Линда Е. Леусс - Путь Дракона. Вызов Страница 26

Глава 4

Эсмириль

Ник не спал всю ночь, ходил из угла в угол и нервничал. Я чувствовала его напряжение даже в спальне, куда удалилась несколько часов назад по его настоятельной просьбе. Мне хотелось хоть немного ободрить его, уверить, что встреча с шаманами не так уж страшна, что они нормальные Драконы и ему нечего бояться. Ник с непроницаемым лицом выслушал мои сбивчивые речи, а потом вежливо, но решительно отправил меня спать, сославшись на то, что ему нужно помедитировать. Он честно пытался достичь нужного уровня концентрации, но у него ничего не получилось. И вот он мерит шагами комнату, а мой дракон чувствует нервозность его дракона и не дает мне уснуть.

Едва рассвело, пришел Мейге и увел изнервничавшегося Ника в Чертог. Меня снедало любопытство по поводу того, что будет происходить в Чертоге и что скажут шаманы по окончанию ритуала. Я даже подумывала тайно проникнуть в запретное здание, но с сожалением отбросила эту заманчивую идею. Шаманы всегда ревностно следили за тем, чтобы в их святая святых не являлись незваные гости, и демон знает, какими заклинаниями они опутали заветное здание. Вполне возможно, что при попытке проникновения от меня может остаться лишь кучка пепла. Я честно закрыла глаза и попыталась уснуть, но промучившись две четверти часа, поняла, что сон ушел и вряд ли скоро вернется. Я села на кровати, свесив ноги, и кликнула вагару. Пока Маара занималась моими волосами, я размышляла над вопросом, чем бы заняться до возвращения Ника. За окном бушевал рассвет, солнце величественно выплывало из-за гор, в парке гомонили птицы, а воздух был хрустально-свежим от прошедшей ночью грозы.

– Маленькая хозяйка, что желаете надеть? – вопрос Маары вывел меня из задумчивого состояния.

– Принеси рубаху, штаны и сапоги, – велела я, жестом пресекая причитания вагары о том, что моя матушка будет недовольна подобным выбором одежды. – Для завтрака подготовь синее платье и что там к нему полагается из украшений. – Маара согласно кивнула и присела в реверансе.

Просидев в задумчивости еще несколько минут, я отмела желание заглянуть к Аль, которая наверняка в такую рань еще сладко спит, и решила сделать пару кругов вокруг долины, чтобы немного размять крылья и расслабиться. Сказано – сделано. Выдернув из рук вагары одежду, я быстро оделась, попрыгала сначала на одной ноге, потом на другой, надевая сапоги, отказалась от камзола и выскочила из комнаты. В домашнем крыле было тихо, но за некоторыми дверями уже слышались голоса моих проснувшихся и просыпающихся родственников, и потому я припустила по коридору, опасаясь, что кто-нибудь из ранних пташек предложит или навяжет мне свою компанию и нарушит мои планы по уединению. Вагары с почтительными поклонами расступались в стороны, давая мне дорогу, а я с трудом сдерживалась, чтобы не перейти на бег. Матушка не уставала напоминать мне, что дочь Повелителя Драконов должна вести себя, как подобает благовоспитанной девице и не уподобляться босяку из Мирх Тавала. Добравшись до винтовой лестницы Восточной Башни, я оглянулась, позади меня никого не было, а значит соблюдать достоинство, подобающее дочери Повелителя Драконов, необязательно. Я с вызовом посмотрела на уходящую вверх лестницу и рванула вверх, прыгая через две ступеньки. На площадку я выскочила уже слегка запыхавшаяся, но отлично разогретая и готовая к полету.

Площадка Восточной Башни была пуста, впрочем, я и не ожидала встретить тут кого-нибудь в такой ранний час. Долина лежала передо мной, как на ладони, ледники Муэххских гор и величественного Крастраса окрасились нежно-розовым, а горы приобрели неповторимый розовато-лиловый цвет, который бывает только ранним утром, когда солнце неторопливо взбирается на небосвод. Полюбовавшись несколько минут феерией красок, я решила, что с высоты драконьего полета пейзаж будет выглядеть еще лучше, подошла к краю и привычно нырнула в пропасть. Как следует размяв крылья, вволю накувыркавшись, я развернулась в нужную сторону и, поймав подходящий воздушный поток, заскользила в сторону западных Врат. Подобно стражу, я четырежды облетела долину и, убедившись, что нашим владениям ничего не угрожает, а мне самой не помешает перекусить, вернулась на площадку. Приземлившись, я помассировала руки и недовольно поморщилась, после двухчасового полета на голодный желудок меня слегка подташнивало, а мышцы рук и спины неприятно ныли.

Войдя в свои покои, я с удивлением увидела в гостиной подругу, которая по моим расчетам как раз в это время должна была готовиться к выходу к завтраку и мучить приставленную к ней служанку инструкциями по созданию одной из сложных конструкций на голове, которые Аль именовала прическами.

– Доброе утро, Аль! – я взяла из рук Маары услужливо поданное полотенце. Подруга подняла аккуратно причесанную голову и приветливо улыбнулась.

– Доброе утро, Эс. Где ты была? – поинтересовалась Аль.

– Ходила размять крылья. Ник отправился к шаманам, едва рассвело, а до этого метался по комнате, как зверь в клетке, и не давал мне спать. Подождешь пару минут, мне надо принять душ?

– Конечно, подожду, – кивнула Аль.

Я быстро прошла в ванную комнату, на ходу стаскивая насквозь промокшую от пота рубаху. Стянув узкие сапоги и выпутавшись из штанов, я запрыгнула в заранее приготовленную Маарой ванну с ароматными маслами и растеклась по бортикам, постанывая от удовольствия. Главное не намочить голову иначе придется сушить волосы, и тогда я точно опоздаю к завтраку. Кстати, и разлеживаться нет времени, поэтому я позволила себе понежиться в ванной лишь пять жалких минут.

– Маара! – крикнула я.

Вагара вошла в ванную, держа в обеих руках большое, мягкое полотенце. Вытерев меня как следует, Маара помогла мне одеться. Она натянула на меня тончайшую нижнюю рубаху бледно-голубого цвета с изящной вышивкой по глубокому вырезу и подолу. Потом одела три дополнительные юбки, чтобы придать требуемый объем ниже пояса, на моем выдохе туго затянула широкий, жесткий кожаный пояс, подчеркивающий талию, помогла влезть в платье, стянула шнуровку на спине, расправила складки на длинной юбке, застегнула на шее ожерелье, вставила в уши серьги, поправила выбившиеся локоны и, наконец, водрузила мне на голову тонкий венец с россыпью синих сапиритов, так как, сегодня предстоял официальный завтрак. Все это время я с тоской вспоминала наше с Аль житье в третьем мире, когда к завтраку можно было выйти в тренировочных штанах и широкой майке и не приходилось прибегать к услугам вагары, чтобы надеть платье. Впрочем, что я говорю, в моем гардеробе в третьем мире принципиально не было никаких платьев.

– Маленькая хозяйка, вы готовы к выходу! – Маара отошла от меня на шаг, восторженно оглядывая с ног до головы, я трагически заломила брови и тяжело вздохнула. Платье было узким в рукавах, пояс затруднял дыхание, венец постоянно соскальзывал с волос, отчего мне приходилось держать голову в непривычной позе, а тяжелые серьги ощутимо оттягивали мочки ушей.

Я вышла в гостиную, где меня ждала Аль.

– Чудесно выглядишь! – грустно одобрила она. Пока меня не было, подруга успела погрузиться в привычную меланхолию.

– Спасибо, Аль! – я едва кивнула головой, чтобы венец не сполз на лоб. – Маара, скажи ювелиру, пусть придумает способ, как закрепить эту штуку, чтобы я каждый раз не уподоблялась водоносу с кувшином на голове! – раздраженно рявкнула я, Маара кивнула и присела в реверансе. Аль слегка улыбнулась, мы обе знали, что венец не станут переделывать, проще приколотить его к моей голове гвоздем. Венцы делали такими неудобными нарочно, чтобы их неустойчивое положение на голове помогало мне вырабатывать королевскую стать и походку. Подхватывать сползающее украшение руками неприлично, и потому мне приходилось нести голову, как хрустальный сосуд, чтобы не потерять где-нибудь по дороге эту драгоценную штуковину, едва удерживаемую на положенном месте элементами прически. Каждый раз, когда мне на голову водружали один из этих предметов, я ругалась, как носильщик с Тракта, и требовала немедленно снести венец ювелиру на переделку, но все мои требования вагара благополучно игнорировала, получив прямой приказ матушки, не сметь даже думать о том, чтобы изменить форму символов моего королевского величия.

Аль, со слабой улыбкой глядевшая, как я ворчу на Маару, вдруг резко отвернулась. Я обошла ее и попыталась заглянуть в лицо.

– О, нет, Аль, только не плачь! – воскликнула я, увидев повисшие на ресницах подруги слезинки.

– Извини, Эс… – Аль судорожно всхлипнула. – Не могу… это выше моих сил… стоит мне лишь подумать….

Я содрала с головы украшение и сунула его в руки Маары. – Аль, ну перестань, не плачь, или я тоже расплачусь! – каждый раз мне было жалко подругу до слез. Если бы мне кто-нибудь сказал две луны назад, что Аль так будет горевать из-за разрыва помолвки с Калларом, я бы расхохоталась бы этому лгуну в лицо. – Маара, подай воды и платок! – вагара послушно метнулась в спальню.