Петр Верещагин - Повелитель Теней Страница 23

Вскоре сила иссякла. Полностью обессиленный, Инеррен опустился на холодную землю – и тут почувствовал тонкую струйку живительного тепла. Рефлекторно он потянулся к Кристаллу Истины. Да! Чтобы получить от него энергию, надо было, оказывается, дойти до предела собственных жизненных сил.

Это вселяло некоторую надежду. Но Кристалл быстро затих, придав силы лишь на миг. Чародей почти с нежностью погладил рубин и оценил свои теперешние резервы.

Очень немного. Максимум – одно заклинание. Но и это гораздо больше того, на что он рассчитывал еще пять минут назад.

Что ж… дело сделано, Четрания спасена, и можно возвращаться. С Богом Войны ему сейчас все равно ничего не сделать.

Однако сердце Инеррена протестовало. И он пошел на сделку с самим собой, решив остаться на острове – не долго, пару дней – и как следует отдохнуть. Простой сон ему сейчас не повредит.

– Эй, колдун!

Рев черного дракона заставил уставшего чародея открыть глаза. В таком положении – между передних лап огромного ящера, Эанор загораживал собой практически три четверти голубого неба – он почувствовал себя крайне неуютно.

– Ну, как все прошло? – спросил Инеррен, усаживаясь и отряхивая плащ. – Были проблемы?

– Нет. Несколько раненых, многие совсем выбились из сил – вроде тебя – и спят по всему Ассату. – Эанор осмотрел весь остров, потратив на это лишь пару мгновений, и удивленно проговорил: – Но с кем же ты тут сражался?

– С силами, которые поддерживают мир, – объяснил чародей, поднимаясь на ноги. Голова пошла кругом; следовало поспать еще хотя бы часов шесть, логично решил он, опираясь на лапу дракона. – Я закрыл дыру в Грани.

– Что?!! – Эанор посмотрел на человека почти с благоговением. – И ты жив? Даже представитель Крылатого Народа заплатил бы за подобное жизнью.

– Это было непросто, – согласился Инеррен. – Но пока что я умирать не собираюсь. Надо закончить еще кое-что.

– А точнее? – Ящер уже чувствовал подвох, однако неутолимое любопытство пересилило.

Чародей устроился поудобнее и рассказал все, что узнал из Кристалла Истины, а также поделился собственными выводами. Обугленные кости гоблинов подтверждали его правоту, да и логическое мышление драконов не уступало человеческому.

– И что ты намерен делать? – спросил наконец Эанор.

– Я? Я все равно не могу ничего сделать, – произнес Инеррен, не добавив слова «сейчас» – как всегда, совершенно случайно. – Но вы можете. Весь Крылатый Народ.

– Пойти против Бога? – слегка отступил назад дракон. – Я, конечно, не могу говорить за всех нас, не могу и отрицать твоей правоты, – но что такое дракон против Бога?

– А что такое человек против разорванной Грани?

– Я не знаю, что значит «человек».

– Меньше, чем эльф, но больше, чем гоблин, – кратко охарактеризовал чародей свое племя. – «Пришедший слишком поздно», как следует из самого названия «крион». – Инеррен не стал говорить, что сам он выше любого эльфа, дракона – и, возможно, даже Бога. Он не любил хвалить себя самого, считая это неверным. Да и кто поверит в его истории – пусть даже это и чистая правда…

– Ты снова прав, – вздохнул Эанор, – и мне это очень не нравится. У Крылатого Народа опять не остается выбора…

– Да погоди ты! – рассмеялся Инеррен. – Я ж не имел в виду войну против самого Гарросдана – найдется и другой способ.

– Какой?

– Пообещай, что отнесешь меня туда, куда я прикажу.

Черный дракон недовольно двинул хвостом, сбив несколько скал.

– Пусть это не станет традицией, – сказал он. – Говори!

Даже краткий сон значительно улучшил самочувствие чародея. Пускай его тело еще было слабым, но ум уже работал в полную силу. В один момент он обрисовал план, который был лишен слабых мест, насколько это вообще возможно.

Хохот Эанора напоминал небольшое стихийное бедствие. Зажав уши и цепляясь за что попало, Инеррен мысленно пожелал ящеру столь же бурных ощущений в недалеком будущем.

– Вот это мне действительно по душе! – весело проревел дракон, расправляя перепончатые крылья. – Залезай!

Инеррен не без труда вскарабкался на шею ящера и крепко прижался к черной чешуйчатой шкуре. Летать с помощью заклятий – это одно дело, а летать сидя на шее у дракона, который к тому же любит порезвиться в воздухе, – это, вероятно, почище, чем плавать в бурю на маленькой лодке.

Темные скалы Ассата были сейчас усеяны крупными пятнами различных цветов – белые, зеленые и красные, желтые и синие, фиолетовые и оранжевые, черные и лазурные, летающие ящеры всех девяти кланов собрались здесь по зову Эанора – лучшего бойца Черных, волею случая ставшего предводителем Крылатого Народа.

– Вы все слышали, что произошло и почему, – сказал черный дракон, завершив зловещее описание гоблинского ритуала. – Вы знаете также, кто виноват. И все мы прекрасно понимаем, что виновник остался бы безнаказанным… Но, к счастью, среди нас есть тот, кто разрешил эту проблему. Хотя он и не принадлежит к Крылатому Народу, я считаю, что мы должны хотя бы выслушать его.

Чародею еще не приходилось держать торжественную речь перед тысячами драконов. Но все когда-нибудь случается впервые…

– Драконы! Я принадлежу к племени, которое появится в Четрании лишь несколько веков спустя, – к людям. Я пересек время именно для того, чтобы отразить смертельную опасность. Но мое сердце не может смириться с тем, что основной виновник Черной Бури, едва не обративший весь мир в пепелище, останется безнаказанным. Я не боюсь назвать твое Имя, Гарросдан, Бог Войны! – Инеррен сделал торжественную паузу. – Не истрать я всей своей силы, я бы сам бросил тебе вызов! Но сейчас ты много сильнее и, безусловно, победил бы меня. Потому, – он вновь повернулся к драконам, которые напряженно внимали странно и порою дико звучащим словам, – теперь именно ВЫ, Крылатый Народ, можете сказать свое слово. Обратитесь с жалобой к вашему покровителю, Вердану, – и тогда сами Боги будут заниматься делами преступившего их собственные законы!

Строго говоря, чародей сомневался в самом существовании подобных законов. Как он понял после общения с Рэйденом, Девять Богов Четрании были всего лишь юнцами, впервые получившими самостоятельное дело. Впрочем, не говорить же этого драконам…

Тем более, что план Инеррена состоял из двух частей!

– Если же Боги станут покрывать твои дела, Гарросдан, – прокричал чародей в безмолвные небеса, – то ты заплатишь гораздо большим! Крылатый Народ! Поклянитесь, что, если Бог Войны не получит справедливого взыскания, вы будете уничтожать все его творения, начиная с гоблинов!

Нет созданий – нет и создателя. Не станет гоблинов – Гарросдану также придется уйти или срочно принимать меры по сотворению новой расы, с которой неизбежно случится то же самое – кто может противостоять объединенной мощи драконов?

Вдруг – словно само солнце сошло с небес и опустилось на землю. Инеррен заслонил глаза рукой, но даже кожей он чувствовал нестерпимо яркий свет.

– ТВОЯ ЖАЛОБА ПРИНЯТА, – сказал Некто, облаченный в золотой свет. Голос походил на тот, что чародей некогда слышал в Обители Туманов, но тон был совершенно другим. Тот будто забавлялся, этот же исполнял свою работу.

– Благодарю тебя, – поклонился Инеррен. – Лорд Вердан, если не ошибаюсь?

– ВЕРНО. ЧЕЙ ТЫ?

– Я – из другого времени, – честно ответил чародей. Лгать незачем, когда правда – куда более действенное оружие. – Поэтому я не мог обратиться к своему покровителю. Скоро я покину этот мир и не потревожу ни Богов, ни их создания своими знаниями о грядущем.

– ХОРОШО, – заключил Бог Золота и вновь вернулся на небеса (точнее говоря, в Огненные Сферы, где и находится недостижимая для смертных Обитель Богов).

На прощанье Инеррен – не без помощи Эанора – вырезал на прочной плите, установленной на месте этой встречи, памятную надпись:

Воздайте почести драконамВ поступках, мыслях и словах.Их мощь легла в тот день заслономНа четранийских рубежах,Когда решает взмах крыла,Жить миру – иль сгореть дотла.

Правда, кто-то в ином мире и в иной ситуации уже говорил подобное, даже почти в тех же самых словах, – но разве это имело значение? Важны сами слова, а не их автор.

Черному ящеру на мгновение показалось, будто чародей несколько преувеличил заслуги Крылатого Народа. Но тут же это чувство прошло, ибо драконы уже тогда реагировали на лесть…

Эанор отнес его на тот утес, где Инеррен впервые оказался при перемещении сквозь время. И мысли, которые он так долго прятал в самой глубине сознания, наконец вырвались на свободу.

Одно заклинание. Использовать ли его для обратного перемещения, чтобы потом весь остаток жизни влачить жалкое и никчемное существование? Магия – это все для чародея, жизнь без нее теряет всякий смысл.