Игорь Конычев - Северные волки Страница 24

Ехать снова пришлось в молчании. От Энвинуатаре, казалось, веяло осязаемой злостью, и к ней никто не лез. Даже паладин не решался заговорить со жрицей. Хотя ему было не до этого. Лицо Марка всю дорогу сохраняло мечтательное выражение, и он полностью погрузился в свои фантазии о будущем. Тред, видимо, до сих пор вспоминал о той самой Жаннетт, в прошлом покорившей его жестокое сердце. Вечно угрюмое лицо северянина слегка разгладилось, и на нем то и дело блуждала загадочная улыбка. В общем, вышло так, что поговорить Вегарду оказалось не с кем. Берсерк, конечно, вполне мог обойтись без общения, но с каждым взглядом на едущую впереди жрицу на душе у него становилось все неспокойнее. В голове Вегарда одна за другой всплывали неприятные догадки и мрачные мысли. Вновь вспомнилось о том, как Энвинуатаре вроде бы использовала темную магию во время скоротечной стычки на дороге. К тому же зачастую ее поведение вовсе не соответствовало тому, как она винила себя в гибели двух эльфов. Вегарду все больше казалось, что в полукровке как бы живут два разных человека – кроткая и чувствительная жрица соседствует с жесткой, эгоистичной и властолюбивой женщиной. Берсерк тряхнул головой, отгоняя странные мысли. Это не укрылось от внимания Треда.

– Чего случилось? – деловито поинтересовался «старый медведь», соизволив наконец отвлечься от воспоминаний.

– Да так… – отмахнулся Вегард. – Плохо спал ночью.

– А-а-а… – многозначительно протянул старый воин и расплылся в счастливой улыбке, которая сильно выделялась на его суровом, иссеченном шрамами лице. – Но если ты мало спал, то чего эта жрица-то такая недовольная?

– Кто ж их разберет… – Берсерк не спешил делиться с другом своими догадками. Доказательств или чего-то более весомого, чем просто подозрения, у него не было. А если нет серьезных поводов для беспокойства, то нечего забивать голову ерундой, да еще и волновать товарищей.

– Твоя правда, – серьезно кивнул Тред, – сколько живу – они для меня загадка. – Он кивнул на едущую впереди Энвинуатаре. – Не забивай себе голову, парень, – озвучил он мысли молодого воина.

– Как раз и пытаюсь этим заняться, – улыбнулся Вегард. – Но все равно спасибо за совет.

– Да без проблем! – Старый северянин хлопнул берсерка по плечу и, кивнув на Марка, произнес: – Мальчишке нужно выкинуть дурь и романтические опилки из башки, коли он хочет вернуться к своей ненаглядной живым и здоровым.

– Вернется, – уверенно сказал Вегард, вспомнив о своем решении защитить паладина.

– Мне бы твою уверенность… – пробормотал Тред и, догнав Марка, принялся о чем-то тихо с ним говорить.

Берсерк уже собрался присоединиться к наставлению молодого защитника обездоленных на путь истинный, когда деревья перед ними неожиданно расступились, открывая взгляду священную для всех эльфов реку Анноверен. Она величественно несла свои прозрачные воды через земли остроухих, даруя и поддерживая жизнь. Все без исключения эльфы чтили Анноверен, говоря о ней с превеликим уважением, трепетом и придыханием.

– Кажись, приехали, – вздохнул Тред, наблюдая, как Энвинуатаре, слегка нагнувшись с седла, тихо говорит с одним из многочисленных стражников, охранявших порт. Эльф в легкой кожаной броне, вооруженный длинным луком и слегка изогнутым клинком в заплечных ножнах, важно покивал и указал жрице нужное ей направление.

Не оглядываясь на мужчин, полукровка направила лошадь к довольно крупному судну. Как и все эльфийские корабли, этот напоминал скорее живое существо или творение природы, но никак не дело рук человека или какого-нибудь мастера другой расы. Корабль мог похвастаться изумительной резьбой на бортах, выполненной в форме перьев, венчавшей нос головой орла и кристально белыми парусами с изображением грифона, одного из существ, по мнению эльфов, наделенного благословением самой Наэлы. Берсерк никогда не видел грифонов живьем, но не раз слышал, что те действительно существуют и в изобилии водятся в Илланосе.

– «Рассекатель небес», – прочитал вслух название корабля Вегард.

– Ты понимаешь эльфийские каракули? – искренне изумился Тред, пристально вглядываясь в замысловатые символы на борту корабля.

– Вообще-то там написано не по-эльфийски, – усмехнулся молодой воин, – но ведь тебе все равно, не так ли?

– Конечно, – важно кивнул «старый медведь», явно считая неграмотность веским поводом для гордости, – главное, чтобы это корыто не пошло ко дну, водичка наверняка холодная.

– Ни разу не слышал, чтобы корабли эльфов тонули в водах Анноверен, – присоединился к разговору паладин. Он приложил ладонь к глазам, защищаясь от ярких солнечных лучей, и всматривался в голубую гладь воды, где вдалеке можно было разглядеть противоположный берег.

– Вот и я про то же: не тонут, потому что дерь… – Тред не успел договорить, так как его бесцеремонно прервали.

– Я уж думал, вы меня бросили! – пропищал до боли знакомый голос, и к отряду подбежал запыхавшийся Кенрит, встреченный раздосадованными вздохами.

– Мы как раз собирались, но ты нас нашел… – без особой радости сказал Вегард, смерив странного мужчину недовольным взглядом.

– Я с рассвета вас тут жду, – пожаловался де Рамион.

– И правильно делаешь. – К мужчинам подъехала Энвинуатаре. – Капитан просит нас подняться на борт, лошадей тоже разрешили взять. Ждут только нас, так что прошу всех поторопиться. – Девушка говорила резко и властно. Не дожидаясь ответа спутников, она первой направила лошадь к широкому помосту, ведущему на корабль.

– Что это с ней? – Кенрит растерянно смотрел вслед своей возлюбленной.

– Она, как и мы, безумно рада тебя видеть, – осклабился Тред и пустил свою лошадь вперед, чуть не сбив стоявшего на пути де Рамиона.

Кенрит побежал за своим конем, которого ему подарил Нелоннориен, очевидно обрадованный тем, что его неудавшийся сородич наконец-то оставляет его в покое, и вернулся как раз перед тем, как уставшие от ожидания эльфы собирались отчалить. Глядя, как полный мужчина в эльфийских одеждах, утирая пот с лоснящегося лица, поднимается на борт, Тред грустно вздохнул и, отдав поводья лошади одному из матросов, поплелся на корму. Паладин и берсерк решили составить компанию старому воину, оставив все еще озлобленную жрицу в компании де Рамиона, посчитав, что лучше пожертвовать им, чем кем-либо другим.

– Пусть паренек побудет козлом отпущения. – Берсерк похлопал по плечу Марка, который обеспокоенно косился на потупившего взгляд Кенрита, на которого уже успела сорваться жрица.

– Угу, хоть на что-то же он должен сгодиться, – ядовито усмехнулся Тред, – раз его нельзя выкинуть за борт, пусть успокаивает свою склочную бабенку.

Вегард ожидал, что паладин вновь начнет читать северянину мораль о таком неподобающем отношении к благородной жрице. Но Марк вместо гневной проповеди лишь понимающе хмыкнул и больше не оборачивался.

Корабль довольно быстро набрал скорость и теперь полным ходом мчал людей и эльфов вперед, вспарывая ровную гладь воды. Улыбчивые эльфы сновали по палубе туда-сюда, и улыбки их становились еще шире, стоило хотя бы капле воды Анноверен попасть на их кожу или одежду. Кенрит даже специально подобрался поближе к борту и с благоговейным трепетом ловил сальной рожей каждую несчастную капельку. Северяне подобных восторгов не разделяли, но и воды не боялись. Единственное, чего опасался Вегард, – что Треду надоест слушать восклицания де Рамиона и он попросту выбросит его за борт. Однако все обошлось и корабль продолжал свой ход без происшествий.

Ничего не предвещало беды. Маленькие облачка словно клочья пуха разметались по бескрайнему небу, а мягкие солнечные лучи приятно согревали людей, когда случилось нечто непредвиденное. Причем это оказалась не просто беда, а самая настоящая катастрофа. Кенрит вытащил из сумки небольшую разукрашенную лютню и начал играть. Точнее, только ему казалось, что он играет. Инструмент в руках мужчины издавал ужасающие наборы несочетаемых звуков, от которых не по себе стало даже лошадям.

– Это последняя капля… – прорычал Тред и решительно направился к пританцовывающему де Рамиону.

Вегард уже решил, что горе-музыканту не избежать справедливого возмездия за беспощадное надругательство над слухом и чувствами окружающих. Но недоэльф, не останавливаясь на достигнутом, совершил еще одно преступление против всех без исключения жителей Империи и окрестных земель, так как не каждая злобная тварь, по мнению берсерка, заслуживала столь беспощадной и бессмысленной кары.

Кенрит запел.

Причем запел он так, что Тред застыл на месте с поднятой ногой и открытым ртом.

– О, боги! – воскликнул старый воин, вновь обретя дар речи. – Он воет, словно его сажают на кол! Или нет! Клянусь топорами Торфела! Наверняка ему в зад залетела какая-то полоумная птица, и, когда он открывает свою поганую пасть, мы слышим ее предсмертные крики!