Влад Поляков - Повелители мертвых: магия перекрестков Страница 25

Делаю знак Чунчо, чтобы тот на всякий случай остался здесь, сам же вместе с Эрнандесом вхожу, предварительно пнув и так полуоткрытую дверь.

– Вы кто? – задавленно пискнул маленький толстый человечек в некогда белом халате. – Что вам тут нужно?

– Служба, проверяющая правильный порядок вскрытия трупов. Ходим, проверяем, штрафы выписываем.

От подобного заявления толстяк окончательно потерял дар речи, присоединившись тем самым к своему коллеге, который с самого начала стоял, как истукан с открытым ртом. Что ж, в чем-то я их понимаю – проводят они очередное вскрытие, никому не мешают, а потом вдруг раз и вваливаются незваные гости не слишком мирного вида. И ладно бы только я, а то за моей спиной маячит Эрнандес, вертящий в руке восемнадцатизарядную «беретту».

– Ячейка 45-А где? – В ответ раздалось дружное гробовое молчание. – Быстро, нашли и содержимое на стол вывалили, а то сами на его месте окажетесь.

Нет, ну до чего же хорошо выводит из состояния ступора четкое и ясное указание, сопровожденное к тому же командным тоном и обещанием кар в случае неисполнения. Забегали, лбами сталкиваясь от усердия, труп сначала уронили на пол, а лишь потом, в результате общих усилий, взгромоздили кое-как на стол.

– Вот и молодцы, вот и правильно. А теперь спать.

Излишне говорить, что патологоанатомы тоже получили кодировку на полное исчезновение из памяти случившихся событий. Ничего, через часик оклемаются и приступят к делам, даже не подозревая, что случилось за время, когда их разумы находились в глубокой спячке.

Поставив сумку с приготовленным взрывным устройством на пол, я расстегнул молнию, извлек творение Чунчо на обозрение Эрнандеса и сказал:

– Вот бомба, вот футляр для нее, осталось только совместить первое и второе.

– Я?

– Почему нет? Ты что, труп первый раз в жизни видишь? Сомневаюсь. Ну подумай сам, где ты еще наберешься столь полезного опыта, как вскрытие трупов?

– Да на кой мне сдался этот опыт, – отбрыкивался он всеми руками и ногами. – Пристрелить кого-нибудь меня уговаривать не надо, а вот копаться в потрохах – увольте, не мое.

– Маленькая поправка. Это БЫЛО «не твое», теперь же, после столкновения с вудуистами тебе поневоле придется освоить столь малоэстетичный, но ставший отныне необходимым навык патологоанатома. Где вуду, там и трупы, а на худой конец зомби, не слишком от них отличающиеся. Ты что же, думаешь, что останешься простым придатком к оружию, пусть и с высшим образованием? Нет уж, такой роскоши тебе никто не позволит – будешь постепенно погружаться в мир оккультизма. А в этот новом для тебя мире может встретиться такое, по сравнению с чем устанавливать бомбу внутрь потрохов безобидного трупика покажется тихим и спокойным времяпровождением.

– Оккультизм это хорошо, я согласен его изучать, но для потрошения трупов больше подходит Чунчо.

– Вот потому я и не зову его. Здесь нет никакой угрозы, да и спешить особо некуда. Используем эту ситуацию как тренировку твоей психики. Не беспокойся, если начнешь делать что-либо неправильно, то я помогу вернуться на путь истинный.

– Сволочь ты, Доктор, сволочь первостатейная, – Эрнандес от избытка эмоций плюнул на пол и начал копаться в ворохе инструментов.

Сволочь, не спорю, и его хочу сделать таким же устойчивым ко всяческого рода ситуациям. Вот Чунчо в подобных тренировках не нуждается с его-то многолетним опытом всевозможных войн, как объявленных, так и нет. А Эрнандес пусть привыкает, потом еще спасибо скажет, когда, встретив по жизни нечто подобное, не будет корчиться в приступах тошноты, а отнесется как к неприятной, но привычной детали.

Наблюдая за довольно неумелой работой Эрнандеса, я думал об окружающем нас безумном мире, в котором, для того чтобы сохранить независимость, людям приходится порой вести себя на грани жестокости. Главное тут не зайти за грань, не переступить установленные для самого себя принципы. Казалось бы, нет ничего особенного в компромиссе, но не так все просто… Компромисс с самим собой, пусть даже по самому незначительному поводу, верный шанс скатиться в болото, потерять честь, а следовательно, и отказаться от самого себя. Видел я подобных «живых трупов», даже и не подозревающих о своей духовной смерти – они частенько полностью довольны своей судьбой, но стоит копнуть чуточку поглубже и внутри ты найдешь лишь выжженный шлак. Но не будем о грустном, хотя сама атмосфера морга поневоле настраивает на философско-меланхоличный лад…

Всему на свете приходит конец, пришел он и операции по минированию трупа. Мне хоть и пришлось пару раз вмешаться, но лишь на завершающей стадии, для того, чтобы шов был не слишком заметен. Впрочем, осматривать спину покойника аккурат перед похоронами и так вряд ли кто будет, но коли уж делать работу, то делать ее хорошо, без малейших признаков халтуры.

– Вот и все, – подмигнул я Эрнандесу, с донельзя раздраженным видом смывающего с рук следы крови. – Главное, чтобы тебе не приснился самый страшный кошмар начинающего патологоанатома.

– Это какой же? – купился мой собеседник.

– Когда ночью в твоей квартире раздастся звонок от благодарного клиента…

Очередной образчик черного юмора оценил только стоящий на пороге Чунчо, Эрнандес же помянул на своем родном испанском языке два десятка святых, пяток священников и большую трубу от паровоза, назначение которой осталось для меня не совсем понятно. Под столь оригинальный аккомпанемент мы и покинули морг.

– И что теперь? – задал вопрос несколько оживившийся на свежем ночном воздухе Эрнандес.

– Ждать, – коротко отрезал Чунчо.

Все правильно, остается только ждать начала похорон и в самый подходящий момент взорвать заботливо сотворенную бомбу непосредственно на территории, принадлежащей агентству «Путник». А чтобы ожидание не казалось столь долгим и утомительным, мне пришла в голову мысль попытаться связаться с разрозненными и лишенными руководства бойцами покойного Рамона. Сейчас они, повинуясь заранее разработанным на подобный случай инструкциям, залегли на дно и ждут, пока объявится кто-то, имеющий право отдавать приказы. Правда, мне пока что нечего им приказывать, для противостояния с хунганами бойцы мало пригодны, но вот подать сигнал о том, что организация еще жива и в состоянии за себя постоять, стоило. И лучше если весточку подам не я, а Чунчо, он для них ближе и понятнее, чем моя, окутанная мистическим ореолом, персона.

Как и ожидалось, он и не думал протестовать против такого распределения ролей и, запасшись пригоршней монет, прочно оккупировал ближайшую телефонную будку. Надолго оккупировал, между прочим. Я же, от нечего делать, вытащил из бардачка изрядно потрепанную колоду карт и предложил Эрнандесу перекинуться по маленькой не выигрыша ради, а скоротания времени для.

К тому времени, как Чунчо скормил телефону-автомату всю пригоршню монет, я уже успел от души поиздеваться над неумелой игрой Эрнандеса в такую игру, как покер. Покер хоть и не требует особого ума, зато позволяет натренировать такое важное умение, как блеф, и научиться сохранять бесстрастное выражение лица при любом раскладе. Или же напротив, сделать удрученное выражение при великолепных картах, тем самым вводя противника в заблуждение. Но верх мастерства – когда ты приобрел такую известность, что когда выражение лица полностью соответствует имеющимся картам, соперники все равно подозревают подвох, путаются и тем самым играют тебе на руку.

– Ну что? – спросил я, лениво тасуя колоду.

– Почти до всех дозвонился. Передал, чтобы сидели тихо, но были готовы.

– Вот и прекрасно, нам понадобятся бойцы, когда придется вычищать рядовых вудуистов, никоим образом не связанных с мистической составляющей культа. Сейчас же мы сделали все, что нужно было сделать, остается ждать дальнейшего развития событий.

Утро. Солнце, огненным диском восходящее из-за горизонта, ярко пылающее, словно бы пытается сжечь своими лучами все живое на земле. Странная шуточка называть именно его животворящим началом. Не верите? Взгляните на практически безжизненные африканские пустыни, где лишь верблюды величественной поступью переходят от одного оазиса к другому да виднеются жалкие растения, больше похожие на засушенный и колючий гербарий. Впрочем, в каменных джунглях мегаполисов солнце не в силах полностью проявить свою безграничную ненависть ко всему живому, каменные громады стен отбрасывают пересекающиеся меж собой тени, в которых солнечные лучи уже не властны над миром. Каменные лабиринты городов бывают жестоки, но они все равно лучше открытых пространств, где человек теряется на фоне давящего небесного свода.

Ждем… Чунчо меланхолично крутит между пальцев небольшой, но заточенный до бритвенной остроты метательный нож, Эрнандес же просто зыркает злобным взором на все триста шестьдесят градусов. Терпение, терпение и еще раз оно же. Посидел бы в засаде часов эдак восемь, да не в комфортабельной машине, а в болоте по самые уши, сразу бы оценил нынешний комфорт. Я же не просто ждал, но и на всякий случай время от времени проверял окрестности на предмет наличия оккультной составляющей – забывать про возможное появления хунганов не стоило, чтобы потом горько не раскаяться в проявленной небрежности. Но пока что все было чисто.