Константин Калбазов - Пёс. Боец Страница 24

– Спасибо. Теперь бы еще придумать, как сдержать памфийцев.

– Ну, здесь, возможно, я смогу как-то помочь. Не зря же я сюда прибыл.

Дверь опять скрипнула, и в проеме показался Брук. Ни для кого не было секретом, что этот балагур и грубиян запал на служанку баронессы. Крепко запал, так что спать не мог, проводя ночи в общении со своей избранницей. Он уже получил согласие баронессы на брак, как и обещание Георга сразу после окончания кампании расторгнуть договор по обоюдному согласию. Кто бы мог подумать!

– Сэр, все исполнено. Леди Адель доставлена в Хемрод.

– Без происшествий?

– Все сделали в лучшем виде.

– Вот и ладно. Отдыхай.

– Слушаюсь, сэр.

– Да, Брук… Передай десятнику: я снимаю с тебя взыскание.

– Да, сэр.

Ага. На лице сразу же – облегчение. Ничего удивительного, десять миль в полном снаряжении – это не горшочек с медом умять. Может, ну его? Расторгнуть договор прямо сейчас. Кто знает, как оно все обернется, не хватало еще… Нет. Сейчас на это не пойдет и сам Брук. Они ведь сражаются не только за золото и уж точно не за Несвиж, они сражаются друг за друга, и оставить товарищей в такой ситуации он не сможет.

– Нет, все же любовь – это тяжелейшая форма заболевания. – Сделав изрядный глоток вина, Волан с видом человека, знающего цену своим словам, уставился на Георга.

– Ну так и занялись бы этим недугом. Вы ведь любите разные загадки, да посложнее.

– Я еще не сошел с ума – взваливать на себя неразрешимое. Нет, был один мастер, который захотел вывести формулу любви, вот только не ту цель в жизни он выбрал.

– Адель! Милая моя баронесса! Как я рад видеть вас в добром здравии. – Джеф Первый церемонно припал к ручке баронессы Гринель.

Со стороны могло показаться, что король проявляет дань уважения по отношению к женщине из благородного сословия, но Адель почувствовала, как подрагивает его рука, как вздрогнули губы, коснувшиеся ее запястья. Он по-настоящему волновался за нее. Нет, не так. Он боялся за судьбу своей дочери, он был вне себя от ярости. Все так, вот только назвать ее дочерью и проявить отцовские чувства король не мог себе позволить даже в узком кругу или наедине. И это при том, что он бросил армию и примчался в Хемрод, едва до него дошла весть о том, что она находится здесь.

Но он не навестил Адель в гостинице, где остановилась баронесса. Нет. Подобное недостойно короля и никак не отвечает интересам короны. Сейчас он находился в ратуше, прибыв якобы по делам, куда и вызвал ее. И снова она была не первой, кого принял король. Ей даже пришлось какое-то время обождать в приемной, пока его величество принимал членов городского совета.

Кстати, первым, кто выразил свои поздравления по случаю избавления от плена, был барон Клод. Он же задал кое-какие вопросы. Оказывается, им уже известно, кто именно командует отрядом, доставившим столько неприятностей памфийской армии. Слова Адели только подтвердили этот факт.

– Благодарю, ваше величество, все просто замечательно, – сделав учтивый поклон, ответила баронесса.

– Это радует. Я приношу вам свои извинения за то, что вы оказались в такой незавидной ситуации, но клянусь, обидчик поплатится за свое деяние.

– Но со мной не произошло ничего страшного. Мало того, обо мне проявляли заботу и предоставили максимально комфортные условия, какие только возможны в походных условиях. Кроме того, меня сопроводили в Хемрод, не требуя какого-либо выкупа.

– Это учтут, когда будут судить этого негодяя.

– Но он рыцарь и барон, воин, состоящий на службе короля Несвижа.

– Выскочка и негодяй. Не стоит больше о нем вспоминать. Очень рад, что с вами все в порядке. Кстати, завтра в столицу отбывает один отряд, так что, я думаю, они смогут взять о вас заботу и препроводить домой. Барон Клод, это не вызовет сложностей?

«Проклятый лицемер! Ну почему ты не можешь обратиться ко мне запросто? Почему при всем трепетном отношении ко мне ты должен прятаться за этой маской, даже когда мы одни? К чему эта игра, если все вокруг все знают? Про барона вообще лучше не вспоминать, уж ему-то известно такое, о чем иные и не догадываются. Почему не сказать, что это эскорт, который отправится не по каким-то там делам, а будет сопровождать именно меня?!» Адель злилась на этого человека и в то же время любила его. Господи, как же сложна жизнь!

– Никаких трудностей, ваше величество, – тут же заверил короля барон.

– Баронесса подтвердила личность разбойника?

– Ваше величество, он не разбойник, – попыталась восстановить справедливость Адель.

– Да, ваше величество, – все так же бесстрастно произнес главный королевский шпион. – Это барон Авене, произведенный в рыцарское звание и получивший титул по последнему указу короля Берарда.

– Вот и хорошо. Баронесса, больше не смею вас задерживать.

– Ваше величество, я весьма признательна за то, что вы проявляете такую заботу, но, к сожалению, вынуждена отказаться от вашего предложения. Хемрод – замечательный город, и я хотела бы задержаться здесь ненадолго.

– Не думаю, что это правильное решение, баронесса, – построжавшим голосом произнес король.

– Вы приказываете мне уехать?

– Нет, я не приказываю. Но думаю, что на территории Памфии вы будете в большей безопасности.

– А разве Хемрод – не часть Памфии?

– Баронесса!

– Ваше величество, коль скоро вы мне не приказываете, то я все же хотела бы задержаться в городе. Новые впечатления – это всегда так увлекательно. С вашего позволения, ваше величество.

– Да. Вы можете идти. Барон Клод! – Когда дверь за девушкой закрылась, король обратил взор на своего поверенного.

– Я обо всем позабочусь, ваше величество.

– Хорошо. Тебе удалось выяснить еще что-нибудь об этом наемнике?

– Пока не все, но уверяю вас, уже совсем скоро я смогу представить его вам. Живого или мертвого.

– Живого, барон. Только живого.

– Слушаюсь, ваше величество.

Сразу покинуть ратушу у Адели не получилось. Едва она вышла из комнаты, занятой королем, как к ней подошел один из рыцарей и со всей учтивостью попросил проследовать за ним. Она прекрасно знала этого молодого человека, поэтому пошла следом без капли сомнений. Путь предстоял недолгий. Вскоре она оказалась у двери, на которую любезно указал рыцарь. Сам он встал рядом с видом человека, готового преградить путь любому, кто пожелает пройти следом за ней.

– Адель, сестренка!

Едва войдя в полутемное, из-за зашторенных портьер, помещение, она тут же оказалась в крепких и таких родных объятиях. Кронпринц Джон, в отличие от их отца, не стеснялся проявлять свою любовь по отношению к сестре. Правда, только наедине. Но и на людях он вел себя с ней настолько любезно, что каждому было понятно: эта девушка ему безмерно дорога.

Их дружба и родственные узы имели глубокие корни. Будучи старше на несколько лет, Джон всегда опекал младшую сестру, хотя она и была результатом внебрачной связи короля и замковой служанки. Никто и никогда не смел обижать маленькую Адель, если поблизости оказывался малолетний принц, так как он всегда наказывал обидчиков с детской непосредственностью и пылом. Многие дети придворных щеголяли синяками, поставленными дланью кронпринца.

Разумеется, подобное поведение не могло найти одобрения со стороны короля, и принца Джона нередко наказывали за это. Но мальчик упорно проявлял характер, не желая мириться с тем, что ему надлежит игнорировать сестру. Как и любой ребенок, он мечтал о братьях и сестрах, однако, к сожалению, рос один. Из всех детей короля выжил лишь Джон, королева же теперь была бесплодной. Однако отцу все же удалось добиться того, что вскоре после появления при дворе Адели мальчик стал более сдержанным, во всяком случае на людях. Шли годы, и дети все больше сближались. Эта маленькая бестия смогла проложить дорогу и к сердцу самого короля, хотя он по-прежнему проявлял некоторое отчуждение. Удивительное дело, но даже королева относилась к незаконнорожденной с долей ласки. Она не ненавидела ее и не старалась всякий раз унизить или оттолкнуть, хотя имела на это право.

Вообще появление Адели на свет случилось только из-за недогляда самого короля. Ее мать, хоть и простолюдинка, была очень привлекательной. Однажды, будучи в возбужденном состоянии, король просто завалил ее в постель, не в состоянии совладать с собой при виде прибирающейся в его спальне девушки. Потом он просто забыл о данном происшествии. Служанку удалили со двора, когда скрывать ее положение стало уже невозможно. О том, кто является отцом будущего ребенка, ее не спрашивали, а она предпочитала помалкивать, боясь навлечь на себя гнев. Знай Джеф Первый об этом – и плод непременно вытравили бы, но он пребывал в неведении. Когда же девочка родилась, у него не поднялась рука на свою кровь.

Малышку и ее мать поселили в деревне, где они жили в полной безвестности. Однако политика – грязное дело. В Памфии назревал заговор, и девочку решили похитить. Как заговорщики собирались использовать незаконнорожденную при живом кронпринце, было абсолютно непонятно. Некоторые полагали, что все это происки загросцев, те любили подлые интриги, для плетения которых не помешает даже такой незначительный козырь. Другие считали, что к данному происшествию имеет отношение Несвижский Пес, барон Гатине. Во время похищения ее матушка погибла. Саму девочку удалось вызволить из рук похитителей, но докопаться до имени того, кто все это организовал, все же не получилось.