Даровский Жан - Путник: легенда о забывчивом попаданце Страница 3

Адькино испуганное лицо — первое, что увидел, очнувшись… Я лежал на кровати в том самом жилище, куда пришел утром.

— Ты как, живой? — Адька заботливо протянул мне стакан воды, — я уж испугался, что ты не проснешься. Душегуб хорошо тебя своей тушей придавил.

— Вроде живой, — пробормотал я, пытаясь изловить непослушной рукой выскальзывающий из пальцев стакан: перед глазами все прыгало и двоилось, потолок, слегка покачиваясь из стороны в сторону, то поднимался вверх, то наползал на кровать, — вырубился я… а потом-то что было?

— А как ты сказал, так и было, — прошептал Адька серьезно и торжественно, — я перекинулся, впервые, от страха наверное.

— Или от злости, — предположил я.

— Да не, какая злость, точно от страха, — честно признался Адька.

— Ну, может и от страха, — не стал спорить я.

Мы помолчали несколько минут. Я слушал, как кудахчут под окном куры и нетерпеливо фыркает конь, сотрясая землю ударами тяжелого стального башмака-усилителя, укрывающего лошадиную ногу от копыта до колена.

— Теперь уйдешь? — спросил наконец Адька с толикой грусти и надежды на мой отрицательный ответ, но я его не обнадежил:

— Уйду.

— В другой Дом уйдешь?

— На дорогу, а там, как выведет.

— Отец велел тебе коня дать, — показательно вздохнув, заявил Адька и кивнул на двор….

Итак, хозяин Дома щедро одарил меня за помощь в борьбе с душегубом. Мне выделили коня, потертую уздечку и старое седло, усилители на ногах скакуна оказались старыми, но добротными, такими можно много дорог истоптать.

Лихо вскочив в седло сначала, на первых шагах я быстро растерял свой пыл — давно не ездил верхом, совсем разучился. Первое время от трясучей рыси у меня внутри все подпрыгивало, но потом я привык, приноровившись и вспомнив, как привставать на «облегченке».

Пятый Дом исчез за поворотом. Дорога сузилась, сосняк сменился густым ельником с темным подлапьем, в котором то и дело мелькали электрические разряды шкварников — мелких сухопутных тварей, наподобие электрических скатов, способных одним разрядом изжарить в угли зайца или куропатку.

Я ехал шагом. Дорога сузилась до тропы. Конь натягивал повод, желая пробежаться, но мы никуда не спешили, а сбиться с дороги из-за собственной беспечности, было недопустимо. Я задумчиво вглядывался в лес за обочиной. Лес вечен и бесконечен. Лес опасен…

Приходилось неустанно следить за ногами коня, чтобы тот не шагнул мимо выложенной черным камнем тропы. Широкая ли, узкая, тропа ли, тракт ли, дорога ли — все они неизменно ведут от Дома к Дому и непременно через смертоносный безжалостный лес. Я не знал, кто и как создал все эти неподвластные лесу дороги, но, как и любой другой местный житель, точно знал все меры предосторожности при передвижении по ним. Главное и неотменное правило всех путников гласило: сошел с дороги — значит все, пропал. Стал невозвращенцем. Дорога тебя обратно не пустит, а лес убьет в течении ближайших двадцати четырех часов. Поэтому и мало дураков разгуливать по свету без особой надобности. Лучше сидеть в Доме и уж если выходить — то на большую широкую дорогу, по которой пять всадников вряд проедут и еще место останется.

Тропа сузилась сильнее, вплотную подступили к обочинам зловещие ели, потянулись лохматыми лапами — того гляди хватят коня за бока. Совсем тесно. Двоим не разъехаться. Если сейчас будет кто-то встречный, придется несладко: кто-то должен будет развернуться и двинуть назад, до широкого места. Хотя, этот страх, только страх: за все путешествия мне редко кто-либо попадался навстречу, видать, везло, а может, как думалось мне не раз, у дороги был собственный механизм регулирования и избегания нежеланных встреч.

Я слегка тронул коня пятками, тот увереннее застучал башмаками, высекая искры из камней. Шаг за шагом я успокоился, да и дорога стала чуть шире. Обошлось, подумал я прежде времени и успокоился.

Лес затих, будто море перед грозой, и меня совсем разморило. Да уж, всегда ведь знал, что нельзя доверять тишине и покою…

Я никогда не видел Воинов Пути, зато слышал о них ни раз, правда думал, что все это сказки, наподобие всякой ерунды о загадывающих загадки сфинксах или сторожащих башни с сокровищами драконах. Воины Пути — существа нелюдимые и жуткие. Кажется, по легенде их четверо: Перепадаль, Бегущий во Тьме и еще двое, не помню, как их имена. Да и какая, впрочем, разница? Нет их, не существует, или…. Похоже, в один прекрасный момент Воины Пути решили сами доказать мне, разэтакому неверующему Фоме, свое существование….

Лес притих, словно зверь, изготовившийся к прыжку. Тишина стала невыносимой, дорога напряглась, натянулась струной, стала выравниваться и заблестела всеми своими камнями, будто ее построили день назад. Я прислушался — тихо. Спустя миг в лицо подул ветер — кто-то двигался навстречу, разгоняя воздушные массы все сильнее. Я натянул повод, и конь встал как вкопанный. Передо мной была прямая, будто начерченная линейкой, тропа, что уходила вдаль насколько хватало взгляда. Лес волновался и радостно гудел, и в гуле этом чувствовалось кровожадное злорадство.

Метнув взглядом по сторонам, я снова вгляделся вперед: что-то двигалось мне навстречу в облаке полумрака, что-то стремительное и беспощадное. Я напрягся, вынимая нож и властно натягивая повод запаниковавшего коня. Теперь я уже мог ясно разглядеть то, что неслось мне навстречу. Это был всадник. Он гнал своего черного скакуна во весь опор, не боясь соскочить с тропы, а за ним двигалась тьма. Лес мрачнел на глазах, обрастал мраком и перечеркивал тропу густыми тенями, Дорожные камни издали утробный тягучий звук, сменившийся пронзительным скрипом, а потом тяжелым галопом скакуна.

Воин Пути был уже рядом. Угольно-черный полуконь-полуволк раздувал ноздри и скалил желтые, покрытые розовой пеной клыки. Мощную голову чудовища защищала зеркальная броня, она укрывала и огромные башмаки, с выглядывающими с боков гидравлическими усилителями. Сам всадник, закутанный в черный плащ, казался неприметным, как тень. Я попытался заглянуть ему в лицо — из-под черного капюшона на меня зыркнули неразличимые глаза и повеяло злым безразличием.

Я затаил дыхание. «Сейчас всадник сметет меня, скинет меня с дороги — и тогда все» — мелькнуло в голове….

Черный скакун приближался все быстрее. Всадник словно не видел меня, только приблизившись вплотную, оказавшись перед самой мордой моего коня, он воткнул шпоры в бока своего оскалившегося монстра, и черная лошадь взвилась в воздух. На секунду я увидел светло-серое брюхо перетянутое подпругой и бока, испещренные кровавыми шрамами. Черный зверь перепрыгнул меня с легкостью, словно я был бревном или пнем. Сметая хвостом клочья расползшейся кругом тьмы, он помчался дальше, быстро исчезнув из вида.

Удача редко дает второй шанс, поэтому я со всей силы хлестнул своего коня поводом и, забыв напрочь про осторожность, помчался вперед, не оглядываясь.

Я долго скакал галопом, пока не добрался до развилки. Дорога в этом месте здорово походила на след куриной лапы, а в самой середине этого «следа» находился блокпост. Блокпост представлял собой деревянную будку со шпилем наверху. На шпиле торчали в разные стороны стрелообразные указатели дорог.

Увидев несущегося во весь опор всадника, из будки повыскакивали охранники и замахали мне, требуя остановиться. Я натянул повод, и разгоряченный конь завертелся на месте волчком.

— Ты что, невозвращенца встретил? — спросил один из охранников, ловя коня за повод.

— Хуже, — выдохнул я, — Воина Пути!

— Которого из них? — на охранника мои слова не произвели, казалось бы, никакого впечатления.

— Кажется, это был Бегущий во Тьме.

— Он что, пропустил тебя? — недоверчиво поинтересовался охранник.

— Нет, перепрыгнул.

— Бывает. Куда теперь направишься? — охранник перешел к делу, интересовавшему его сильнее, чем моя встреча с Воином Пути.

— А куда можно? — ответил я вопросом на вопрос.

— Там, — охранник кивнул в левую сторону, — платная дорога, ведет в Широкие Дома, но тебе, путник, вряд ли хватит на нее денег…

— Ты мои деньги не считай, — сердито бросил я, прекрасно понимая весь резон предупреждения, — но в Ширь мне на надо. Делать мне там нечего.

— Направо не советую ходить, там Дурнодомье, туда никто не ходит, и дорогу мы скоро закроем, так что пути назад не будет. Прямо — Тракт Изменений, сейчас он ведет в Зеленый Дом, а куда будет вести завтра — одним Механикам известно.

Я ничего не ответил, но решение принял быстро. Вперед и только вперед, прямо на Тракт Изменений.

На широкой дороге я почувствовал себя уверенно и легко. Здесь можно было спокойно разъехаться нескольким всадникам. Никакие Воины Дорог не вздумают больше скакать через меня, словно я какой-нибудь забор. Но моя радость скоро улетучилась. Я огляделся, и моментально стер улыбку с лица: в траве у обочины среди веток кустарника мелькнул яркий цветок змеехвата.