Юрий Погуляй - Месть Ледовой Гончей Страница 23

Говорят, в городах Содружества есть люди, которые почти не видят зимы и не выбираются из крытых кварталов. Сейчас я понимал, как же они должны быть счастливы. И наверное, в тот момент во мне вновь пробудилось желание перемен. Желание все-таки добраться до Барроухельма.

В просторном трактире с низкими потолками почти никого не было. Лишь за центральным столом развалился на стуле невзрачный мужчина и с интересом наблюдал за нами, а мы старались казаться взрослыми и умудренными опытом странниками. Не знаю, почему на нас накатило такое настроение. Наверное, опьянило чувство свободы. Когда миловидная служанка, напомнившая мне Лайлу, забрала с нашего стола монету и отправилась за запеченной олениной (на этом блюде настоял Фарри), послышался звук отодвигаемой лавки.

Фарри напрягся. Да и я встретил подошедшего мужчину немного испуганным взглядом, но постарался замаскировать его показным бесстрашием.

– Приветствую вас в Приюте, бродяги! – мягким голосом поприветствовал он. – Давненько у нас никого не было. Впервые в забытой цитадели «Китов»? Это ваш ледоход пришел утром? Как вам здесь?

Я растерялся от такого количества вопросов, но на помощь пришел Фарри.

– Хорошо у вас, – сказал он.

– Меня зовут Рудди, я присяду? – Он, не дожидаясь ответа, примостился на табурет за нашим столиком. От него пахнуло чистотой и, по-моему, цветами. – Люблю, когда кто-то приезжает. Здесь обычно скучно, гильдейские моряки ходят в «Алиесорру», а к нам не заглядывают. Так что каждый визит бродяг мне как тепло под курткой. Откуда вы?

Рядом с нами появилась служанка, и я вновь обратил внимание на то, как же она похожа на Лайлу. Такие же черные волнистые волосы, та же осанка. Смущали лукавые зеленые глаза, но все равно я не мог оторвать взора от ее правильных и тонких черт.

– Давай-ка моим друзьям по нашему фирменному, Орина, я угощаю. А мне плесни горячей шаркунки, что ли!

– Как скажете, мастер Рудди.

Она с загадочной улыбкой посмотрела на меня, и я смутился и принялся чересчур внимательно изучать металлическую поверхность стола.

– А что за фирменное? – напрягся Фарри.

– Особенный «Приютский» чай! Неужели не слышали? – удивился Рудди. – Многие бродяги первым делом заходят к нам, чтобы попробовать его еще раз! Есть один капитан, который предлагал большие деньги за его рецепт. Не пожалеете! Вы откуда?

– «Звездочка».

– А! Капитан Гром! По-прежнему орет? – понимающе заулыбался Рудди. – А его ледяной помощник еще с ним ходит?

– Вы про Мертвеца?

– Про него, родимого. Голем падших шаманов, да простит меня Светлый бог.

– Да, еще ходит.

– У меня от него мурашки по телу. Один раз довелось общаться – страх и мрак в Разортауне!

Его дружелюбие подкупило меня, и хоть Фарри еще держался настороже, я чуточку расслабился. Рудди улыбался даже в сердце, от него исходило какое-то теплое любопытство и искренняя радость от общения. А также капелька хитринки, которая присутствует у взрослых людей при общении с подростками вроде нас.

Когда черноволосая служанка принесла нам ароматный чай, Рудди взахлеб рассказывал какую-то байку из жизни Приюта, но резко прервался:

– Вот и он, фирменный чай! Давайте, попробуйте! Вы поймете!

Я осторожно взял горячую кружку в руки, принюхался. От запаха закружилась голова, а рот моментально наполнился слюной. Пахло изумительно вкусно! Осторожно пригубив горячий напиток, я прикрыл глаза от удовольствия. Сладкий, с перчинкой, с букетом ароматов, он заставил меня вздрогнуть от наслаждения.

– Потрясающе!

Фарри согласно закивал.

– Теперь будете знать, бродяги, – хитро улыбнулся Рудди. – На чем я остановился? Что-то же было такое, интересненькое… Так-так-так.

Мы пили «Приютский» чай и слушали вполуха, наслаждаясь ощущениями. Как давно мы не пробовали ничего, кроме перцового напитка от мастера Айза или чуть кисловатой воды из общего бака! А тут такой нектар.

В голове стало намного яснее, темные стены трактира заиграли новыми красками. Я заметил пару чудесных гравюр в арках зала и как восхитительны огни теплых фонарей над ними.

– Как хорошо… – протянул Фарри, и я с ним согласился. А когда служанка (Светлый бог, как она была прекрасна) принесла нам оленину – мы едва ли не взвыли от восторга. Сочное мясо с удивительным соусом таяло на языке, и я забыл обо всем, наслаждаясь вкусом.

Рудди наблюдал за нами с улыбкой.

– Никогда не ел ничего вкуснее, – поделился Фарри.

– Попробуй ребрышки, – заметил Рудди. – Они стоят недорого, но тоже весьма хороши. Угощать больше не могу, простите, но посоветовать – это легко. Это же ничего не стоит.

– Непременно, – с набитым ртом ответил мой друг. – У нас есть деньги!

– Может, тогда пришла пора для взрослых напитков, а? – Мужчина прищурился. – Время взрослеть, мальчата!

На миг его предложение меня смутило, но я тут же согласился. Идея показалась потрясающей. Рудди был прав: почему нам, ледовым бродягам, не выпить мужского напитка?

– Давайте! Что бы вы посоветовали, мастер Рудди?

Он удовлетворенно кивнул и вновь подозвал Орину. Девушка приблизилась, и у меня пересохло в горле от того, как она шла. Внутри зародилось странное томление, я почему-то вспомнил, как в Снежной Шапке спивающийся цирковой силач приводил в нашу комнату грязных, плохо пахнущих шлюх, и там они…

От мыслей я вспотел, но тут же расплылся в счастливой улыбке. Сейчас я понимал, что влекло Эльма. Сейчас я сам был Эльмом. Сердце забилось чаще, сильнее.

Она что-то спросила у меня, но в ушах билось непонятное желание, и у меня не нашлось сил для ответа. Я не заметил, как Рудди и подошедшая Орина переглянулись, мой взгляд жадно скользил по изгибам ее тела, и в голове роились мысли, о которых я и не подозревал до того момента.

Рудди сказал что-то девушке, и та отошла, бросив на меня взгляд через плечико и улыбнувшись.

Вцепившись пальцами в столешницу, я пару мгновений пытался понять, что со мною происходит, но потом бросил. Это чувство было так волшебно, так приятно… Волнение, лихорадочные фантазии.

– За десять монет могу договориться с ней. – Рудди склонился ко мне и понизил голос. – Орина хорошая девушка, тебе понравится.

Во рту пересохло от непонятных чувств. Пошевелив губами, я с изумлением и облегчением услышал свое:

– Договориться?

Рядом с удивительной одержимостью поедал оленину Фарри, а во мне волнующе билось это «договориться». Воображение рисовало невероятные картины. Тело реагировало так странно, так ярко. Мне хотелось увидеть глаза чудесной девушки ближе, хотелось коснуться ее.

Я посмотрел на кружку с допитым чаем. Что со мною?!

– Да, договориться. Комнаты у нас чистые, а Орина очень ласковая. Ты понимаешь?

И я понял. Неожиданно ярко, ясно и с вожделением. Должно быть, в глазах моих что-то промелькнуло, потому что Рудди широко улыбнулся и положил широкую ладонь на стол:

– Но сначала деньги.

Трясущимися руками я полез под парку за кошелем. Фарри на миг оторвался от еды, но лишь на миг. Сдавленно простонав от наслаждения, он продолжил уплетать оленину.

Когда подошла к нам в следующий раз, Орина не сводила с меня восхитительных глаз. Должно быть, Рудди подал ей тайный знак, не знаю. Улыбнувшись, она протянула мне руку.

– Давай, бродяга! Отдохни по-мужски, – сказал Рудди, когда я поднялся из-за стола на оледеневших ногах. Ее пальцы, такие теплые, такие нежные, повлекли меня через трактир. Мы поднялись на второй этаж, где приятно пахло благовониями, прошли в небольшую комнату, где Орина закрыла за собой дверь, пристально посмотрела в мои глаза и шагнула ко мне. Я почувствовал ее руки у себя на груди, почувствовал ее губы. Сознание взорвалось от восторга, под ребрами стало тесно.

Когда вспоминаю тот день, я не могу сказать ничего конкретного. Только чувства, ощущения, от которых до сих пор чуть быстрее колотится сердце. До того дня я и не представлял, как оно бывает. Нет, конечно, мне снились странные сны. Я страстно хотел разгадать тайну непонятных мне желаний и пытался представить, что же это такое, объединяющее женщин и мужчин. Но никогда не испытывал настоящей страсти.

На втором этаже «Льда и Пламени» я изменился. В тепле, в уюте, порабощенный магией чая «по-приютски».

Сначала мне показалось, что я делаю ей больно, но Орина лишь шепнула, чтобы я ничего не боялся. Ее забавляло мое изумление от ощущений, она улыбалась, она стонала от моих движений, и я сходил с ума от этого.

Так мне открылась восхитительная тайна женского тела. Чудесная тайна. Я не мог оторваться от нее, я не хотел отрываться. В тот день я любил только Орину.

– Что со мною? – спросил я, когда перестал испытывать невероятный голод. В ушах шумело, в теле царила приятная опустошенность. – Я никогда так не делал. Я не думал, что так бывает.

Орина приподнялась на локте, с хитрецой глядя на меня из-под упавшего на лицо черного локона: