Денис Новожилов - Тридевятое царство. Война за трон Страница 25

С непонятным для себя удовлетворением Василиса отметила – на вопрос о семье Генрих сказал, что еще не обзавелся ни женой, ни потомством. Наконец Казимир шутливо возмутился, что невеста его больше интересуется не своим будущим мужем, а его спутником. Василиса была вынуждена ответить, что это исключительно проявление гостеприимства.

Всем хорош королевич Казимир: и ладен, и красив, и речь его легка и приятна, а вот все же не хватает в нем чего-то. Может, если бы не спутник его, Василиса бы этого и не почувствовала так явно, а тут уж поняла она, что не люб ей королевич.

Сам же королевич, подзуживаемый своей сестрицей, настаивал на скорейшей свадьбе. Василиса попыталась туманно пояснить, что, мол, ответ на этот вопрос – дело не быстрое. Королевич легко согласился, но под конец сказал:

– Я буду ждать ваш ответ до завтрашнего утра, моя прекрасная княгиня. Если к полудню ответ будет еще не готов – буду рад услышать его во время моего следующего визита: в следующем году я вновь попытаюсь посетить ваш прекрасный город.

Василиса, будто огретая пыльным мешком, еле смогла достойно проводить гостей. Изольда покровительственно улыбнулась и заявила, что она надеется скоро породниться, Генрих же просто кивнул, прощаясь. В Белом королевстве-то, похоже, не лаптем щи хлебают: королевич оказался не так-то прост. Наверняка знает, что нет у нее времени до следующего года, сожрет ее царство брат Владимир куда раньше.

Утром от Ставра пришло донесение, что все степные войска разбиты Аникой практически без потерь и теперь войско Кощея обречено. Это значит, что Владимир скоро пришлет сюда своего наместника, и времени у нее осталось от силы день-два, не больше. Василиса бессильно злилась: на Кощея, который напал так не ко времени, на Микулу, который не смог ее защитить в одиночку, на брата Владимира, что не упустит своего, на Казимира – за то, что он не Генрих, и на Генриха – за то, что он не Казимир… Княгиня даже заплакала украдкой – почему жизнь такая несправедливая, так и норовит ее побольней ужалить?..

К вечеру дверь тронного зала отворилась, и Василиса крикнула холопу Тимошке:

– Вели послать королевичу сообщение, что мы согласны на свадьбу.

Глава 16

Бой с нечистой силой

Когда-то на поле близ лагеря была большая деревня, но сейчас от нее осталось только пожарище. Обгорелые остовы домов и теремов возвышались как башни какого-то диковинного замка, ветер носил пепел по опустевшим улицам.

Лагерь разбили за речкой, чтобы не подвергнуться неожиданному удару врага, потому как лагерь войска Кощеева, что находился на холме, было видно прекрасно. Илья второй день наблюдал за врагами, но те, похоже, совершенно не собирались покидать свои позиции. Они успели вырыть ров, насыпать вал и даже возвести частокол – укрепились нечистые основательно. Иван-царевич ждал, пока подойдут последние полки Переяславского княжества. Командовал переяславцами княжич Радомир, один из многочисленных братьев влиятельного Ярослава, и его два полка вечно двигались медленней всех. Откровенно говоря, это были худшие полки в войске, но их все равно решили дождаться.

Возле костра, что весело потрескивал под походным котелком, в котором варилась каша, устроились богатыри и обсуждали Кощея и нечистую силу.

– Ну со змеем понятно, – продолжил начатый уже давно разговор Добрыня, – а вот с черными богатырями встречался кто-нибудь в бою?

– Я как-то с Лихом Одноглазым встречался, – подал голос Аника-воин, – да только чудище это сражаться не захотело, убежало. Носится оно, кстати, что твой конь – на четырех лапах.

– А я вот как-то бился с ним, – подал голос Алеша, – сильное чудище, ничего не скажу. Силушкой я его взять не смог, однако обхитрил и в болото заманил. Думал, там и утопло оно, а вон гляди ты – выбралось, видать, как-то.

– Ты, Алеша, друг мой сердечный, сам знаешь, как люблю я тебя и уважаю, – Илья Муромец ласково посмотрел на Алешу, – да только силы в тебе богатырской не так много. Ты больше хитростью да смекалкой всегда брал.

Алеша улыбнулся и развел руками: обижаться на правду, тем более на Илью, он и в мыслях не держал.

– А про Идолище Поганое кто что знает? – Михаил Поток ловил каждое слово более опытных товарищей: для него это был первый военный поход.

– Микула наверное должен знать. – Илья с интересом посмотрел на Микулу Селяниновича, что сидел с краю и в разговоры особо не вступал. Он явственно ощущал мощь и силу, идущие от этого простого на вид мужика в скромной рубахе пахаря и лаптях. Похожую силу он чувствовал лишь однажды – у своего учителя Святогора.

– Да чего их, нечистых, знать, – спокойно отозвался Микула, – поймал если – бей кулаком со всей силы.

– Расскажу я вам про Идолище, – раздался сзади хрипловатый голос. Все обернулись и увидели сидящего на пне Вольгу.

Вольга был богатырь скрытный и не особо общительный. Характером он был вовсе не скверен, просто по природе своей не любил компаний, да и вообще предпочитал людям компанию зверей. Вольга убедился, что все внимание приковано к нему, и начал свой рассказ:

– Жило-было одно племя на границе Руси и лесов северных, а как оно называлось – теперь уж никто и не вспомнит. Часть этого племени в Русь стремилось, а часть на север смотрела больше, да не на тот север, где племена оленеводов живут, а на тот, где земля ягг лежит. От русской земли племя торговлю меновую получало, а вот от ягг… Что вообще можно получить от ягг? Только ритуалы темные да тайны запретные. Ну и жертв человеческих ягги требовали. И вот чем дольше племя жило, тем больше людям его не нравилось яггам молодежь свою отдавать на съедение. Ну и решило большинство у царя русского попросить взять их под свое крыло. Царь туда послал дружину и богатыря – меня, Вольгу. Тех ягг, что селянами этими кормились, я порубил тогда, и тех, кто мстить пришел, – тоже. Вот в этом племени и родился мальчик один – Харко его звали, как сейчас помню, – который оказался богатырем.

– Не путаешь ли ты чего, уважаемый Вольга? – осторожно прервал его рассказ Алеша. – Богатыри только в русских землях рождаются.

– Вот то-то и оно, что племя тогда уже в Русь вошло, и выглядело так, что все были довольны. Ну кроме шаманов, что культом ягг заведовали раньше. Но, как оказалось, не все так просто было. Не всем оказалось легко от старых обычаев да верований отказаться. Некоторые семьи затаились, продолжая ритуалы темные и злобу на соплеменников затаив. Вот в таком роду и вырос наш Харко, прятали его до двенадцати лет, только это мы уже потом узнали. А я там в те времена так и остался, за яггами присматривать да за новым прибавлением в народе нашем. И вот иду я как-то по улице и вижу, как мальчишка сжимает кулак на спине кошки и ломает ей спину и задние лапы, а потом смотрит, как несчастная зверюшка ползет без задних лап и мяучит от боли. Я тогда сразу понял, что предо мной богатырь, и сразу же он мне не понравился. Ну что за богатырь такой, что слабого обижает забавы ради? Но хоть и не понравился он мне, а царю доложить я о таком обязан был. Шутка ли, целый богатырь – это для державы серьезное подспорье. Приходит мне царский указ взять богатыря в обучение и в дружину, чтобы он остался племя свое от ягг оберегать. Ну указ царя для нас как глас божий, взял в обучение мальца. А он такой внимательный был, спокойный, не грубил, не дерзил. Вроде слушает все, а вот чувствую я – чужой он.

– Так а что ж ты его учил, раз чувствовал, что чужой? – вмешался Илья. – На царев указ не ссылайся, царь в Киеве мальца не видел, от тебя пришло письмо, что богатырь появился, – царь и распорядился обучить.

– Так ведь богатырь он был, Илья, – после небольшой паузы ответил тихо Вольга. – Ты вообще видел такое, чтобы богатырь был не наш? Не бывало такого до этого случая. Ну а мои предчувствия – их-то как докажешь? Да и ради честности сказать придется, что самому хотелось уже домой из этих краев отбыть. Жена и дети тогда ждали, когда я с северов этих возвращусь, а тут смена растет… В шестнадцать лет в дружину его взяли: думал, скоро оставлю его тут ягг стеречь да домой махну. А только стали в дружине люди пропадать. Искали их, да не находили никак. Могли они, конечно, и сбежать – там, на севере, не сахар служба была, – но как-то подозрительно все это было. Ушел я леса плотно просмотреть, со зверьем лесным пообщаться. А начальник дружины нашей, боярский сын Василий Шовский, сидит в караульном помещении, как к нему вдруг девчонки прибегают деревенские и говорят, что Харко этот их подругу в заброшенный дом потащил. Ну Василий тогда еще не подозревал ничего: что он мог подумать? Решил, что кровь молодая в Харко играет, пошел туда остудить мальца. Зашел он тогда в избу эту, а там – никого. А он въедливый был мужик, дотошный, стал осматриваться и нашел в подпол ход. Ну и спустился он туда. Молодой был совсем тогда, а вышел – так седой наполовину. В подвале этом идолы яггские во всех углах, кости человеческие да останки. И наши ратники пропавшие, и селяне, которые вроде как из леса не вернулись. Кровь человеческая по щиколотку, стены людьми умученными обвешаны. Он там, гаденыш, ритуалы какие-то свои темные проводил да людей жрал, яггам подражая. Тут Василий, конечно, промашку дал, что меня не дождавшись, решил скрутить убивца этого. Дружину в копье поднял, палатку его окружил. Не глупец он был вовсе, понимал, что с богатырем дело имеет, да вот только этот не просто богатырем был, но еще и колдовству ягговскому был обучен. Поначалу они его спеленали, да все равно в итоге ушел он от них. Я потом искал его, долго; все леса окрестные обошел, да так и не сыскал.