Владимир Сухинин - Студент на агентурной работе Страница 3

– Проходи, садись, – не указывая, где мне сесть, предложил он.

– Привет, уважаемые, – поздоровался я. – Где место Подковы?

– Его еще надо заслужить, – засмеялся один из сидящих.

– Ничего, – ответил я, – Подкова мне его по наследству передал, сказал – сиди, пользуйся, со всем моим уважением.

– Пусть сядет на место Подковы, – тихо проговорил седой.

Но все услышали, и тут же освободилось для меня место. Теперь я понял, почему его звали Тихой.

Я уселся в ожидании разговора. И Тихой начал его без задержки:

– На тебя, студент, жалобы пришли, не по понятиям поступаешь. Оброк с мастеровых уменьшил. Товарищей обижаешь, пожег ребят Медведя. В котел долю не несешь. Что скажешь?

Все смотрели на меня, я тоже осмотрел собрание.

Все мужики тертые. Смотрели сурово, от моих слов будет зависеть, как они определят мою дальнейшую судьбу. Но это им так казалось. Я же был уверен в другом. Поэтому, спокойно оглядевшись, повернулся к главарю и начал говорить:

– Ты сам, Тихой, поднял тему жизни по понятиям. По понятиям и буду отвечать. Свой кусок я взял сам, ты мне его не давал. Какую мзду хотел, такую и назначил для мастеровых. Своя рука владыка.

– Да после твоей руки-владыки у нас ремесленники взвыли, что много с них дерем! – с возмущением перебил меня тот же, кто выступил первый раз.

– А когда волки слушают, что бараны блеют? Не позорься, – ответил я, повернувшись к говоруну.

Тот зашипел:

– Щенок!

Но Тихой остановил начавшуюся перепалку.

– Помолчи, Крыса, дай студенту высказаться. Продолжай, – обратился он ко мне.

– По поводу Медведя. Это он с помощью демона устроил на меня засаду. За что боролся, на то и напоролся. – И, глядя в лютые глаза медведеподобного мужика, сказал: – С тебя должок, Медведь. Я обиды не забываю.

– Верну, студент, верну, – ответил он.

– Теперь по «общаку», – продолжил я. – В котел все складывают для помощи братве, попавшей в неприятности. Туза выкупили, а я сам выкупился, – закинул я удочку по поводу освобождения шулера.

– А ты и не давал в котел, – ответил Тихой. – И мы тебя не знали.

– Зато давал Подкова, а я наследник. Раз на сход вы меня позвали, стало быть, знали, а как выручать из беды – мы тебя не знаем? Это, что ли, по понятиям, Тихой? – Я нагло смотрел на него. Но у седого выдержка была что надо. Он и бровью не повел.

– Мы услышали тебя, студент, – ответил он. – Кто будет говорить? – Тихой осмотрел присутствующих.

– Я скажу, – откликнулся Медведь. – Не наш он. Подставной от тайной стражи. Мое предложение: кончать его надо.

– Верно, – поддержал его Крыса, – не наш он, из благородных будет. С такими дела вести западло, при случае сразу предадут. Кончать его.

– Тихой тоже не из простых, Крыса. Давай с него начнем, – зло оскалился я.

Тот вытаращил на меня глаза:

– Ты думай, что плетешь, студент.

– Кто еще говорить будет? – спросил Тихой, не отреагировав на мою реплику.

В комнате установилась гнетущая тишина. Я чувствовал, что бандиты единогласно вынесли мне приговор. Для них я был чужак не из их среды, и они ждали только сло́ва Тихого.

– Слышал, что братва сказала? – спросил он меня.

– Слышал, Тихой. – Я был спокоен.

– Что сам думаешь по своей судьбе? – Его голос был также ровен и спокоен.

– Да вот подарки раздать хочу, – в тон ему спокойно ответил я.

Шиза почувствовала скорое нападение.

– Будь готов, – предупредила она.

Бандиты всё решили до сходки. Но, как я понял, Тихой любил показать, что решает только он, поэтому устроил этот цирк со сходкой. Да и удобно – ловить меня не надо, сам пришел.

Я вытащил три гранаты.

– Держите, – покатил шары по столу: один к Тихому, второй на другой конец стола, а последний оставил посередине.

– Что это? – останавливая шар рукой, спросил Тихой.

Но я уже был под столом. Неожиданно для меня туда же упал Медведь с кинжалом в руке. Он оказался необычайно проворен и сообразителен. В это время наверху ухнули три слитных взрыва. Шиза поставила защиту, поэтому я не оглох. А вот Медведь лежал оглушенный, выронив кинжал. От осколков нас прикрыло дубовой крышкой стола. Подхватив клинок, я, не задумываясь, вонзил его оглушенному мужику в висок и там оставил.

На грохот гранат в комнату ввалились толпой бандиты, сидевшие в соседней комнате. Меня вытащили из-под обломков чьи-то сильные руки. Перед собой я увидел Борта.

– Босс, что тут произошло? – спросил он.

– Не знаю, Кувалда, – ответил я. – Медведь достал три шара и пустил их по столу, сам прыгнул под стол. Да так ловко это проделал, ты бы видел! Я не стал ждать и сиганул следом за ним. Потом грохот, взрывы. Под столом он пытался напасть на меня, но был оглушен взрывом.

– С тобой все в порядке? – Он осматривал меня, не выпуская из рук, а мои ноги болтались в воздухе.

– Кувалда, поставь меня на пол, висеть неудобно, – попросил его я.

В комнате был полный разгром. Вперемежку со сломанными стульями лежали тела бандитов. Сильно пахло гарью, и дым клубился по комнате. Тихой лежал отдельно без кистей рук, и вместо красивого когда-то лица была кровавая каша. Он производил жуткое зрелище. В живых остался только я.

– Братва, – закричал я, – Медведь порешить всех хотел и остаться за Тихого. Бей сволочей!

Кувалда развернулся и из-под полы длинного плаща вытащил молот на короткой рукоятке. Перекрыв меня своей мощной спиной, стал очень быстро наносить удары. По кому – мне не было видно. Неожиданно рядом со мной оказался охранник Тихого и атаковал моей финкой, я перехватил его кисть левой рукой, отклоняясь от удара, добавил рычаг правой и подвел острие клинка к его горлу.

– Пока остальные не опомнились, займи место босса, – проговорил я и отобрал финку.

Тот внимательно посмотрел на меня рыбьими глазами и кивнул. Я отпустил его, а он крикнул:

– Медвежьих выродков не отпускать.

– Так некого отпускать, – произнес Сиплый, – Кувалда всех порешил.

Я вышел из-за спины Борта и увидел три тела с раздробленными головами, лежащие в вповалку.

– Собакам собачья смерть, – высказал громко свое мнение. Теперь до меня дошло, почему Борта кличут Кувалдой.

– Пошли, Кувалда, – подошел к охраннику Тихого и протянул руку.

Тот понял сразу.

– Вот твое оружие, – отдал он мне кинжал и браслет.

Мы быстро покинули особняк. Я понимал, что затронул мир криминала, и во что это мне выльется со временем, трудно было предположить. Меня могли оставить в покое, а могли устроить на меня охоту. Проблемы и враги в этом мире росли как грибы после дождя. Кто-то может посчитать меня глупым, кто-то скажет – парень с придурью. А я скажу – это кипит во мне гремучая смесь русича и нехейца.

Провинция Азанар. Трактир Овора

Вирона помогала Овору в трактире. Ей, девушке из цивилизованного мира, претило разносить еду дикарям, улыбаться и кланяться. Когда ей давали деньги свыше оплаченного заказа, нужно было униженно радоваться и благодарить. Она не желала принимать этот мир и хотела только одного – побыстрее отсюда убраться. Нет, она не годится для оперативной работы, пришла она к окончательному выводу.

Вироне не только не нравилась ее работа, ей перестало нравиться и учиться у дядьки Овора. Хотя именно для получения навыков оперативной работы она и попала в этот мир, который возненавидела всей душой. Ей не терпелось вернуться в привычную среду, к социальным сетям и любимым сериалам.

В начале ее практики все сложилось хорошо, она встретилась с «объектом», наладила контакт и закрепилась, при этом стала обучаться у мастера-оперативника. Вирона отправляла восторженные сообщения своему куратору о прохождении практики, тот ее хвалил. А потом связь оборвалась. Ее вычеркнули из списков живых. Она долго не могла в это поверить. Сначала подумала, что это чья-то шутка, потом – что ошибка. Она отсылала и отсылала запросы в надежде, что недоразумение выяснится и она опять обретет связь с открытым миром, или, как говорили у них в училище, с «большой землей». Но сообщения не отправлялись и не приходили ей. Ситуация в какой-то мере надломила практикантку. И тогда она все свои надежды возложила на Ирридара и только ждала его прибытия.

Кроме того, у нее существовала проблема с применением способностей к анализу, которую она всеми силами пыталась скрыть от окружающих. Способности были, но они проявлялись только при получении команды со стороны. Самостоятельно выбрать и осмыслить какой-либо процесс она не могла и сильно из-за этого комплексовала. И как она ни прятала этот недостаток, он все равно пробивался наружу, как пробивается ручеек из недр земли.

К вечеру мы добрались до трактира и шумною гурьбой ввалились внутрь. В зале было людно, стоял гул голосов, а в воздухе парили ароматы вкусно приготовленной еды. Среди столиков носилась Рона, обслуживая клиентов. У двери сидели два крепких охранника, которые равнодушно скользнули по нас взглядами и отвернулись. Мы заняли места за одним из крайних столов и тут же около нас появилась Рона.