имеющимся у нас картам невозможна. Также можно заключить, что вообще все имеющиеся у нас карты имеет смысл стереть, так как их ценность практически нулевая. Так, например, в это время еще есть Сицилийский полуостров. И на месте Итальянского архипелага из вод Средиземного моря вполне себе выступает сапожок, виденный мной только на исторических атласах. Также пока еще существует Английский остров и Япония.

– Я знаю географию древнего мира, – фыркнул пилот. – Эм… Ну примерно. Видел в школе, как выглядела планета до момента, когда человечество начало заниматься на ней косметическими военными процедурами. Ты мне континент назови.

– Евразия, – буркнул ученый. – Сам бы мог догадаться, учитывая, что пришедший к нам человек не азиат, не краснокожий и не негр.

– А разве бывают люди с красным цветом кожи? – удивился Алекс, но его проигнорировали.

– Если еще точнее, то Европа, – продолжал свой рассказ Вячеслав. – При условии, что ты вспомнишь это слово. Не географический центр данного региона, но и не окраина какая-то. И сейчас середина пятнадцатого века по календарю от Рождества Христова, о котором ты тоже, наверное, слышал. Впрочем, местные больше любят пользоваться системой отсчета от высосанной из пальца даты, повествующей о сотворении мира. Надежность установления временного интервала составляет плюс-минус десять лет.

– Прелестно, – кивнул бывший пилот. Известие, что он где-то в далеком прошлом, удивило его не сильно. С мыслью о том, что забросило выживших далеко и вернуться вряд ли удастся, Алекс уже внутренне смирился. А в жизни своей он повидал немало разных дыр, и место, где, кроме горстки свихнувшихся фанатиков, по нему никто не стрелял, готов был признать априори далеко не самым худшим, в каких бы координатах сия точка не располагалась. – Получается, бояться нам нечего. Я, конечно, не великий знаток истории… Только, по-моему, даже самые примитивные пушки еще лет пятьсот не изобретут. А любую толпу дикарей с копьями можно будет разогнать парочкой хороших излучателей. Что еще удалось узнать?

– Очень много интересного, – улыбнулся ученый, и отставной военный почему-то сразу понял, что услышанное ему не понравится. Можно сказать, он это предвидел. Считал своей не раз побывавшей под обстрелом пятой точкой импульсы с коры головного мозга собеседника раньше, чем те успели облечься в слова. – И кстати, ты очень фиговый знаток истории. Или те, кто писал учебные базы, которые нам удалось раскопать, знают ее немногим лучше. Хотя, скорее всего, верно несколько иное предположение. Это не наше прошлое. И доказательств тому предостаточно.