Антон Орлов - Крысиный Вор Страница 28

– Так кот еще и юбку ей порвал? – всплеснула руками лекарка.

– Не кот. Юбку с нее сорвали юнцы – знаете, как наше «золотое юношество» шалит? Они ее поймали возле подворотни, хотели пошутить, и тут на них напал этот бешеный зверь. Якобы ничей…

После этих слов лицо Зинты внезапно просветлело, словно та головоломка, над которой она маялась, наконец-то разрешилась, – а потом лекарка нахмурилась:

– Ах, так вот оно в чем дело… Что ж, раз я пообещала помочь, отказаться не могу, но вы тут о вознаграждении толковали – заплатите, сколько скажу. Иначе на меня не рассчитывайте. Это по правилам. Если речь не идет от жизни и смерти, я в особых случаях могу поставить такое условие. Пусть деньги готовят, иначе пальцем не шевельну.

– Сколько вы хотите, госпожа Граско? – деловито и с оттенком превосходства осведомился царедворец.

Когда лекарка назвала сумму, архимаг, приготовившийся откусить от пирожного, нелепо замер с приоткрытым ртом. Тощий выпучил глаза. Первый придворный сглотнул, отчего колыхнулся его ухоженный двойной подбородок. Суно в уме прикинул, что на эти деньги Зинта сможет купить по примеру Эдмара небольшое княжество в Суринани и до конца жизни купаться в роскоши.

– О, наконец-то ты становишься практичной женщиной, – одобрительно хмыкнул Тейзург.

– Это не мне! – возразила она торопливо и сконфуженно. – Деньги пойдут на нужды лечебниц во славу Тавше Милосердной, и некоторая доля – той девушке за ущерб. А говорите, кот виноват, да он правильно сделал, что заступился! Другой раз эти поганцы подличать не будут.

«Браво, Зинта», – усмехнулся про себя Суно.

Архимаг отделался легким удивлением и продолжил чревоугодничать, зато придворные напоминали рыб, которые вместо воды раз за разом судорожно заглатывают воздух.

– Сударыня, вы забываетесь! – овладев собой, вымолвил Ваглерум. – Золотое юношество – это будущий цвет нашего общества, наши дети, которые пока всего лишь по-детски озоруют, и нельзя их за это строго судить.

– Сударь, мне сдается, это вы забываетесь, – небрежно, словно его одолевала скука смертная, заметил Эдмар. – Вы неучтивы с дамой, со служительницей богини – фи, как это некрасиво. Боюсь, я крайне шокирован…

– Мои извинения, госпожа Граско, – поправился собеседник, благоразумно сбавив тон. – Вы иностранка, у вас в Молоне другой уклад жизни… Полагаю, в Аленде, в новой среде, вам пока еще не все понятно.

– Что надо, то мне понятно, – тихо, но с неожиданным нажимом возразила Зинта. – Подлость это зложительская и свинство – напасть целой шайкой на девчонку! И юбку порвали, а на новую у нее, может, и денег-то нет. Да они ведь и хуже бы поступили, если б этот кот, на ее счастье, мимо не пробегал.

– А вы знаете, чей это кот, госпожа Граско? – проницательно осведомился Убрелдон.

Лекарка энергично помотала головой, но у Суно крепла уверенность, что все-то она знает. Надо будет дома порасспросить.

– Госпожа Граско, у нас в Ларвезе такие суждения недопустимы, когда речь идет о молодых людях благородного сословия, – наставительно возразил вельможа. – Что же до девицы-модистки, то это просто маленькая шлюшка, будь она в юбке или без юбки. Если она попала в такую историю, сама виновата. Жертвы всегда сами провоцируют насильников. Должно быть, подмигнула им или сболтнула что-нибудь легкомысленное, когда проходила мимо. И подумайте, что она могла делать в поздний час на улице? Так что ее наветы на наших молодых людей просто смехотворны, а ее самое следовало бы примерно наказать за безнравственность! Ох, уж эти жертвы насилия…

Глядя на него в упор, Зинта гневно сдвинула брови, словно и хотела что-то сказать, и не находила слов.

– Хантре, умоляю, не надо, – меланхолично произнес Эдмар, перед тем как поднести к губам хрустальный бокал на витой ножке. – Мы не в трактире…

Стремительное движение, звук удара. Через несколько мгновений разговоры смолкли, и в гробовой тишине множество лиц повернулось в их сторону. Отчетливее стали слышны звуки оркестра, игравшего в бальной зале за арками, и гул голосов из соседних помещений.

– Я же просил, не надо, – пригубив золотистое вино, вздохнул Эдмар с кротким упреком. – А ты меня проигнорировал и поставил в неловкое положение.

Кайдо взглянул на него, но промолчал.

Дворцовые стражники с золотыми аксельбантами на мундирах приближались нерешительно, никто не рвался вперед: как-никак нарушитель спокойствия – не простой дебошир, а боевой маг.

Оглушенный ударом царедворец нетвердо шагнул назад, но все же не упал – несмотря на свою нынешнюю обрюзглость, он отличался могучей статью и выглядел как человек с богатым прошлым. Потрогав опухающую скулу, вперил тяжелый взгляд в агрессора.

– Ты, каналья… Что ты себе позволяешь, висельник!

– Так ведь сам виноват, – нарушил свое неприветливое молчание рыжий наемник. – Не лучше какой-нибудь шлюшки, на которую напали на улице. Жертва всегда сама виновата, разве не так?

– У тебя еще будут шансы в этом убедиться, ублюдок подзаборный!

– Они собирались ее изнасиловать и обстричь наголо, – объяснил Кайдо, обращаясь к остальным. – Им показалось, что это будет весело.

– Так это ты натравил на них дрессированного кошачьего скота?! Это ты его там выгуливал по хозяйскому приказу, отродье Хиалы?

– Пожалуй, я мало запросила, – проворчала Зинта. – Не столько, а вдвое больше, во славу Тавше, и никакого торга.

– Ты за это ответишь, – сверля рыжего ненавидящим взглядом, посулил вельможа.

– Непременно ответит, – подхватил Тейзург. – Уж об этом не беспокойтесь, я у него за сие безобразие из жалованья вычту. За причинение вам обиды кулаком по лицу – пятьдесят золотых ривлов, за то, что проигнорировал пожелание своего нанимателя, – еще сотня, итого сто пятьдесят золотых. Слышишь, Хантре, ты оштрафован.

– Штрафуй на здоровье.

– И еще двадцать пять монет за то, что невежливо огрызнулся. Мелочь, а приятно… Господин Ваглерум, вы удовлетворены? Ваши пятьдесят ривлов за ущерб я завтра же пришлю с посыльным.

Ваглерум побагровел, перевел гневный взгляд теперь уже на улыбающегося Эдмара. И всякий бы его понял: пятьдесят ривлов – недурная сумма для прачки, вечерницы или кучера, но предложить ее в качестве компенсации вельможе – издевка стократ хуже предшествующего оскорбления.

– Вы полагаете, это может меня удовлетворить, господин Тейзург? – осведомился Ваглерум ледяным тоном.

– О, так вы желаете иной сатисфакции? – промурлыкал Эдмар. – Уж не собираетесь ли вы на дуэль его вызвать? Простого наемника… Я нахожу, что это вульгарно. Право же, общество вас не поймет. С другой стороны, поскольку Хантре Кайдо – мой наемник, мне и ответ за него держать. Я принимаю ваш вызов, граф, и готов обсудить детали этого деликатного приключения с вашими секундантами.

Дуэли в Ларвезе были официально запрещены, но полуофициально разрешены, и если все оставались живы, это не влекло для участников суровых последствий. Исключением были маги Ложи – Устав возбранял им выяснять отношения таким способом. Также на поединках нельзя было использовать заклинания, амулеты, чары либо какое угодно иное волшебство – чтобы проследить за этим, обычно приглашали мага-эксперта.

– Обожаю дуэли, – мечтательно ухмыльнулся Тейзург, обращаясь к остальным. – Увы, мне давно уже никто не бросал вызов, и вдруг такая восхитительная неожиданность!

Ваглерум, не удостоив его ответом, без поклона развернулся и направился к арке, за которой сияла анфилада залов. Сухощавый, помешкав, учтиво кивнул и заторопился следом.

Общество всколыхнулось, как водоем, потревоженный волнением после мертвого штиля. Шепотки, блеск глаз, оживленные разговоры вполголоса.

– Их давно не развлекали скандалами, – почти благодушно усмехнулся Эдмар, взяв с подноса у слуги бокал рубинового вина. – Хантре, ты не обиделся?

– На кого? – угрюмо поинтересовался рыжий.

– Да уж, скорее тут на тебя должны обижаться.

– Коллега Тейзург, так вы держите у себя дома дикого кота или нет? – доверительно осведомился достопочтенный Убрелдон, нацелясь на предпоследнее пирожное с вишенкой. – Уж сколько народу эту бестию на улицах замечало. По описаниям, зверь кошачьего вида, величиной с собаку средних размеров, серый с рыжеватыми подпалинами, с кисточками на ушах. Если он и вправду ваш, нехорошо, что бегает где попало без присмотра и без ошейника.

– Считаете, на него надо надеть ошейник и прогуливать на поводке?

– Это было бы неплохо. Не приводило бы к осложнениям, – осклабился архимаг, радуясь тому, как ловко, за один ход, он вывел собеседника на чистую воду.