Алексей Верт - Создатель балагана Страница 22

– В детстве мне никогда не разрешали есть капусту, – тоскливо пробормотал Гераклид. – Из-за того, что в ней находят детей. Мало ли кого я там съем. А сосиски мне не давали, потому что это еда для плебеев.

– Как трогательно…

Юлиус не знал, куда они плывут и как долго продлится путешествие. Но сейчас он готов был все отдать, лишь бы оно длилось не более секунды. Неизвестно, что будет в будущем, но возможно, их с Гераклидом разделят.

Эта мысль грела Корпса в течение всех десяти дней.

…

Когда ты свободен, десять дней пролетают в одно мгновение и не оставляют в памяти ничего, кроме ощущения радости и беззаботности. Десять дней с Гераклидом Аквусом в тесном и замкнутом пространстве – это кара, похлеще которой Юлиус Корпс еще не встречал.

Посланник Оракула жаловался и стенал. Скрупулезно рассматривал следы от побоев. Рассказывал, что мама непременно его бы отвела к лучшему доктору. Лез со своими мыслями и размышлениями к Юлиусу и команде. Единственный, кого он игнорировал – Биллис. Хмурый капитан после предательства пассажира и молчаливого одобрения команды потускнел. Видимо, такого удара от своих он не ожидал. Уставившись в одну точку, сидел и раскачивался, обхватив кряжистыми руками толстые, как древесные стволы, ноги. Мошенник поначалу опасался расплаты, но ее не последовало. Малыш Биллис даже не посмотрел на него.

Зато на Гераклида посмотрел. Всего секунду, но тому хватило, чтобы побледнеть, очень вежливо извиниться, отойти и провести целый час в молчании. Юлиусу даже захотелось, чтобы его тут же немедленно предали, потому что такой взгляд сейчас был опасней любого оружия. Но предавать было некому.

Только Аквус, везде Аквус, постоянно Аквус. К концу десяти дней путешествия Юлиус знал о горе-скульпторе все. Всю биографию, иделы, устремления. И когда наконец-то наверху раздались оживленные вскрики и послышался шум падающего якоря, мошенник осознал, что Гераклид его больше не раздражает и что он его даже жалеет.

«Он ведь такой несуразный», – подумал Юлиус и удовлетворенно улыбнулся. Видимо, в этом было все дело. Если хочешь проще относиться к надоедливому насекомому, стихийному бедствию или занудному типу – осознай свое превосходство над ним. Когда Юлиуса бесцеремонно тащили за шиворот через люк наверх, он размышлял о том, как можно разжиться деньгами, если представить ценное, только что обретенное знание в виде тайного учения «О спокойствии духа».

Нахлынувшее вдохновение несколько охладил вид Парокла, который с кислой миной переминался около трапа, поджидая пленников. Однако, взглянув на берег за спиной врага, Юлиус на мгновение забыл и о нем самом, и о надоедливом Гераклиде, и даже о необходимости срочно продумывать план побега. Родос оказался просто воплощенными Елисейскими полями, какими их всегда представлял Юлиус Корпс. И главное – не в посмертии, а прямо здесь и сейчас.

Сотни лавочек и лавочников, груды разноцветных товаров и зазывалы, бродячие собаки, кошки и воришки. Горы рыбы, блестящие чешуей на солнце, вино и пиво на разлив. Маленькие «юркие» паланкины, мелькающие в толпе, всадники, повозки и даже огромный ездовой страус. Визг клаксонов, пыхтение паровых труб на мобилях, с трудом прокладывающих путь между торговыми рядами, шипение тормозов. Мешанина из людей, транспорта, гама и суеты.

И лица, какие лица! Обветренные, просоленные, в шрамах и татуировках, с блестящими глазами, кривыми ухмылками, сломанными носами – наверняка в кабацких драках – женские «мордочки», обязательно с хитрым лисьим выражением. Ни одного тупого, постного лица, ни одного глупо раскрытого рта или потерянного взгляда.

Кабаки, воровство, интриги, убийства, ограбления, вино через край и смех до гробовой доски. Таким был Родос – самый известный пиратский порт в Эгейском море.

– А ну, пошел! Или ты к палубе прирос? – грубый толчок в спину вернул Юлиуса с Елисейских полей в бренный мир.

Мошенник состроил придурковато-послушную гримасу и засеменил к Пароклу. Следом за ним двинулся Гераклид, в ужасе шепчущий что-то про «притоны, крыс, антисанитарию и ужасных пиратов, которых тут даже больше, чем на корабле».

С надеждой «сбежать тут же» пришлось распрощаться. Сопровождала Диоса пара головорезов, которые внимательно следили за пленниками. Путь через пристань закончился у приземистого трактира из желтого камня, в трехэтажной пристройке которого располагалась гостиница. Стоило Пароклу кивнуть на пороге, как чернявая девочка подбежала со связкой ключей и что-то зашептала.

– Никого не надо искать, – Диос отодвинул ее в сторону. – Я сам найду их.

Девочка опять тихонько забормотала.

– Надолго, надолго. У меня на все хватит времени.

Парокл суетливо поправил соскальзывающую с плеча торбу и зашагал дальше – к двери, ведущей в жилые комнаты. «Что, тяжела краденая ноша? – очень ехидно, но, к сожалению, мысленно поинтересовался Юлиус, идя следом. – Ничего, скоро ты от нее избавишься. И от меня. Точнее, от нас». Благоприобретенное душевное равновесие давало о себе знать. Мошенник чувствовал, что при случае готов спасать не только себя, но и Гераклида.

Они двинулись по коридору, потом гуськом взобрались по узкой лестнице на третий этаж и по одному зашли в низкую дверь, которую Диас распахнул с ухмылкой, изображая радушного хозяина. Юлиус, натренировавшийся во время плавания уворачиваться от притолок, косяков и переборок, вовремя пригнул голову, а Гераклид, естественно, не вписался в проход с первого раза и обиженно вскрикнул, приложившись лбом.

По всей видимости, пираты не нанимались служить охранниками вечно. В просторной комнате, которую занимал Парокл, а также его хлам, валявшийся в углах, они связали Корпсу и Аквусу руки и ноги, а оставшийся конец веревки примотали к массивному столу. Затем головорезы ушли, пожелав Диосу «выдрессировать зверушек».

– Идиоты! – прошипел тот вслед.

– Я рад, дружок, что ты хоть и подлый, бесчестный, глупый и выскочка, но адекватно оцениваешь себе подобных.

– Заткнись! Если бы не ты, то я бы сейчас был очень богат. И не сидел бы здесь, в этом отвратительнейшем притоне с кучкой моральных дегенератов, смекаешь?

– Сам виноват, нечего было красть мою идею с масками, а затем говорить, что ты якобы поймал двуликого Януса.

Парокл некоторое время смотрел в недоумении, затем засмеялся и хохотал некоторое время, вставляя фразочки вроде «Ну, ты даешь!» или «Да ты серьезно?» Корпс почувствовал себя крайне уязвленным. Кажется, он что-то не так понял, да еще выставил себя дураком.

– Я действительно поймал двуликого Януса, – сказал Парокл, отсмеявшись. – Вернее, мы с ним заключили соглашение. Ну, а большего тебе знать не стоит. Маски, надо же, – он еще раз хохотнул.

– Пусть так, – не сдавался Юлиус. – Но, по крайней мере, ты не будешь отрицать, что собирался подставить меня на соревновании предсказателей?

– Так ведь ты собирался и сделал то же самое. Ты и выиграл, между прочим. Так что, если кому и стоит мстить за это, то мне, смекаешь?

На такое утверждение мошеннику тоже нечего было ответить. За последние несколько минут выяснилось, что у Парокла гораздо больше причин для мести, чем у самого Юлиуса. Вдобавок, у него для этого имелись возможности.

Будто бы подслушав мысли Корпса, Диос взял стул, повернул его спинкой вперед и уселся напротив опершихся на стену пленников. Внимательнейшим образом изучил сначала Юлиуса, а затем Гераклида.

– Мне надо в туалет, – сказал Аквус.

– Заткнись, – беззлобно посоветовал Парокл.

– Мне сильно надо!

Не обращая внимания на Гераклида, Диос открыл торбу и достал оттуда записки с ключами. Цепкий взгляд Юлиуса выхватил какие-то новые символы там, где их не должно было быть.

– Что это? – спросил Парокл.

Юлиус лихорадочно размышлял. Говорить о цели путешествия было нельзя и следовало благодарить Гермеса, что внезапно появившийся Аквус вообще ничего не знал. Можно было не сомневаться, что он проболтается, стоит чуть надавить.

– Это шифр, – продолжал Диос. – Хороший шифр. Очень. Я частично разгадал его, но все равно получается какая-то ерунда. Возможно, если бы я знал, к чему это все, у меня получилось бы лучше. Не желаешь помочь?

Корпс вытянул вперед связанные руки.

– Друг мой, тут веревки перепутались. Хорошо так. Я частично развязал, но получается какая-то ерунда. Не желаешь помочь?

Парокл резко отбросил стул в сторону и ударил пленника ногой по рукам. Вышло не очень сильно, но достаточно больно и обидно. Юлиус тут же пересмотрел свои недавние размышления и решил, что теперь у него вновь есть реальная причина для мести.

– А как ты собираешься нас контролировать? – поинтересовался мошенник, скрипя зубами. – Как кормить? Как приглядывать? Как водить в туалет?